Итак, мы остановились на тех двоих, кого зовут Немец или Тапир. Возможно, кто-то и удивится, что это - клички или фамилии? Я предпочел бы не уточнять, поскольку оба мальчика на сегодняшний день живы, или, по крайней мере, делают вид, что живы, и Тапир, и Немец. Толя Немец и Лева Тапир.
Лева Тапир принадлежит к поколению послевоенных невежд, полуслепых, полуглухих идиотов, узнававших об окружающем мире из передач "Голоса Америки" и радио "Свобода", такой, в некотором роде, "радионяни" для детей изрядного возраста. Постоянное прослушивание джазовых программ Вилиса Коновера и молитвенное созерцание образов сильно загримированного Элвиса сделало из ребят вроде Тапира умственных лентяев, мечтателей-онанистов, уверенных в неуклонном изменении мира к лучшему путем внедрения новых технологий, улучшения качества звукозаписи и прочих младенческих наивностей. Вот была пленка "Тип-6" - толстая, а потом появился "Тип-10" - более тонкая, больше информации вмещает - рассуждал Вова, усматривая в этом неопровержимые признаки прогресса. Однако, в их музыкальных вкусах господствовал тупой культ "старого доброго рок-н-ролла" - музыки "белого отребья" Америки и предсказуемых остопиздевших соло на саксофоне и трубе бесчисленных потомков дяди Тома. Это вообще любопытное наблюдение - если нациям Западной Европы грозит вытеснение неграми физическое, то белым в бывшем Союзе угрожает вытеснение остатков разума (на физическое засилие негров не хватит по причине величины), подмена негроидным мышлением в головах - вытеснение психическое. Пионерами грядущей расы дегенератов у нас оказались носители инородного мышления, вроде Левы Тапира - джазмены и рок-н-ролльщики. Пока что негры у нас в подавляющем меньшинстве, как и крайне правые экстремисты, но и христиане были сперва ничтожной сектой, состоявшей из отбросов тогдашнего общества...
Потом у нас и без негров есть кому вытеснять, - подумал я, наблюдая, как к прилавку снова приближается уже знакомый мне курчавый азиатского вида друг в пылающе-малиновом пиджаке, чего он здесь крутится?
Ничто не мешало Тапиру и его товарищам при советской власти чувствовать себя избранными, аристократами духа. Даже иллюзия преследований существовала, что весьма льстило их самолюбию. Можно было часами разглядывать обложки дисков, любуясь сохранностью уголков и торца, с упрямством идиота заставлять себя прослушивать, как бесцветный поборник трезвости Пат Бун в тысячный раз перепевает песню из голливудского боевика, и убеждать себя, что она тебе безумно нравится, что это и есть - счастье. И запретное, и безопасное одновременно. И вдруг обнаружилось, что все то, чему они поклонялись, не что иное, как презренный, ничего не стоящий ширпотреб, валяющийся в сохранности на помойках не знавшего особых потрясений Запада, и поэтому никому не нужный. А все их сусальные рассказы про "стиляг", диски на "костях" и Билла Хейли вызывают только холодное отвращение, какое чувствуешь к инвалиду, листающему порнографию, и никого не колышет их ненависть к пришедшим позднее Битлз и Стоунз, они-то ко времени начала битломании успели уже поспиваться, облысеть, впасть в депрессию, короче, тем или иным образом почувствовать свое бесповоротное ничтожество. Но все-таки, пока еще существовала упорядоченная советская система, они могли позволить себе повыебываться... Например, провести вечер, расставляя колонки, улучшая "разброс каналов", листая каталоги "Хай-Фай". И вот Мишка-сатана лишил их иллюзий. Можно все. Кто слушал Майлза Дэвиса, только чтобы не тянуло ебаться в очко, понял, что так и подохнет, проведя жизнь целкой поневоле. Продается "Майн Кампф" - никому на хуй не нужен... Советские музыкантишки корешатся с западными - и выясняется, что и те, и другие одинаково низкосрущие, убогие и несвободные... Армянин-сексолог рекламирует такой "майн-кампф", что вы сгниете, если прочитаете!
С ужасом думаю о судьбе, которая бы постигла их, если бы хрущевская оттепель не была прервана. В этом случае жесточайший personality crisis обрушился бы на их телячьи головы лет на 20 раньше, то есть где-то в начале семидесятых годов. Будучи в ту пору людьми гораздо более нежного, уязвимого возраста, они могли бы не перенести крушения иллюзий.
Парадоксальным образом система в лице реакции в очередной раз спасла или, по меньшей мере, отсрочила гибель своих наиболее бесполезных, если не вредных, противников. Им бы благодарить следовало и партию, и КГБ, за цензуру и железный занавес, а не призывать Запад отомстить за их же собственную ущербность.
Ведь капитулируй Советы где-то сразу после пражской весны, не было бы ни Солженицына, ни Б.Г., ни Бродского, ни даже Виктюка, то есть они, конечно, существовали бы, но не в таком полубожественном качестве, а как существуют их товарищи по оружию "в мире чистогана". Представляю какого-нибудь обожествленного барда поющим в переходе. "Благородная душа", восхищались бы им другие клошары-босяки, - "Никогда не мочится в сточные решетки, всегда отойдет в сторону, на край котлована, как Гамлет".
Азиат со своими громкими шмотками, золотыми цепочками, словно глисты, вылезшими из его волосатого дупла, с его, я уже начал ощущать, каким-то материнским парфюмом, ну да, от него пахло богатой усатой вдовой, начинал меня бесить. Непохожий ни на "женихов Элвиса", вроде Тапира, ни на хамоватых и чванных любителей шашлычного джаз-рока, он, тем не менее, ковырял пальцем в компактах, просунув язык за нижнюю губу...
Толя Немец с Левой Тапиром не знаком, но меж ними много общего, включая украинское происхождение. Так же, как Тапир не терпит Битлз и Стоунз, Немец тупо отвергает все, что существовало до эпохи биг-бита и, особенно, негров, которых предпочитает называть по-английски "блэки". Его жена, у которой не хватает мизинца на одной ноге, читала ему статейки из "Кобета и Жиче" вслух, новости вроде - "Джон Леннон начал лысеть", они вместе листали "Ньюсвик" и видели там рекламу "тампакс", как видят полную луну оборотни, обливаясь потом и ожидая, когда же... Впрочем, от тоски и скуки наша парочка готова была прекратиться в кого угодно, хотя бы и в ликантропов, только бы перестать быть самими выебанными собой; но глядя на рекламу "тампакс" не становятся вервольфами. Так прошло сколько-то лет, мадам Немец довольствовалась обыкновенной ватой, дешевой и надежной. А когда "тампакс" оказался доступен, как "Правда", мадам поняла, что он ей скоро не понадобится, что ей осталось недолго, и она бросила Немца с его живописью, дросселем для размагничивания пленки, пластмассой и подпиской "Нашего современника", в котором он пытался найти опору и утешение в полуосвещенных развалинах того, чему рано или поздно суждено было развалиться, как осыпается ледяная корка с морозильника, когда оттаивает холодильник. И сейчас Лиля наверняка где-то скребет ковер задранной вверх беспалой ножкой и приглядывает себе какого-нибудь дяденьку или юнца, какая разница. Истинно говорю вам, пока не вырежут всех до единого славян, ни покоя, ни порядка в Европе не будет!
Наверное, кавказская обезьяна еще и вооружена - вибратором или репликой парабеллума, выполненной из замороженного говна. Это чей-то телохранитель, дошло, наконец, до меня, и скорее всего поблизости шастает его патрон, и скоро он появится в "Стереорае". Понятно. Были маленькие сволочные людишки с маленьким барахлишком, их не надо было охранять, хотя они и бздели за свою шкуру и за свое имущество, потом появились большие богатые сволочи, но бздят они за свое имущество и жирную жопу в точности, как маленькие сволочные людишки.
Как же я ненавижу всякие безделушки, помойный антиквариат, модерн, сецессион, баухауз - такой же для своего времени ширпотреб, как сегодняшние кока-кола и похожая на бультерьера Мадонна. И почти все и повсюду об этом знают, в этом разбираются. Что за плебейские желания - собрать, сберечь, изучить! Но зато только мне и отдельным посвященным мною глубинным личностям ведомы строки Азизяна:
Я увидел - здесь хуйня
Ебанул ногой коня
Эти исполненные демонической решимости слова произносит В. И. Ленин, рассказывая о своей встрече с жандармами, крайне нежелательной для него в ночь накануне октябрьского восстания. В них - железная воля героя, искоренившего в себе все "человеческое, слишком человеческое" ради достижения великой цели. "Ебанул ногой коня!" Ненависть к детям и животным, этим двум фетишам обреченной буржуазии, в равной мере свойственна средневековой элите в лице тамплиеров и барона де Рэ, тайным сектам Галиции, рискуя жизнью сохранившим наводящие ужас на обывателя ритуалы местной аристократии. Но мне - одинокой подопытной обезьяне из "Стереорая" до них далеко. И все мое обостренное чувство собственного ничтожества навалилось, облепило меня, словно проклятая шкура кентавра, надетая Гераклом, лишь из-за того, что пульсирующая пизда Лу сейчас показана кому-то другому, сжимающему ее ножки в белых носочках и облизывающемуся... Кому? Кому? Gotta move... Рогоносец, пытающийся облепить размеры достоинства своего соперника, похож на слепого, пытающегося угадать величину наваленной им кучи. Гадящему слепому подобен обманутый мужчина.
