Ашанг отстегнул наплечник. Трофейная броня ценилась высоко. Ее образчики попадались крайне редко.

Он не обратил внимания на крохотную искру индикации. Кибстек установил беспроводную связь с внешними устройствами, на его крохотном встроенном дисплее появилась надпись:

Функция «исцеление» – активировано.

Аспирианские метаболические шунты пришли в движение, скользнули под экипировкой, впились в грудь человека, и начали стремительно удлиняться.

Глеб ошибался. Антидот был. Его источник сейчас сосредоточенно сопел, сдирая второй наплечник.

Острые наконечники аспирианских устройств, действуя под управлением кустарной программы, ударили молниеносно и безжалостно, с легкостью пробили хитин, пронзили плоть ашанга.

Фокарсианин дернулся, попытался отскочить, но два плавно изогнутых металлизированных шунта держали крепко. Покрывающие их чешуйки взъерошились, не давая жалам выскользнуть из ран.

Ашанг забился в конвульсиях. У насекомого, даже учитывая его феноменальную живучесть, не было никаких шансов. Древние устройства стремительно высасывали его жизнь, поставляя в кровь Глеба антитоксин и некоторые совместимые с человеческим метаболизмом, питательные вещества.

Сумерки упали резко. Небеса темнели, – закат в Первом Мире скоротечен. Не верилось, что прошло всего несколько минут с момента нападения.

Глеб со стоном привстал на четвереньки и его тут же вырвало желчью.

Трупы ашангов валялись поблизости, смердя токсинами.

Он подобрал «Гервет», сунул его назад, в набедренную кобуру, пошатываясь, сделал несколько шагов. Сошки стрелкового комплекса царапнули о камень.

Колонна еще не успела скрыться за поворотом. Действовать надо сейчас.

Глеб приник к оптическому прицелу. Руки дрожат, навык снайперской стрельбы еще не выработался, сноровки и выдержки явно не хватает.

Голова вновь резко закружилась, зрение на миг затуманилось. Сообщения, выведенные на крошечный экран кибстека, двоились, читались с трудом:

Нарушение химического состава крови.

Опасная концентрация чужеродных органических соединений.

Метаболический корректор – отсутствует.

Требуется неотложная помощь специалиста.

Где ж его взять? Знания давно утрачены. Все приходится делать методом «научного тыка», наугад на собственный страх и риск, не соизмеряя и не предполагая последствий.

Колонна сейчас уйдет за поворот…

Автоматическая аптечка, найденная среди руин блокпоста, щелкнула анализаторами, когда он сковырнул защитный колпачок и прижал ее торцом к предплечью. Глубоко вонзились иглы, – несколько инъекторов сработали одновременно.

Мышцы онемели, затем их охватил жар, а буквально через миг – потливая дрожь непроизвольных сокращений.

Зрение вновь улучшилось.

Произведена боевая стимуляция организма.

Сглотнув вязкую слюну, он снова приник к оптическому прицелу. Позиция для стрельбы все еще годная.

Колонну возглавляла бионическая машина. Фокарсиане выращивали свою технику, потому и смогли получить господство на просторах Первого Мира. Живые механизмы не подвержены сбоям, как кибернетические системы, используемые людьми. Им не вредит излучение гиперкосмоса…

Короткая очередь вспорола тишину. Машина, похожая на исполинского жука, дернулась, конвульсивно приподняв передние сегменты хитинового «корпуса». У бионики тоже есть свои недостатки. Органический механизм обладает нервной системой, а значит – подвержен рефлексам. Вероятно, фокарсианам удалось купировать боль, потому что многосекционный «жук» истекая сукровицей из полученных ран, вновь пополз по дороге, стремясь как можно быстрее уйти за поворот.

Глеб взял прицел пониже, плавно выжал спуск. Магазин был снаряжен по всем правилам, патроны в нем чередовались: обычный, бронебойный, разрывной, зажигательный.

Бионическая машина вздыбилась, хитин не устоял под пулями, борт вспороло, нанося смертельные раны.

Люди бросились врассыпную, кто куда, благо ширина логрианской дороги позволяла. Ашанги, моментально определив позицию стрелка, повернули назад, занимая ближайшие доступные укрытия.

Глеб огрызнулся несколькими очередями и отполз чуть назад.

Метель смоченных нейротоксином игл окатила скалы. Острый запах смертельного яда поплыл в воздухе. Шелест не прекращался ни на секунду, фокарсианские боевые особи использовали обычную для них тактику, – штурмовая группа ринулась вперед, остальные остались на позициях, прикрывая их, не давая Глебу приподнять головы.

Он понимал, что ашанги без проблем вскарабкаются на скалы, и не надеялся справиться в одиночку. Серьезно повредив головную машину, Глеб остановил колонну, тревожащим огнем привлек внимание, создал угрозу, и тем самым отделил пленников от конвоиров, – сработал более или менее грамотно, но теперь его жизнь напрямую зависела от поведения других людей.

Рискнут ли они напасть на фокарсиан?

А куда ж деваться? Дорога хоть и широкая, но с одной стороны ее ограничивают отвесные скалы, с другой – пропасть. Бежать-то, по сути, некуда, и большинство пленников, еще находясь под властью внезапных событий, схватились за оружие, – в ход пошло все, что попалось под руку. Ашангов, засевших в укрытиях, убивали жестоко и незамысловато. Хватали острые, увесистые обломки камней и, подскочив сзади, проламывали хитин. Пленников оказалось около сотни. Фокарсиан вдвое меньше, но они быстро пришли в себя, организовали отпор. Вновь сипло зачастили бионические автоматы, то тут то там люди падали, прошитые иглами, корчились в пыли, отравленные нейротоксином.

Глеб улучил момент, резко привстал, короткими очередями перебил взбиравшихся по скале ашангов, затем перенес огонь дальше, туда, где в поисках спасения метались люди.

Измотанный преследованием, отравленный чужими метаболитами, он держался лишь за счет своего упрямства, – выцеливал фокарсиан, бил одиночными, стараясь не задеть людей.

Бой вскипел с невиданным ожесточением. Вчерашние крестьяне, силой разлученные с семьями, дрались отчаянно, не на жизнь, а насмерть.

Бионическая машина внезапно развернулась, неприцельно прыснула крупнокалиберными иглами, сметая своих и чужих. Над древней логрианской дорогой эхом дробились крики умирающих, кто-то визжал, кто-то полз, пытаясь найти спасение, горстка уцелевших ашангов резво отступила за скалы.

Глеб резанул по ним длинной очередью, добивая остаток боекомплекта. Пустой магазин звякнул о камень, полетел вниз. На его место со щелчком встал полный.

Ашанги уже не в счет. Корчатся в лужах розоватой сукровицы. Несколько пленников, искавших укрытие, случайно наткнулись на них, сгоряча принялись добивать камнями, не обращая внимания на облако нейротоксина, которое рефлекторно испустили раненные фокарсиане.

Как назло, ветер к вечеру стих. Смрад плыл в знойном мареве, – глаза слезились, в горле першило. Иглы с глухим стуком секли по скалам, – бионическая машина продолжала бесноваться, впав в неуправляемую ярость.

Дорога фактически опустела. Повсюду вповалку – живые и мертвые. Уцелевшие прячутся за павшими, но и они обречены, ведь вскоре концентрация нейротоксина достигнет смертельного уровня.

Глеб прополз между камнями, меняя позицию, пока отчетливо не увидел борт фокарсианской машины. «Теперь точно не промахнусь», – палец сдвинул вариатор темпа стрельбы в положение «форсированная очередь».

Над логрианской дорогой повисла тяжелая тишина, в которой слышались лишь слабые стоны раненых. Выжившие (их набралось десятка три не больше) пытались оказать хоть какую-то первую помощь, но люди продолжали умирать в судорогах.

Глеб брел, пошатываясь, едва передвигая ноги. На него поглядывали с опаской, молча сторонились. Полосы слизи, пятна крови, ошметья разорванной выстрелом плоти, – все смердело токсином.

– Оттаскивайте раненых подальше, вниз по дороге, там воздух чище, – с усилием выдавил он.