Оставив участкового охранять место преступления, Павел и прокурор поехали к дому, где уже был установлен подозреваемый в убийстве.

Дом стоял на пригорке, большой, мрачный, много зелени вокруг. Павел с прокурором вошли внутрь и сразу попали на кухню. Кухня была большая, закопченная, давно не ремонтированная, но, достаточно чистая. У окна за столом сидел мужчина в возрасте, явно крепкий физически и спокойно уминал вареные бобы, при этом он их чистил здоровенным кухонным ножом. С другой стороны стола сидел мужчина и крутил в руках свою шапку, очевидно дружинник. У дверей сидел кинолог, его собака спокойно лежала на полу. На стене громко тикали часы-ходики.

– Какая идиллия, – подумал Павел, здороваясь с находившимися на кухне.

            Кинолог взглядом показал на сапоги у входа:

– Собака привела по следам, да и отпечаток такой же, как и в доме убитого.

У всех резиновых сапог один рисунок подошвы, – подумал Павел. Увидев на столе паспорт, Павел подошел к столу, взял паспорт и прочитал: «Бриедис Карлис, тысяча девятьсот шестнадцатого года рождения», потом посмотрел на самого Бриедиса, который продолжал поедать бобы и спросил:

– Соседа своего, Круминьша, давно видели?

– Давно, – ответил мужчина и отодвинул тарелку с бобами на середину стола, вытер нож тряпкой и положил его в стол:

– А что? Я с ним в ссоре, поэтому давно не видел.

– Да так. Он у себя дома убитый лежит, – Павлу было интересно понаблюдать за реакцией Бриедиса. Но реакции не было вообще никакой, как будто Бриедис и не слышал Павла.

– Вас это не удивляет? – Павел продолжал свой эксперимент.

– Нет, в жизни всякое бывает. Тем более его дом на самой границе с Литвой, может, литовские браконьеры его убили. Про них всякое говорят, – спокойно ответил Бриедис.

– А что значит – в ссоре? Из-за чего? Как давно? – давил Павел.

– Да год назад Круминьш на мотоцикле переехал мою собаку. Думаю – специально. Вот мы и поругались. С тех пор я с ним не разговаривал…

Тут вмешался прокурор:

– Паша, надо делать обыск, изъять сапоги и на экспертизу.

Видимо прокурор решил дожать Бриедиса. Сам же Бриедис взял пачку сигарет «Прима», достал сигарету и закурил.

Не долго собираясь, начали обыск, благо прокурор был на месте. В другой комнате, видимо спальне, на маленьком столике обнаружили нераспечатанную пачку сигарет «Прима». Ничего особенного, но эта пачка была испачкана кровью. В протоколах обычно пишут «бурые пятна, похожие на кровь…». Но Павел точно знал, что это кровь. Понял и чья это кровь, вспомнив, что в доме убитого были разбросаны пачки сигарет. Прокурор тоже все это понял и сказал:

– Везём его в отдел, там и будем разбираться.

Все поняли, что убийство вроде как уже раскрыто, осталось только мелочь – оформить это на бумаге, так сказать – задокументировать.

Бриедис спокойно собрался, оделся, вышел из дома и сел в милицейский бобик.

Приехав в отдел Павел, прокурор и Бриедис закрылись в кабинете Павла и завели разговор. Как обычно, сначала поговорили о жизни, детях, погоде, потом перешли к убийству. Учитывая, что убийство фактически раскрыто, предложили Бриедису написать явку с повинной. Такой документ может сократить срок, да и адвокату в суде будет что сказать. Это обычная процедура первой беседы с задержанным. Но Бриедис спокойно пояснил, что он не убивал Круминьша и писать он ничего не будет. Спокойствие Бриедиса сильно раздражало Павла. Павлу и самому казалось, что в этом деле все ясно, оперативных действий проводить нет необходимости, только допрашивай и оформляй протокол. А это уже работа прокурора. Однако часа через два прокурор написал постановление о задержании и сказал Павлу чтобы задержанного увели. Возникла необходимость обсудить план дальнейших действий.

После того, как Бриедиса увели в камеру, прокурор заметил:

– Этот колоться не будет, надо что-то еще делать.

– Посадим в камеру, посидит два дня один, потом переведем в другую камеру, подсадим агента, посмотрим, что будет говорить в камере, – предложил Павел.

– Давай, Паша, делай. Ещё надо поработать на месте. Надо найти мотив убийства. Да, надо обязательно найти орудие преступления. Если что, звони мне.

С этими словами прокурор сложил бумаги в свой портфель и вышел из кабинета.

– Давай, Паша, работай, – сказал Паша сам себе и взялся за телефон. Надо скорее сделать экспертизу крови на сапогах и крови на сигаретных пачках. Позвонив эксперту-криминалисту Павел договорился, что результаты экспертизы по крови будут готовы завтра. Тогда еще сегодня надо проверить поликлиники и больницы и, для сравнения, найти анализы крови Бриедиса, если он вообще когда-то их делал – Бриедис не выглядел болезненным. Поручив эту работу младшему инспектору, Павел задумался – Бриедис уже сейчас не должен сидеть в камере один.

Павел позвонил коллеге в соседний район:

– Аркадий, у тебя нет человечка под рукой. У меня по мокрому делу есть задержанный, надо поработать по камере.

– Будь на телефоне, перезвоню.

Павел давно знал Аркадия, такого же опера из другого района. Они, наверное, единственные не соперничали, а помогали друг другу. Со стороны это выглядело странно, ведь каждый район бился за показатели – раскрываемость, рост преступности и многое другое. Павел и Аркадий всегда обменивались информацией, а часто работая по «своим» преступлениям, по ходу раскрывали преступления на территории друг друга. Это давало хорошие результаты – и Павел, и Аркадий были на хорошем счету у руководства Управления уголовного розыска.

Зазвонил телефон.

– Наверное «Быстрого» хочешь? – это звонил Аркадий

– Наверное… – Павел сейчас не хотел много разговаривать

– Приезжай, забирай. Он у меня сидит.

– Еду.

Как и все толковые опера, Павел и Аркадий понимали друг друга без лишних слов.

Агента «Быстрого» Павел знал давно и использовал его не один раз. Свой псевдоним он оправдывал полностью. У него была способность моментально входить в доверие и получать нужную информацию. Кроме этого, он умел анализировать ситуацию и, даже, подсказывал оперу, что следовало бы сделать в конкретной ситуации. Он не любил сидеть в камере, часто просился на «допросы». Сокамерникам он объяснял, что любит подурить опера, покурить его сигареты, посидеть в кабинете, а не в душной камере. Сам же в кабинете упрашивал опера отпустить его в город на пару часов. Опер с агентом всегда находили общий язык.

Через два часа Быстрый был задержан за «мелкую кражу из магазина» и с такой легендой помещен в камеру к Бриедису.

На следующий день Павел заметил, что Нос пропал.

Что же там с этими талонами, – думал Павел, – хоть бы номера похищенных талонов установить, тогда можно ориентироваться на принесенный Носом талон. По этому преступлению никаких серьезных зацепок не было и такая ситуация не устраивала Павла. Павел знал, что, несмотря на тяжкое преступление – убийство, по которому сейчас он работал, его начальник по полной программе спросит и о ходе дела по раскрытию кражи талонов на автозаправке.

Зазвонил телефон внутренней связи. Дежурный сообщил, что из соседней Литвы пришел интересный факс.

Через минуту Павел уже читал этот факс:

«Нами задержан житель Калининградской области, ранее судимый Серов Петр Петрович, совершивший кражу денег из кассы магазина. При обыске у него изъято большое количество латвийских талонов на бензин. По оперативной информации Серов мог совершать кражи на автозаправках вашего района. Прошу сообщить, зарегистрированы ли кражи талонов на вашей территории. Начальник уголовного розыска Шимкус.»

Павел лично знал Шимкуса, знал, что литовские опера уголовного розыска умеют хорошо работать. Да и другие службы милиции Литвы работают неплохо. Павел им немного завидовал. У Литовской милиции были хорошие условия работы – удобные современные помещения, транспорт, техника, хорошие отношения с прокуратурой и судом, да и население к своим милиционерам относится с большим уважением. Павел знал, что литовские коллеги обязательно помогут и сделают все, чтобы раскрыть преступление, даже если оно совершено на территории другой республики. Так было и в этот раз.