– Откуда она прибыла? – быстро спросил Астапов.

– Увы, не смогли выяснить. Полагаю, что сопровождающий ее мужчина любыми путями скрывал маршрут передвижения. Я просил водителя описать его. Похоже, что это отставной офицер. Выправка, голос. Оружие было при нем. Не гражданская модель, а именно военный.

– Какой внимательный водитель, – хмыкнул Астапов.

– Ага. Сказал, что это девятимиллиметровый «Люггер», образца восемьдесят пятого года. Видимо, увлекается оружием. Уверенно так ответил, – раздался смешок Зинченко. – Впрочем, я склонен ему верить. К сожалению, по описанию мы не смогли найти нужного человека. След в этом направлении потерян.

– Ладно, это уже что-то, – Георгию стало жарко. – Мы имеем беременную женщину, которая в сопровождении незнакомого мужчины, предположительно отставного военного, проследовала из Рухлово к границе на кордон Харитонова предположительно в конце января – начале февраля. Срок беременности – семь, около восьми месяцев. Значит, волхв правильно вычислил возраст младенца. А как они проехали в лесничество по лесным дорогам да еще зимой?

– Да по зимнику и шли. Есть там несколько накатанных дорог. Специально грейдером укатывают, чтобы быстро до границы перебрасывать воинские подразделения в случае нападения. Все-таки приграничный район.

– Понятно. Если у вас ничего больше нет – возвращайтесь. Жду результатов по базам пропавших.

Астапов не выглядел неудовлетворенным. Это уже было что-то, пусть и зыбкий, расплывающийся, но след. Теперь можно поработать со списком рожениц, который любезно предоставили ему из губернского филиала Минздрава, которые только готовились стать мамами, и второй список с уже родившими. Причем те, кто проживал в Раздольной и в ближайших станицах, выделены в особую графу. Напротив каждой фамилии стояло заключение медика-волхва с результатами снятой ауры, где указывался пол ребенка и количество, если их было несколько. За прошедшие после известных событий дни родилось пять двоен и одна тройня. Волхв четко указал, что все они – единокровные, то есть попытки внести путаницу в метрики не наблюдалось. На подходе была еще пара женщин: одна из Раздольной, а вторая – из станицы Лесной, находившейся за Амуром, на бывшей территории Маньчжурии. Это уже был пригород Албазина.

Георгий набрал номер рабочего телефона волхва-медика, со всей любезностью указанный в конце списка, представился, как только услышал глухое «слушаю, Метлихин», и коротко объяснил суть звонка.

– Вы уже проводили снятие ауры у гражданок Прохоровой и Чернояровой?

– Да, как только они поступили в родильное отделение, – ответил Метлихин, слегка задержавшись с ответом, видимо сверяясь по записям. Было слышно, как шуршат листочки то ли блокнота, то ли тетради. – Вся нужная информация по здоровью и состоянию плодов зафиксирована.

– Вы подтверждаете, что у обеих рожениц двойни?

– Конечно. В этом нет никаких сомнений, – волхв снова говорил с короткими паузами, словно рядом с ним кто-то находился в кабинете, и ему не очень хотелось разглашать служебную информацию. – Для вас пол важен?

– Нет, это ни к чему. Просто удивительно, что много двоен.

– Ну, не просто двоен. Даже близнецы присутствуют, – голос медика наконец-то обрел живые интонации. – Видимо, звезды благоволят…

– Вам виднее, – усмехнулся Астапов. – Большое спасибо. Вы не будете возражать, если я буду связываться с вами каждые пять дней? Это продлится недолго, уверяю. Возможно, еще будет пара звонков…

– Какие проблемы, господин следователь? Всегда готов помочь. До свидания.

«Или мы что-то упустили, или перехитрили сами себя, – раздраженно подумал Астапов. – Для чего вообще ребенка вписывать в метрики, проводить такие сложные комбинации? Если только учитывать тот факт, что он – потомственный аристократ с данной ему Силой и легализация в обществе нужна для получения образования, – то конечно. Представители Двора прибегнут к различным ухищрениям. Заиметь аристократа с Силой, дать ему специфические знания для будущих прожектов – для этого стоит рискнуть. Отсюда новый вопрос: а для чего им такая дальняя стратегия? Нет ли здесь попытки влияния на расклад в государственном устройстве империи?»

Такими темпами можно было додуматься до чего угодно, и чтобы окончательно не свихнуться от мыслей, роящихся в голове, Астапов решительно закрыл кабинет, спустился вниз, доложил оперативному дежурному, что едет домой и вернется на службу через три часа, спокойно вышел на улицу. Жил он от здания губернского министерства внутренних дел совсем недалеко. Пару сотен шагов по Офицерской; потом пересечь перекресток Приграничной и свернуть в проулок, где находились скромные особняки служителей правопорядка.

Увлекшись рассуждениями, Астапов не заметил, что за ним медленно катит темно-красный «Рено-Соболь». Если даже он догадался бы посмотреть назад, то ничего предосудительного бы не заметил. Машина и машина, пусть и редкая в Албазине, представительского класса, к таким с симпатией относится золотая молодежь из родовитых семей. Хотя в этом случае номер автомобиля Георгий наверняка запомнил бы.

Россия, где-то под Вологдой, родовое поместье Назаровых, июль 1993 года

Холодно и неуютно старому человеку в опустевшем доме, когда-то наполненном детским смехом, разговорами взрослых мужчин и женщин, запахами вкусной пищи, лаем взбудораженных предстоящей охотой гончих. Ничего этого не осталось. Кроме пары верных слуг и такого же разваливающегося на ходу управляющего, в поместье абсолютное безлюдье. Цветущее дерево безжалостно вырублено, не осталось никого, кто бы принял на себя обязательство спасти корни – род.

Неизвестно, как он – патриарх рода – еще держится под тяжелыми ударами судьбы. Трое детей безжалостно вычеркнуты из жизни врагами, тянущими свои поганые руки ко всему, что создано предками и передано по главной линии. Тайные знания бесценны – их просто так не отдать, разве что вместе с головой. Сокровища в результате умелых действий были преобразованы в мощные активы, дававшие неплохую прибыль: ткацкие мануфактуры, заводы, хлопковые поля в Средней Азии, а позже – современные технологические линии, позволявшие выпускать такую продукцию, которая конкурировала с европейскими образцами, а уж китайские и японские шелка далеко отстали в своем желании обогнать «назаровские полотна».

Трое детей, восемь внуков в могиле – таков результат войны, тянущийся не один десяток лет. Анатолий Архипович подозревал, кто подрубает корни, но вынужден был тратить все ресурсы на отражение атак со стороны наглого купечества и некоторых родовитых семей, действовавших – и это несомненно – совокупно с тайным врагом. Хотя какой он тайный? Давно, еще в пору своей зрелости, Назаров столкнулся со странностями, преследующими их род. Кто-то методично подбирался к архивам аристократических кланов, хранящимся в Имперском фонде в Санкт-Петербурге. Искали целенаправленно тех, кто считал себя потомками ариев, имевших в крови Силу четырех стихий. Именно овладение всеми магическими техниками не давало покоя врагам из родов, смешавших свою кровь с англосаксонскими, германскими или романскими домами. И фамилии этих врагов Назаров знал давно. Недаром в Имперском отделе спецопераций ему по старой памяти и за заслуги перед Отечеством дали выход на многочисленные старые и старинные документы, где было написано много чего интересного. Анатолий Архипович отличался великолепной зрительной памятью. Имена, связи – все это он постарался зафиксировать в голове, потому что знал: ему не дадут даже возможности сделать копии для личного пользования. Устное изучение – только так.

И родственники: вместо того чтобы поддержать главу рода в тяжелые времена, трусливо дистанцировались от развивающихся событий и появились тогда, когда почти некому было отстоять богатства основной ветви Назаровых. Оставалась только надежда на Валечку – единственную внучку его младшего сына. Анатолий Архипович, чувствуя, что петля сжимается у него на горле, заблаговременно спрятал Валентину в такой таежной глухомани, куда, кроме медведей, мало кто заглядывает, и вздохнул с облегчением. Решение пришло сразу после того, как внучка сказала деду о своей беременности. Кто отец – она решительно отказалась называть его имя. В цейтноте уже не оставалось времени на выяснение чистоты крови незнакомца. Надежда на сохранение Силы, пусть и разбавленной чьей-то кровью, оставалась. Рано или поздно кланы Краусе и Китсеров – этой подлючей ветви романо-германского происхождения – доберутся и до Валентины.