С того времени, границы «дружбы» были четко установлены. Я была благодарна за это, потому что я действительно получала много удовольствия от его общества. Декс вытащил меня из скорлупы и помог расслабиться.

— Да, а ещё он великолепен! — уточнила Мелани, не желавшая оставлять эту тему. — И я слышала, что он, черт возьми, невероятен в постели. Неудивительно, что девушки сами запрыгивают на него, даже если знают, что парню на них наплевать.

Тоже правда. Я вспомнила, как отчаянно женщины старались обратить на себя внимание Декса, не заботясь о том, как он к ним относился. Я думала, что Декс был придурком, потому что использовал женщин, но осознала, что они использовали его точно так же, как и он.

— Я не понимаю, почему ты хочешь быть с ним только друзьями, — сказала Мелани. — Если бы я была тобой, я бы не отличалась от него. Может быть, тебе стоит направить его ко мне… я бы отдала что угодно за ночь с Дексом Портером. Ням!

— Он не аттракцион на карнавале, Мелани! — я ненавидела то, что люди думали, будто он годился только для секса, потому что мне казалось, что Декс тоже иногда о себе так думал. Также я невольно почувствовала укол ревности, когда подумала о Мелани и Дексе вместе. Что было глупо, так что я отбросила это подальше.

— О, Боже, нет нужды быть такой защитницей, Оливия. Я думала, вы просто друзья?

Я с раздражением вздохнула и вернулась к работе.

Декс

Наступило воскресенье, а это значит, что пришло время ехать в родительский дом на семейный обед, который наша семья устраивает каждую неделю. Эми, Сэди и я завалились в машины и немного проехались по городу к дому, где я вырос. Как обычно, мама и папа уже стояли на пороге и побежали приветствовать нас раньше, чем мы вышли из машины.

— Вы приехали! — весело сказала мама, приветствуя каждого из нас объятием и поцелуем в щеку. Папа стоял прямо позади мамы, он ласково сжал мое плечо, когда проводил нас в дом.

Наши родители всегда вели себя так, словно не видели нас годами, несмотря на тот факт, что не было и недели, чтобы мы не проводили время вместе. Просто они были такими людьми. На протяжении всей жизни мы чувствовали, что нас любят, в нас верят и нами дорожат. Я знал, как нам с ними повезло.

Я часто чувствовал вину, даже рядом с родителями, какими бы замечательными они ни были, за то, что стал таким. Они заслуживали такого же замечательного сына, а я таким определенно не был. Пытался оградить их от своей темной стороны и быть веселым и расслабленным, когда родители рядом. Таким, каким был раньше. Но у меня не всегда получается, и тогда я чувствую себя абсолютным разочарованием. Родители были в ужасе, когда я впервые сказал, что хочу вступить в ряды морских пехотинцев, но они все равно поддержали меня. Все это время они были рядом. И теперь я здесь, но я ли это? Всего лишь, оболочка человека, которым я когда-то был.

— Как у тебя дела, сынок? — спросил папа. Каждую неделю он делает то же самое; зовет меня в сторону, пока Эми и мама заняты на кухне, и дает мне возможность открыться ему. — Ты говорил с кем-то?

Как будто это так просто. Я знал, что у отца хорошие намерения, но я не знал, чего он от меня ожидал. Он точно не хотел слышать, что единственные консультации, которые я посещал, проводились в начерченном мелом кругу, а лечение включало выбивание дерьма из людей.

— Нет нужды, — сказал я, выдавливая улыбку. — Я в порядке, пап. Правда.

Отец знал меня достаточно хорошо, чтобы видеть сквозь вранье, но он никогда не давил. Вместо этого, он напоминал мне, что он будет свободен, когда я буду готов поговорить. Единственное, чего он не понимал, так это, что моя проблема заключалась не в готовности поговорить об этом… я просто не был готов к тому, что мой папа это услышит. Никогда не хотел, чтобы он смотрел на меня так, как я каждый день смотрел на себя в зеркале. С разочарованием.

— Итак, кто эта Оливия, о которой все не перестают говорить? — спросила нас мама, пока мы рассаживались вокруг обеденного стола.

— Она переехала на квартиру на первом этаже, — пояснила Эми. — С недавних пор мы проводим вместе много времени. Девушка действительно потрясающая, она тебе понравится.

— Она очень милая, — вмешалась Сэди, делая перерыв в поедании мороженого. — И хорошенькая!

— Это правда?.. — мама с любопытством посмотрела на меня, пряча улыбку в уголках губ.

Я послал ей предупреждающий взгляд.

— Даже не начинай, мам. Мне нравиться проводить с ней время, но мы просто друзья. На этом все. Я не завожу отношений.

Родители обменялись взглядами, которые означали, что они не поверили ни одному моему слову.

— Заведешь, когда появится подходящая женщина, — сказал папа. — Запомни мои слова.

Мы уже почти вышли из дома, когда мама взмахнула какой-то вещью в моем направлении.

— Я почти забыла! Это пришло тебе по почте, — сказала она, протягивая мне конверт. — Это от родителей Тэдди.

Я посмотрел на обратный адрес, написанный аккуратным почерком, и мои внутренности скрутило узлом. Я догадывался, что написано в этом письме, но не был уверен, что у меня хватит смелости его прочесть. Я подвел их. Подвел Тэдди. Если открою письмо, столкнусь с их разочарованием. Я заслужил услышать то, что они хотели сказать, но не сейчас.

Спрятав конверт в задний карман, я пробормотал быстрое прощание и выскочил за дверь.

Ночное небо освещает пламенный пожар, наш «Хамви» переворачивается в воздухе перед тем, как упасть на землю с оглушительным грохотом. Я сразу же понимаю, что это мина. Прижимная пластина СВУ сдетонировала, когда едущая впереди нас машина наехала на нее (прим. пер.: СВУ — самодельное взрывное устройство).

— Ты в порядке? — слышу, как водитель кричит мне.

Я осторожно двигаю ногами и руками, проверяя свое состояние, прежде чем ответить.

— В порядке.

Выбравшись из транспорта, я осторожно приближаюсь к подорванному «Хамви», который лежит в кювете на обочине дороги. Взрыв произошел прямо под машиной и повреждения намного сильнее тех, которые получили мы. Я не представляю, что хочу найти, когда смотрю внутрь, и не получаю ответа, когда зову пассажиров «Хамви».

Вокруг так тихо, что я слышу помехи радио из машины. Проходит несколько минут, которые кажутся вечностью, прежде чем я понимаю, что они в порядке. Облегчение проносится через меня, и я начинаю помогать парням безопасно выбраться оттуда.

Водитель сидит в машине так неподвижно, что если бы не его руки, я бы подумал, что он мертв. Его руки так чертовски сильно сжаты, что он не может открыть бутылку с водой, чтобы сделать глоток.

— Ты в порядке? — уточняю я.

Взгляд парня перемещается на меня, но такое чувство, что он смотрит сквозь меня. Он говорит «да». Хочу сказать парню, что это ещё не конец. Что мы все ещё в опасности и ему нужно выбраться из машины, но единственное, на чем я могу сосредоточиться, так это на его сжатых ладонях.

Мы начинаем проверять место взрыва в поисках ещё одного СВУ, которое ждет нас, чтобы нанести ещё больше вреда и разрушения, чем уже есть. Заканчиваем проверку местности, но больше никаких СВУ не обнаруживаем. Весь состав с облегчением выдыхает.

Затем, совершенно неожиданно, второй взрыв разрывает небо.

Голоса в голове заставили меня проснуться, а сердце продолжало колотиться. В темноте глаза отчаянно искали на кровати признаки опасности, но ничего не было. Единственные существующие монстры были только в моей гребаной голове.

Глава 8

Оливия

В Чарлстон пришло лето. Наконец-то я почувствовала себя так, словно устроила свою новую жизнь. И хотя целыми сутками я работала в «Сисайд» и аквариуме, свободное время я использовала по полной. Я исследовала город или бродила по округе с камерой и делала снимки. Здесь можно было запечатлеть такую красоту; просто мечта фотографа. Все было таким новым и непривычным для меня, и я с удовольствием принимала новую обстановку. В этом прекрасном, удивительном, волшебном месте я любила все. Чарлстон подарил мне такое ощущение дома и уюта, которых я никогда прежде не чувствовала. Это заставило меня задаться вопросом, почему мама в свое время решила оставить это место.