Это был голос Эльвиры — звучащий странно глухо, словно из небытия. И из мрака появилась она сама, висящая в воздухе и медленно качающая головой из стороны в сторону. Ее обнаженное тело изучало свет, от которого резало глаза, а белые локоны волос плавали, как в невесомости.

А если умрем,

То ты не жалей.

Мы вместе уйдем,

Я буду твоей…

Алесь прикрыл глаза от этого невыносимого слепящего сияния — и в этот момент она, захохотав, исчезла. На ее месте появилась черная дверь, сквозь щели которой струился все тот же неземной свет.

«Не делай этого!» — услышал он свой голос, звучавший где-то за спиной, но вопреки ему протянул руку и распахнул дверь.

Его обдало потоками белых лучей, от которых, как от невероятного ветра, перехватило дыхание и остановилось сердце. Мгла вокруг разорвалась и в клочьях улетела, а он, взмахнув руками, полетел тоже — вниз.

Минич вывалился из окна небоскреба и летел лицом вниз на автостраду. Дорога в ста метрах под ним была заполнена машинами, но они все почему-то стояли, и не было видно ни одного человека. Он падал, рассекая жаркий воздух, а когда до земли оставалось два этажа, ужас превозмог сон, и журналист очнулся от своего кошмара.

Проснувшись, Алесь стряхнул с себя остатки наваждения и надолго задумался. Он уже видел этот сон — с него и началась вся эта страшная история. Закурив, он зажал папиросу зубами и достал свой блокнот.

Из блокнота Алеся Минича:

«Первой моей мыслью было, что я снова вижу тот кошмар, с которого и начались все эти убийства. Но, подумав, я понял, что в тот раз — несколько дней назад — я видел только часть этого сна, не весь, а теперь увидел сон уже полностью. Но как такое может быть — это уму непостижимо. И что этот сон значит?»

Больше он ничего так и не написал и просидел, задумавшись, над блокнотом до самого ужина.

х х х

— Панове! — сказал с радушием в голосе, поднявшись из-за стола, директор гостиницы Верас. — Хочу вам представить новых гостей нашего уединенного замка, которые присоединились к нашему совместному ужину. Сегодня их у нас трое. Это уважаемый гость из Германии Отто Клаус, известный антиквар. Инспектор полиции Якуб Глебский. И Томаш Томашевский, коммерсант.

— Это и есть Кот, — Алесь шепнул на ухо сидящему рядом профессору. — Мафиози из Америки.

— Веселая компания, — так же тихо ответил тот.

Все было, как вчера: тусклые светильники освещали на стенах гобелены со старинными сюжетами, ненавязчивую музыку играла радиола. Но не ощущалось вчерашнего уюта — уж очень необычными оказались новые постояльцы гостиницы. Один — чопорный немец с моноклем в глазу, от которого веяло холодом и презрением, вокруг него сидели за столом остальные немцы, явно считавшие его своим боссом. Другой новый гость — типичный полицейский служака, переодевшийся к ужину в черный костюм с бабочкой. Третий — по виду и манерам бандит. И все они поглядывали косо друг на друга. Молчали и все остальные за столом.

Дабы хоть как-то снять это напряжение, Доминик Верас предложил, как ему показалось, интересную тему для разговора:

— Вот у нас вчера была дискуссия о привидениях в старых замках. А вы, пан инспектор полиции, верите в привидения?

Глебский рассмеялся, прожевав фаршированное грибами яйцо:

— Я скорее поверю в существование марсиан. Честно говоря, мне по должности не положено во что-то верить. Привидения не совершают преступлений. Их могут совершить только субъекты осязаемые — будь это люди или жители других планет. Вот они в юрисдикции Закона.

— А если вы сами увидите привидение? — настаивал директор гостиницы. — Ваше мнение изменится?

— Я посчитаю это иллюзией. Меня интересует нечто куда как более конкретное, — сказал он, отпивая глоток вина из бокала и глядя на сидящего напротив Томаша Томашевского.

Все тоже на него посмотрели. Тот — в том же, как днем, полосатом костюме, с прилизанными волосами — осмотрел свои золотые перстни на расставленных пальцах и, цыкнув языком, пошарил ногтем мизинца между зубами.

— Не понял темы, — сказал громила, отвечая на всеобщее к себе внимание. — Я марсиан не знаю. Не знаком с такими. Но если бы они что-то мое присвоили, то я бы их заставил жрать свои кишки. Вот и все ваши марсиане.

И он, ни на кого не глядя, выпил бокал и продолжил есть.

Доминик Верас поперхнулся от этих слов, все замолчали, а Хельга Штраус нарушила возникшую тишину за столом:

— Привидениями становятся мертвые. Часто убитый мертвец есть привидение.

Кот хотел было что-то ответить, но замолчал, перехватив пристальный взгляд инспектора полиции. Он вместо ответа продолжил ужинать тушеной капустой с грибами.

На этом все разговоры за ужином окончились.

Глава тринадцатая,

в которой проходят сквозь стены замка привидений

К одиннадцати часам вечера почти все гости разошлись по номерам и готовились ко сну. Профессор Дайнович изучал в своей комнате архивные документы, а Алесь решил и в эту ночь следить за немцами — тем более что ими управлял теперь сам Отто Клаус. На сей раз Минич вооружился револьвером и — на всякий случай — двумя фонариками. Он вышел из своего номера и, тихо ступая, отправился по коридору в сторону холла. Когда он проходил мимо двери, ведущей в комнату инспектора полиции, та неожиданно открылась — за ней стоял Якуб Глебский, без пиджака и бабочки, в белой сорочке.

— Так-так-так… — сказал он тоном, каким обличают нашкодившего ребенка. — Куда это вы собрались? А ну-ка зайдите ко мне…

Алесь повиновался.

Полицейский посмотрел на всякий случай в обе стороны пустого коридора, потом, закрыв дверь, повернулся к вошедшему.

— Не спится? Решили погулять перед сном? У меня, однако, взгляд наметанный. Ну-ка покажите, что у вас под пиджаком.

Вздохнув, Минич отвернул полу пиджака — под ней была кобура.

Глебский усмехнулся и поднял брови:

— Ну и дела! Да это же американский «Detective Special»! Калибр 38. Зачем, объясните мне, понадобилась журналисту эта игрушка? Да еще ночью… Только не говорите, что вы собрались при свете луны пострелять по консервным банкам под окнами спящих отдыхающих.

Снова усмехнувшись, он подошел к столику возле своей кровати и взял с него бокал с красным вином, немного отпил.

— Отличное вино, — похвалил он. — Рассказывайте, пан журналист, что у вас тут на самом деле происходит. Зачем вам револьвер?

Пожав плечами, Алесь стал объяснять:

— По заданию редакции я провожу журналистское расследование. Тут совершено убийство, и убийца, может быть, где-то рядом. Ситуация опасная, поэтому на всякий случай у меня оружие…

Инспектор допил вино и, поставив бокал на столик, сел на свою кровать.

— Так-так… — сказал он, расстегивая ворот сорочки. — Что-то я устал сегодня… Я вам вот что скажу… Не нравится мне все, что тут происходит… Только что к чему — пока разобраться не могу… Такое впечатление, что все тут что-то ищут… И вы сейчас тоже собрались что-то искать…

Его взгляд вдруг стал сонным и рассеянным, голова наклонилась. Он посидел так с минуту, потом пробормотал что-то невнятное и упал недвижно на кровать.

«Неужели отравили?» — ужаснулся Минич. Он бросился к полицейскому.

Нет, тот оказался живым. Но спящим беспробудным сном.

Возле бокала на столике лежала записка:

«Глубокоуважаемый пан инспектор!

У нас есть добрая старая традиция угощать перед сном наших самых уважаемых гостей бокалом самого лучшего французского вина из погребов замка.

Желаем Вам хорошего сна.

С глубочайшим уважением,