Супруг моему появлению не обрадовался, хотя сдается мне, что это кислое выражение в области лица его обычное состояние.

– Кажется, вы обещали с сегодняшнего дня не заходить в мою комнату.

– Да кто, нас, женщин, поймет? – обворожительно улыбнулась, намекая Альберту, что пора покинуть нашу славную компанию. Дворецкий поклонился и бесшумно вышел.

Не дожидаясь разрешения мужа, расположилась на облюбованном кресле и привлекла к себе внимание. Так, зрительный контакт установлен. Перейдем к делу.

– Как вы знаете, ваше сиятельство, я по образованию токсиколог, – сказала и замолчала, подбирая слова.

Вы бы тоже тщательно слова подбирали, когда на вас смотрят таким взглядом, словно порчу наводят. Да и свежо в памяти касание ледяных щупалец, приковавших к сидению. Люди по-разному добиваются желаемого для себя поведения. Одни – вызывая в других уважение, иные – заставляя бояться, как граф. Это самый простой способ добиться нужного результата. Вот родители, например, чтобы добиться от ребенка необходимого поступка, обещают ему ремня. Я человек прямолинейный, но поскольку мне сейчас без сомнений обещали ремня, слова подбирала витиеватые.

– Мы бы могли помочь друг другу. Я уверена, что могу быть полезна в профессиональном плане. Доротея сказала, что ваши лекари отрезают конечности слугам при укусах змей.

– Все верно. Нужных сывороток на всех не хватает. Королевство не способно обеспечить их производство в необходимом объеме.

– Я смогу помочь. Обучить ваших людей технике безопасности, первым правилам самопомощи при укусе. Лекарям проведу медицинский ликбез, научу…

– Мы обходились без вас, поэтому как-нибудь справимся, – граф грубо меня прервал, и нарочито демонстрируя пренебрежение, отчеканил: – если это все – я вас не держу. Отправляйтесь по своим делам.

Женщина во мне требовала подняться, тряхнуть кудрями и удалиться с гордо поднятой грудью, зачеркнуть, головой. А вот ученый требовал проявить гибкость и приспосабливаться. Перед тобой пациент, Кристина. Он не властен над собственными эмоциональными реакциями… Ладно. Зайдем с другой стороны.

– Ваше сиятельство, скажу прямо. Есть вероятность, что я могу помочь вам с ногами.

В комнате похолодало. Лицо мужчины осунулось, стало острее, побледнело. Меня коснулись знакомые ленты, скользнули под подол платья, обвили мои лодыжки. Это было нежно-опасное касание. Я знаю, на что эти ленты способны и граф меня предостерегает. Этакое невербальное внушение. Получилось. Еще как получилось! Жутко до жути!

– Это не повод для шуток.

– Я не шучу, – сказала, храбрясь, хотя у самой поджилки тряслись. В отличие от простых смертных, я знаю где они находятся, и они правда тряслись. А еще в области желудка тряслось и зубы стучали немного, не то от холода, не то от страха. – Если вы позволите провести несколько эксперим…

– Нет! – отрезал граф и отвернулся.

– Но вы даже не дослушали!

– Я сказал нет! Покиньте мою комнату.

Я немного посидела, гипнотизируя взглядом графский затылок, но потом резко поднялась и хотела высказать все, что в душе накопилось. Даже рот открыла, но в очередной раз положение спас Этьен. У него, видимо, тоже супер сила имеется.

– Ваше сиятельство, – дворецкий поднес хозяину серебристый поднос с желтоватым конвертом. – Для вас письмо.

Граф небрежно разломал сургучную печать, пробежался взглядом по тексту. Не нужно видеть его лица, чтобы понять – недоволен. Он вообще всегда недоволен, но в этот раз особенно. Махнув на непутевого мужа рукой, я пошла к выходу.

– Графиня останьтесь! – раздался ледяной голос.

Остановилась, но присаживаться не спешила. Настроение моего нового мужа что вольный ветер. Только успеешь удобно в кресле устроиться, как уже пора на выход.

Его сиятельство изволило повернуться и, отложив листок, произнесло:

– Завтра прибывает посланник короля. При дворе сомневаются во мне и моих мерах воспитания, – быстрый взгляд на Этьена. Дворецкий едва заметно кивнул и поджал губы. Я вот тоже сомневаюсь в методах воспитания графа. Фиговые, прямо говоря, методы. Неправильные. Дурные какие-то. – Этьен, пригласи Джейду. Она должна немедленно прибыть в замок. Мы примем любые ее условия.

– Любые, ваша светлость?

– Любые. Даже оренара.

– Но вы не создаете дважды для…

– Этьен! Я сказал – любые условия.

– Понял. Тотчас же займусь этим вопросом.

По крупицам информации сложно делать выводы, но мне эта Джейда не понравилась авансом. Зачем мне в доме чужая девица? Еще поди и красавица. По закону жанра она должна оказаться злодейкой и красавицей, жадной до чужих мужей.

– Вы должны стать моей женой, – голос графа вывел из раздумий.

– Если меня верно проинформировали, мы и так женаты, – произнесла довольно и медленно опустилась в кресло. Назовем это врожденной интуицией или наблюдательностью. Что-то в выражении лица графа, в его интонации, и в полученной ранее информации подсказывало, что у меня козырь в рукаве, но я его пока не вижу. Его сиятельство о чем-то просит! И смотрит так в упор, словно я должна сама догадаться и слов ему потратить жалко. Стать его женой и… До меня медленно дошла суть. – Ах, женой! И что конкретно вы от меня хотите?

Вот положа руку на сердце, не хотела я смотреть туда, куда посмотрела. Взгляд как-то сам опустился на женилку супруга. Не работала она. Сломана. Выключена. Недоступна. Так о чем вообще можно говорить?

– Все, что делают обычные супруги. Кроме того, на что вы так вульгарно намекаете.

Меня пробило на смех. Дожила, Кристина. Взрослая баба, дипломированная, довольная жизнью, материально и сексуально удовлетворенная… Я всякие обвинения в свой адрес от зависти слышала, но что б в домогательстве… Граф сделал мой день.

– Знаете, вот без обид. Вы хороши собой, но характер напрочь отбивает любое желание познакомиться поближе. Даже не удивительно, что жена сбежала от вас, а новую идиотку вы вряд ли найдете.

Граф стойко и даже без намека на обиду принял мои слова, а затем вернул мне молотком по голове:

– Уже нашел.

Два ноль! Хорош, засранец. Снова меня обыграл!

– Так! – поднялась и улыбнулась максимально сладкой улыбкой. – Покину, пожалуй, ваше недружелюбное общество и выполню то самое обещание, о котором вы мне напомнили…

– Мадлен, мы не с того начали.

– Верно. Начнем с того, что я Кристина.

– Сядьте и забудьте это имя. С данного момента и на тридцать дней вы ее сиятельство Мадлен де Трувэ. И вы будете играть роль любящей жены, заботливой матери, рачительной и дружелюбной хозяйки. Вы окажете посланнику короля надлежащий прием и усыпите его бдительность.

– А звезду с неба не достать, милый?

– Никому не подвластна подобная магия, зачем попусту торговаться?

Ох, как же тяжко на чужбине! Им даже не понять всю глубину моего отчаяния!

– Хорошо. Скажу проще, раз не доходит. Нет!

– В башне запру! – холодно пообещал граф и спеленал меня своими путами.

– Да на здоровье! Запирайте сколько влезет. Я лучше в башне отсижусь, чем с вами рядом! Не уверена, что мне хватит актерского таланта находиться с вами в одной комнате и преодолеть стойкое желание огреть чем-нибудь тяжелым по голове. Исключительно клятва Гиппократа не дает мне этого сделать! Но и она не всесильна!

– Обязательно поблагодарю его за это, – ехидно заметил граф, а я едко усмехнулась.

– Надеюсь, в скором времени. И лично! Мой низкий поклон ему передайте, что от греха уберег!

Я пыхтела и тяжело дышала – внутри бушевала ярость, требовала выхода. По природе я вообще дама импульсивная, не склонна держать в себе эмоции, а уж когда рядом такой образец напыщенности и цинизма, у меня и вовсе тормоза отказывают. Мы как огонь и бензин. Лучше не смешивать, если не нужен пожар.

Граф пытался заморозить меня взглядом или переломить на две Кристины: верхнюю и нижнюю, или правую и левую, но у него не получалось. Его ледяной посыл плавился о мою огненную ярость. Я примерно понимала, что испытывают маги. Впервые чувствовала силу, что-то большее, чем я сама. Вот она – мощь разрушительных эмоций!