– Салага, я участник Братиславской операции, участвовал во вводе советских войск в Чехословакию.

Был эрудирован, толков, глубок. С ним было интересно общаться.

Новый год решили отметить в сугубо домашнем кругу: мы с Милкой, мама и тесть с тёщей и младшей дочерью, Милкиной сестрой. Маманя моя рассказывала, что я родился часов в одиннадцать вечера, тёща на основании этого заявила, что и отмечать мой день рожденья начнём не раньше одиннадцати, в итоге пожрать дали ровно в двенадцать, то есть в то время, когда нормальные люди могут только шампанское в себя влить, места уже ни для чего не остаётся – очень мне тот Новый год не понравился.

Начальнику нашего отдела было изрядно за шестьдесят, спокойный, никогда не повышал голоса на сотрудников, сидел, обычно облокотившись локтями на стол, держа в правой руке остро заточенный карандаш, левая кисть обнимала правую. Бывало, задрёмывал, голова начинала клониться, и иногда лбом касался грифеля, после чего он плавно распрямлялся, грозным взором обводил близ сидящих работников, и всё повторялось сначала.

Поскольку рабочее место выбрали мне из тех, какое первым попалось на глаза начальнику, было оно не самым удобным – я сидел напротив входа, левее напротив был стол экономиста отдела, а правее напротив наискосок – стол начальника, может быть, поэтому мне частенько находили какое-нибудь дело, не связанное напрямую с моей основной деятельностью. Как-то начальник отдела поднял голову, подозвал меня и сказал:

– Олег, – он меня называл Олегом, – надо срочно отвезти письмо в Министерство, и заодно недалеко в магазине на Кузнецком нужные нам ГОСТы купишь.

Времени до учёбы было достаточно, и я помчался выполнять ответственное поручение – отвезти письмо то ли заместителю министра, то ли начальнику главка. Стояла хорошая погода, а я с работой и учёбой совсем перестал появляться на улице. К тому же интересно было посмотреть на Новый Арбат, реконструкция которого только закончилась, да и вообще давненько я с замминистрами не общался.

Мне растолковали, где находится замминистра, где магазин с нормативной литературой, и я отчалил. Зашёл домой, перекусил, переоделся, взял портфель с тетрадками – и вперёд.

Первоначально доехал на сорок восьмом троллейбусе до Детского мира и оттуда неспешно дотопал до нужного мне магазина на Кузнецком. В магазине была толпа народа, публика теснилась у касс, всем понадобились ГОСТы.

Что за люди, в такую погоду, ну, ладно я, человек подневольный, но они народ в большинстве возрастной, ехали бы лучше в Сокольники, там в «Сирене», по слухам, «Старопрамен» выбросили.

Стоять такую очередь не входило в мои расчёты, и я без колебаний вкатился в кабинет директора. Поздоровавшись с порога, я проследовал к столу, за которым сидела утонувшая в бумагах женщина, решительно водрузил на него свой портфель и заявил:

– Хотим купить у вас оптом партию ГОСТов, где можно оформить?

Женщина, с трудом выбравшись из бумажных развалов, поглядела на мою румяно-нахальную физиономию, на саквояж, стоящий на её столе, и ласковым голосом конвоира дисбата произнесла:

– Мальчик, портфельчик убери со стола.

Я взял в руки портфель, распрямился и набрал воздуха в грудь, стараясь выглядеть солидней, директриса, явно стараясь не рассмеяться, распрямилась в кресле и поинтересовалась:

– И какую партию Вы хотите приобрести?

– Двадцать штук.

– Номер ГОСТа назовите, пожалуйста.

Ни номера ГОСТа, ни его названия в отделе не знали, примерно рассказали, о чём он, что я и поведал директрисе. На глазах её появились слёзы, думаю, от пережитого волнения по поводу сорвавшейся крупной сделки, но она собрала волю в кулак и произнесла каким-то слегка придушенным тоном:

– Пройдите в отдел, подберите, что Вам нужно, а затем в кассу. У нас нет практики работы с оптовиками, всё через торговый зал.

Я пошёл в торговый зал, размышляя о причинах её странного поведения, понял – явно втюрилась.

Подобрать то, что мне было нужно, оказалось непросто, ГОСТов этих были неисчислимые тысячи, мне дали перечень примерно того, что соответствовало моим требованиям, сотни на три, но определиться, точно то или нет, я не мог – не хватало квалификации. Взял предположительно, в смысле наугад.

Утром следующего дня в отделе выяснилось, что ГОСТы я взял не те.

Министерский главк, в который мне надо было попасть, располагался в одной из высоток-книжек на только что построенном проспекте Калинина в получасе ходьбы от магазина, и я отправился пешком – я вообще очень люблю ходить пешком.

На Калининском я понял, что надо немного ускориться, поэтому в здание главка влетел на полных парах, проскочил мимо скучающего охранника, влетел в пустующий холл, увидел справа два эскалатора и побежал, шагая через две ступени, вверх. Далеко я не умчался – споткнулся, ударился коленом о ступеньку, схватился свободной рукой за поручень, чтобы не загреметь физиономией, зафиксировался и с удивлением понял, что я еду вниз. Внизу у эскалатора меня уже ждал охранник, он помог мне сойти с эскалатора и стал сочувственно растолковывать:

– Это ж эскалаторы – лестницы такие подвижные, ближняя вниз к нам едет, дальняя – вверх. Вот сколько вас из периферии не приезжает, все вы на ближнюю прётесь. Ну, на метро-то ведь уже по Москве проехался, должен как-то начинать разбираться.

Я махнул рукой, ничего не говоря, направился ко второму эскалатору, идущему вверх, и зашагал через две ступени. Охранник запоздало закричал мне вслед:

– А пропуск-то, пропуск забыл оформить.

Я, не останавливаясь, крикнул:

– На выходе оформлю.

– Как на выходе, как на выходе? Его ж отметить надо.

– Вернусь – отмечу.

Пропуск, тоже сказанул, я и паспорт-то не догадался взять – наставили застав, охранников, держиморды околоточные. Я был уже на втором этаже, там располагалась лифтовая площадка.

Этаж я знал, поднялся на лифте и бодренько двинулся по ковровой дорожке коридора, изучая периодически возникающие перед глазами таблички с именами владельцев кабинетов и названием их должностей, нашёл нужную дверь, постучал и, не услышав никакой ответной реакции, попытался её открыть.

Дверь не открывалась, и я её слегка подёргал, думаю: наверно, секретарша чай пьёт с подружками, закрылись, сучки, чтобы их не беспокоили, ничего, посильней подёргаю – услышат, увидят, откроют, куды они денутся? И вдруг я услышал за спиной:

– Что Вы делаете?

Я поднял глаза – мужик, в хорошем костюме, проходивший мимо по коридору, остановившись, с недоумением глядел на меня.

– Да вот, хочу к замминистра попасть, мне письмо надо передать.

– Так вам надо в секретариат идти, – мужик махнул рукой куда-то в конец коридора. – Там табличка рядом с дверью, не ошибётесь.

Я, пробормотав невнятное: «Болдарю», – двинул в секретариат, сдал письмо и поехал на занятия.

***

Весной, где-то в середине марта, позвонил Мишка Петров, пригласил на свадьбу меня с Милкой и Димку Мурзина с Танюшкой Улицкой. Было человек двадцать пять родственников и друзей, в ЗАГС поехали только жених с невестой с друзьями, отмечали дома у невесты.

Гуляли свадьбу в большой комнате второго этажа деревянного дома в Марьиной роще, выпили, закусили, решили потанцевать, я опрометчиво пригласил одну из подружек невесты, в смысле Мишкиной жены. Лопухнулся я, решил станцевать с ней шейк, а была она девушкой весьма крупной и энергичной, в итоге разошлась так, что полы стали пружинить как батут, а дом – раскачиваться, как во время землетрясения, со стола посуда стала падать. Ну, думаю, трындец, сейчас халупа эта по бревнам раскатится, повезло – музыка кончилась раньше.

Ближе к ночи явилась какая-то гопота бить Мишке морду за поруганную честь нынешней его жены, вроде бы она была невестой одного из этих калдырей. Пошли вчетвером – Мишка со свидетелем и мы с Димкой. Спустились вниз, свидетель Мишкин – мужик лет сорока – сказал:

– Я переговорю с ними, вы парни молодые, горячие, полезете на рожон, а сегодня надо без драки обойтись, – и пошёл к группе, от них тоже двинулся переговорщик, поговорили, потом переговорщик ушёл, подошёл какой-то пацан, свидетель позвал Мишку. О чём-то перетёрли втроём и разошлись каждый в свою сторону, гопота свалила, а мы пошли догуливать свадьбу.