– Что в них такого интересного?

– Все, что стоит миллион долларов, интересно, – решительно сказал Барни. – Меня поражает, что клочки бумаги с картинкой могут столько стоить. Я и не думал об этом, пока не узнал всю эту хренотень насчет марок и о том, что люди с ними делают. – Он наклонился вперед и ткнул в моем направлении пальцем толщиной с крупный банан. – Вы знаете, что некоторые люди за железным занавесом вкладываются в марки, чтобы было c чем уехать из страны? Знаете, что некоторые покупают марки, чтобы не платить подоходный налог? А еще – что их используют как иностранную валюту?

Я ответил, что слышал про такие случаи, но какое это все имеет отношение к человеку по имени Ларримор?

– Это длинная история, – сказал Барни. – Расскажу вам эту байку на тех же условиях, что и в прошлый раз… если хотите, конечно.

Я гнул свою линию – марки меня не интересуют.

Он допил пиво и со стуком поставил стакан на стол. Не было нужды привлекать внимание Сэма, который опирался на барную стойку, провожая взглядом каждый его глоток. Он подошел, бухнул на стол еще один стакан, забрал пустой и удалился.

– Понимаю вас, – сказал Барни. – Вам неинтересны марки, потому что вы ничего не знаете про них. Из этой истории вы сможете сделать книгу. Скажу вам кое-что: если бы я умел сочинять, я бы ни за что ею не поделился. Написал бы об этом сам, но, поскольку писать я не умею, согласен на сделку. Ну так что?

Я сказал, что, раз уж я на каникулах и в принципе заняться больше нечем, я бы послушал.

Его маленькие глазки буравили меня.

– На тех же условиях, что и в прошлый раз?

– Условиях? Каких еще условиях?

Медлить он не стал. Барни мог не помнить моего имени, но он определенно помнил, сколько вытряс из меня за свою прошлую историю.

– Пива сколько захочу, немного еды и несколько баксов на жизнь.

– Идет.

И я расстался с двадцатью долларами. Он сунул купюры в карман брюк и подозвал Сэма.

– Вы не разочаруетесь, мистер. Есть хотите?

Я сказал, что не голоден.

Он неодобрительно покачал головой:

– Когда представляется шанс поесть, мистер, надо есть. Никогда не знаешь, сколько придется ждать следующего обеда.

Я сказал, что учту на будущее.

Настала пауза, затем Сэм принес трехэтажный, сочащийся жиром гамбургер и водрузил его перед Барни. Тот удовлетворенно ухмыльнулся. На мой вкус, гамбургер выглядел не аппетитней дохлой кошки.

Барни начал жевать, а я ждал. Он явно тянул время.

Одолев второй этаж гамбургера и прикончив свое пиво, он откинулся на спинку скамьи, привычно вытер губы предплечьем и приготовился рассказывать.

– Куча людей была втянута в эту историю с марками, – начал он. – Чтобы ввести вас в курс дела, начну с Джоуи Лака и его дочери Синди. Потом расскажу о Доне Эллиоте. – Он сделал паузу и уставился на меня. – Вы помните Дона Эллиота?

– Кинозвезду?

Барни кивнул:

– Именно. Вы видели когда-нибудь его фильмы?

– Это не он унаследовал амплуа Эррола Флинна? Годится только на то, чтобы подраться в кадре.

– Можно и так сказать, но у него есть фанаты. Эллиот снялся в шести фильмах, и они принесли ему немалый барыш.

– Я не слышал этого имени уже несколько лет. Что с ним случилось?

– Всему свое время, мистер, я вернусь к нему попозже. Хочу рассказать вам эту историю в правильном порядке. – Барни нетерпеливо поглядел в сторону Сэма, который наливал следующий стакан пива. – Шаг за шагом… одно за другим, все в свое время. Расскажу вам ее по-своему, чтобы вы во всем разобрались.

Я сказал, что согласен, и не мог бы он уже приступить?

– Начну-ка с Джоуи Лака и его дочери Синди, это уменьшительное от Люсинды, они играют большую роль в похищении марок Ларримора. – Он лукаво взглянул на меня. – Держу пари, вы никогда и не слышали, что эти марки стоимостью в миллион долларов были украдены?

Я сказал, что если б и услышал, это бы меня вряд ли заинтересовало.

Барни нахмурился. Он хотел разыграть драму и все никак не мог получить от меня нужной реакции.

– О самой краже я расскажу в свое время.

Он сделал паузу, чтобы атаковать третий этаж своего отвратительного гамбургера, который уже превратился в жирное месиво. Некоторое время он жевал, затем откинулся на скамью, насытившись; водрузил свои огромные ручищи на стол и подался вперед. Я понял, что он наконец-то готов перейти к делу.

– Джоуи Лак… Вот только с именем ему и повезло [1], – начал Барни. – Джоуи Лак был щипачом. – Барни помолчал и продолжил: – Вы знаете, кто такой щипач, мистер?

Я сказал, что знаю: это такой человек, который сует свои руки в чужие карманы и тащит из них все, что там находит.

– Именно так. Джоуи был мелким воришкой. Если он поднимал сотню долларов в неделю, что ему, вообще-то, нечасто удавалось, то ощущал себя как минимум Генри Фордом. Джоуи всегда думал и действовал скромненько, и это было умно, потому что копы никогда не добирались до него. Многие карманники играют по-крупному и оказываются за решеткой, но Джоуи был не такой. Он вообще ни разу не попался. Хочу, чтобы вы поняли как следует, мистер Кэмпбелл, что Джоуи…

Я перебил его, чтобы напомнить, что мое имя – Кэмерон. Решил, что пора бы прояснить это раз и навсегда.

– Верно… Кэмерон… точно. – Он поскреб кончик носа, поерзал на месте и продолжил: – Как я уже говорил, Джоуи не был плохим парнем. Вообще-то, можно даже сказать, что он был славным парнем. Я ладил с ним. Когда у него были лишние деньги, что случалось не часто, он мог и пивком угостить. Вот как он выглядел: высокий, худой, с копной седеющих волос, лицо обычное, ничем не примечательное, вы такие каждый день видите в толпе людей, спешащих по делам. Его и описать-то непросто – зацепиться не за что. Всегда в потертом сером костюме и замасленной соломенной шляпе. Ему было тогда около пятидесяти. Джоуи рано женился, и жена его умерла при родах дочурки, которую он назвал Люсиндой. Я слышал, Джоуи никогда особенно не ладил с женой, так что эта потеря не сильно его расстроила. А вот от Синди он был без ума. Джоуи дал ей приличное образование, но и секрета из того, чем занимается, не делал. Синди его обожала и, как только окончила школу, стала его напарницей. Он научил ее всем своим хитростям, и ко времени, когда ей стукнуло восемнадцать, она уже была таким же отличным щипачом, как и он сам, а это кое-что значит. В летние месяцы они работали в Нью-Йорке, а к зиме переезжали сюда. Здесь им было где развернуться, но они продолжали воровать по мелочи, живя вполне сносно и без больших амбиций.

Он замолчал, уставившись в свой стакан, а затем продолжил:

– Опишу вам Синди. Ей было двадцать лет, и она была великолепна. Я повидал немало девчонок ее возраста, но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с Синди. Она была высокой, как и ее старик. Блондинка, с такой фигурой, что машины на улице останавливались, и с такими ногами, что, бывало, и сталкивались. Джоуи беспокоился из-за ее внешности. Он понимал, что рано или поздно появится мужчина и тогда он потеряет ее. Эта мысль была ночным кошмаром Джоуи. Он просто не мог представить свою жизнь без нее. В свои двадцать Синди не проявляла интереса к парням. Ей было из кого выбирать, но она в эти игры не играла. Шататься с Джоуи, карманничать, домохозяйничать – всего этого, кажется, ей хватало. Джоуи молился, чтобы так оно и продолжалось, но он понимал, что обманывает себя.

Чтобы сделать картинку более полной, я кратко опишу вам их обычный день. Они поздно вставали, за кофе обсуждали меню на день. Они любили хорошо поесть, но не любили дорого за это платить. Джоуи придумал гениальный план, как добывать всю еду и напитки, какие им нужны, в близлежащих магазинах самообслуживания – бесплатно и без всякого риска. Он смастерил легкую овальную корзину с открывающимся верхом, которую Синди привязывала к животу. Поверх она надевала платье для беременных, с помощью макияжа добавляла бледности лицу. Опираясь на руку отца, она выглядела как храбрая маленькая женщина, ожидающая своего первого ребенка. Их не только везде вперед пропускали, они и подозрений-то никаких не вызывали: Синди пихала в корзину лучшие куски мяса и все, что было нужно для хорошего обеда, Джоуи загораживал ее от любопытных глаз. Это милое маленькое жульничество обеспечивало их вкусной едой совершенно бесплатно. Потом они возвращались к себе, и, пока Синди готовила ланч, Джоуи читал вслух те статьи из газеты, которые он находил интересными. После ланча они отправлялись в разные стороны. Синди обрабатывала магазинчики, в то время как Джоуи работал в автобусах. Они снова встречались около пяти часов вечера с достаточным количеством денег, чтобы где-то поужинать и отложить немного на черный день. Потом они смотрели телик до отхода ко сну, и следующий день становился повторением предыдущего. Не совсем то, что называется «волнующий образ жизни», но их все устраивало.