У него работает несколько подмастерий-врачей, обученных им и практикующих по его методике.

Касаемо таблеток и настоек. Некоторое время назад профессор отдыхал в Испании, где познакомился с фирмачами, производящими препараты на растительной основе – таблетки, настойки и так далее. Он заключил договор поставки на условиях отсрочки платежа, получил партию товара… продал, деньги прикарманил, поставщиков, соответственно, кинул, и стал производить аналогичные препараты сам. Травы коллектив клиники собирает самостоятельно, выезжая в места их произрастания.

Также производятся препараты на основе импортного сырья, например Гуарана. Сырьё (экстракт растущего в Бразилии фрукта – гуараны, который содержит в два раза больше кофеина, чем в зёрнах кофе) закупается в Голландии, а таблетки с добавлением некоторых витаминов производятся в Петербурге.

Во владении профессора находится собственно трёхэтажное здание клиники, плюс огороженная забором территория – двор, с хозяйственными постройками: гараж на три машины, котельная и двухэтажная баня. Все они возведены самостийно, без проекта и полагающихся разрешений.

Вообще, отношения профессора с контрагентами довольно своеобразны. Он живёт по принципу «платят только трусы», финансовую дисциплину не соблюдает, и задолжал буквально всем. За неуплату ему отключили газоснабжение, поэтому газ он завозит в баллонах. С энергосбытом тоже не всё так просто. Электричество пока не отключили, но энергосбыт судится с профессором за долги.

Профессор состоит в какой-то там партии, у него широкий круг знакомств, среди его пациентов высокопоставленные чиновники и медийные персоны, так что прихваты у него есть.

Ему принадлежат несколько квартир в престижных местах города, плюс загородная недвижимость: бывшая дача Тухачевского в Тарховке (Курортный район, на берегу озера Сестрорецкий разлив), плюс две усадьбы в живописных районах области.

Имея подвязки в администрации, он оформляет на подставных лиц СНТ (садоводческие некоммерческие товарищества) – это те самые пациентки-бабуськи, затем оформляет земли в собственность и продаёт по 300–400 евро за сотку.

Также он умудряется продавать срубленный на участках лес.

Из зарубежной недвижимости – вилла на Кипре и в Испании.

Автопарк – Тойота Камри, Ниссан Патрол, импортный микроавтобус, ну и так по мелочи – Газельки, жигули и прочие разъездные машинки для челяди.

Сотрудники клиники – не работники в общепринятом понимании этого слова, а подвижники. Профессор заставляет находиться в клинике с 8 утра и до 21–22 часа, платит гроши, и эксплуатирует, как рабов. Манипулируя штампами, типа, «мы работаем ради здоровья людей», он внушает им идею, что «общественное выше личного» и «всё ради клиники».

Но люди же не дураки, за идею давно никто не работает. Соответственно, течка кадров у него колоссальная, более менее башковитые ребята обучаются методикам лечения и открывают собственные кабинеты и клиники, задерживаются в основном те, у кого какие-то проблемы по жизни – отсутствие стажа и невозможность трудоустроиться в нормальном месте, отсутствие документов (нелегальные мигранты), проблемы с правоохранительными органами и невозможность официального трудоустройства.

Нелегалов у него много – в основном таджики и узбеки. Они проживают в Тарховке (не в барском доме, ясно дело, а в бараках) и других загородных владениях профессора.

Отношение к персоналу довольно жёсткое, а общую атмосферу в учреждении можно охарактеризовать как «упорядоченный хаос». Если ему приходит на ум какая-то идея, он отдаёт поручение первому попавшемуся на глаза сотруднику, будь то секретарь, врач или бухгалтер: «Так, поди купи 10 кладок кирпича и отвези в Тарховку». Хотя такие вопросы это прерогатива завхоза. Бывает, он забывает, кому что поручил, и перепоручает то же самое другому человеку.

За такие поручения кидаются в драку. Профессор не опускается до проверок, и его обманывают на каждом шагу, компенсируя низкую зарплату и прочие издержки. И, с таким же успехом, с каким хозяин зарабатывает деньги, у него и воруют.

Один раз, например, когда он отдыхал за границей, ему позвонил завхоз и сказал, что раздвижные ворота в Тарховской резиденции сломались. И убедил, что необходимо покупать новые. На хозяйстве была старшая дочь профессора. Он повелел ей, чтоб выдала завхозу деньги на новые ворота, и, соответственно, демонтаж старых.

Афера происходила на её глазах – в отсутствие отца она проживала в Тарховке. И не заметила, что старые ворота просто немного подшаманили и перекрасили, а новые существовали только на бумаге!

Также «ремонтируются» машины – меняются запчасти, как-то раз даже на джипе поменяли двигатель. Завхоз сказал, что «движок сдох» и взял у профессора деньги на покупку нового. Деньги прикарманил, а профессору принёс документы на новый. А двигатель при этом и не думал «сдыхать». Насколько наглый обман, ведь завхоз даже не удосужился поменять данные в техпаспорте (да, собственно, это было бы проблематично, если совсем не невозможно).

Деньги делают на всём – на покупке стройматериалов, медицинских расходников, даже на канцтоварах. В общем, на любых закупках. Но профессор загребает столько бабла, что хватает на всех.

Личная жизнь профессора весьма насыщенная. По состоянию на 2007 г (тогда ему было 63) у него было пятеро детей от разных женщин. Официально он тогда был женат на женщине лет 30-35-ти, и у них было двое дочерей в возрасте до 10 лет. Они почти не общались, она жила на одной из его петербургских квартир с детьми, а он посылал к ней холуёв, чтобы они возили её и детей по школам, магазинам, прочим делам, выполняли разную домашнюю работу.

Сам он мутил с молодой, лет 23-25-ти, пациенткой… а она, втайне от него, крутила романы с молодыми врачами клиники.

Со старшим сыном профессор не общался… зато имел отношения с его женой, то есть невесткой, она была подставным лицом в махинациях с недвижимостью.

С пациентами у него были отношения, не совсем обычные для клиентов частных клиник. Однажды, например, он беседовал с одним деловым партнёром во время сеанса массажа (на массажной кушетке лежала полная пожилая женщина), и сказал ему: «Глянь, какая свинья. Надо же было нажрать такие окорока!»

А одна пациентка сказала ему что-то не то, так он наорал на неё, дал подзатыльник и пинками загнал под кушетку.

Времени профессор даром не терял. Дела мутил прямо во время сеансов, в присутствии пациентов. Звал в кабинет то одного сотрудника, то другого, обсуждал вопросы, давал поручения, заставлял звонить и держать трубку возле своего уха (руки-то заняты). Заставлял записывать в блокнот разные идеи – проекты домов, наброски статей, идеи по обустройству общества, разнообразные футуристические прожекты, и так далее. Одно из его излюбленных времяпровождений – вечерние посиделки. Он собирал сотрудников в своём кабинете, и начинал вещать – о работе, отношениях, о политике, и так далее. Сотрудники, нервничая, поглядывая на часы (а время 9-10-11 вечера, всем пора домой), вынуждены были слушать весь этот поток сознания.

Следует отметить, что какая-то польза от его процедур была. Массаж ещё никому не повредил, равно как и баня после процедур, как и занятия в тренажёрном зале (его арендовали где-то в другом месте, но планировали построить на территории клиники). Касаемо «лечения неизлечимых заболеваний» – это вопрос дискутабельный…

Врачам, пришедшим трудоустраиваться в клинику, спрашивавшим насчёт опыта работы, необходимой специализации, профессор говорил: «Наличие опыта работы нежелательно. Опыт в российских клиниках можно получить только отрицательный. Не нужна никакая специализация и интернатура. Забудьте всё, что учили в институте. Вам это не нужно».

То есть, любой человек без медицинского образования может устроиться на работу в профессорскую клинику и работать врачом.