– А вы еще поможете им в продвижении их мнений и заплатите хорошие гонорары… – вставил Вячеслав Станиславович.

– Потом, – кивнул улыбающийся мистер Деррик, – потом появятся искусствоведы, которые будут защищать диссертации и делать себе имя на новых «талантах». А еще подтянутся галеристы, аукционисты, журналисты, которым всегда нужно о чем-то написать. И чем больший ажиотаж возникает вокруг этой нелепицы, тем дороже она становится. Не дураки же их покупают, думают дураки, и начинают вкладывать в них свои средства. У дураков ведь своего мнения нет, они всегда питаются падалью чужих мыслей. И особенная прелесть заключается в том, что при этом ни один дурак себя дураком никогда не считает.

– Так это же просто деньги из воздуха! – догадался Вячеслав Станиславович.

– Ну вот, – улыбнулся мистер Деррик, – а вы говорили, что высокая цена бездарных рисунков – это плохо.

– Но почему не раскручивать талантливых художников? – Прохор Петрович нахмурился.

– Так я сказал уже: не все поймут, – Деррик внимательно смотрел на Прохора Петровича, – чем примитивней идея, тем больше людей в нее верят. Да и гении рождаются не каждый день. Так зачем отдавать шедевры глупцам, которые их даже не оценят?

– Неужели так просто все? – Вячеслав Станиславович восхищенно смотрел на мистера Деррика.

– Конечно, – кивнул Деррик, – как и все великое. Мы просто зарабатываем на интеллектуальных увлечениях не очень интеллектуальных людей. Наполни дурака мыслями – и он будет искренне считать их своими.

– Тогда у нас почти все дураки, – произнес Прохор Петрович и добавил: – А что делать, если в коллекции, скажем, есть уже рисунок Руссо?

– Радоваться, что у вас в руках дорогая безделушка.

– Это не у меня, – запротестовал Прохор Петрович, – у приятеля одного.

– Я и не настаиваю, – согласился мистер Деррик. – Посоветуйте другу, пусть нахваливает свой «шедевр», набивает ему цену и ждет своих дураков…

– А почему вы так легко раскрываете нам эти секреты? – Прохор Петрович подозрительно взглянул на мистера Деррика.

– Да какие же это секреты?! – усмехнулся Деррик. – Эту правду никто особенно и не прячет. Только поверить в нее непросто, особенно если в гостиной над камином висит «детский» рисунок, за который ты выложил миллион долларов. Или твоя карьера искусствоведа построена на восхищении беспорядочными цветовыми пятнами. Да и общественное мнение не позволит. Оно даже меня растопчет, если я вдруг скажу, что картины Уорхола – бездарный и бессмысленный китч. И никто при этом не вспомнит, – на лице мистера Деррика промелькнула грустная улыбка, – что миф о его гениальности им внушил мой отец, раскрутивший этого нелепого рекламщика.

Кабинет наполнила удивленная тишина.

– Да, – негромко продолжил Деррик, – оригинальная, прикольная глупость у людей поверхностных часто ценится выше настоящего таланта. До его понимания нужно еще дозреть, а прикол и дураку понятен.

Дверь в кабинет приоткрылась, и на пороге появилась Елена Аристарховна:

– Прохор Петрович, не помешаю?

– Заходи, – махнул рукой Прохор Петрович, – знакомься.

– Елена Аристарховна, вы уже завершили выступление? – спросил Вячеслав Станиславович, когда она поздоровалась с мистером Дерриком.

– Естественно, завершила, раз я здесь. – Елена Аристарховна насмешливо взглянула на Вячеслава Станиславовича. – Разве может быть по-другому? Чуть с ума не сошла, пока разъясняла аудитории элементарные вещи. Но в итоге поняли, ни одного вопроса не задали.

Деррик внимательно смотрел на Елену Аристарховну.

– А что вы обсуждаете? – поинтересовалась Елена Аристарховна.

– Мы говорили про тенденции в современной живописи, – обтекаемо объяснил Вячеслав Станиславович.

– Как здорово! – обрадовалась чему-то Елена Аристарховна. – Прохор Петрович у нас тоже картины коллекционирует!

– Да брось, Лена! – махнул рукой Прохор Петрович. – Не стоит акцентировать внимание на моем маленьком хобби.

– Ну, не скромничайте, Прохор Петрович, – настаивала Елена Аристарховна, – у вас солидная коллекция. Я помню, вы даже каким-то Руссо хвастались!

– Все-таки и у вас есть? – заулыбался мистер Деррик.

– Завалялся где-то небольшой рисунок. – От стыда и злости крупное лицо Прохора Петровича стало наливаться свекольным цветом.

– Да он же в гостиной на самом видном месте висит! – не унималась дотошная Елена Аристарховна.

Вячеслав Станиславович подумал, не пнуть ли Елену Аристарховну ногой под столом, но потом решил, что может выйти еще хуже. Да и безнаказанно понаблюдать за неожиданным позором Прохора Петровича было очень занятно.

– Что-то слишком углубились мы в посторонние темы, – Прохор Петрович начал перекладывать на столе какие-то бумаги, – давайте перейдем уже к обсуждению потенциальных проектов.

Но Деррик достал свой смартфон:

– Вы не поверите, – он заговорил быстрее обычного, – но ваша Елена…

– …Аристарховна, – подсказал Вячеслав Станиславович.

– Елена Аристарховна восхитительно похожа на мою прабабку! У вас нет иностранных корней? – повернулся к ней Деррик.

– Не знаю, не искала, – заулыбалась Елена Аристарховна. – Но чего только не найдешь в человеке, если захочешь.

– Но это правда поразительно! – не сдавался Деррик. – И национальность другая, и эпоха… А как похожи! Я сейчас покажу. – Он уже листал смартфон в поисках своей прабабки.

– Это говорит о том, – дипломатично заполнил паузу Вячеслав Станиславович, – что нас очень многое связывает и мы правильно поступаем, что пытаемся развивать взаимовыгодные отношения.

– Вот! – Мистер Деррик нашел прабабку и положил смартфон на стол. – Сами посмотрите!

Елена Аристарховна и Вячеслав Станиславович наклонились над экраном. На слегка потемневшем от времени портрете была изображена женщина с пышной прической, тонкими, надменно поджатыми губами, небольшими глазками.

– Ну нет, – разочарованно произнесла Елена Аристарховна, – не вижу я сходства. И волосы у нее темные, и нос другой.

– Волосы не главное! – жестикулировал Деррик. – На выражение лица обратите внимание! И рассказывают, что была такая же… – мистер Деррик на мгновение замялся, подбирая слова, – могла очень подробно говорить на любые темы!

– Талант красноречия еще не говорит о внешнем сходстве. – Глуповатое выражение лица иностранки не нравилось Елене Аристарховне. – Нет, я совсем другая!

– А все-таки есть что-то общее, – не удержался Вячеслав Станиславович.

Мистер Деррик спрятал смартфон в карман пиджака, неожиданно посмотрел на часы и поднялся:

– Извините, господа. Время за приятной беседой улетело быстро! Через полчаса меня ждет наш посол. Не могу опаздывать. Был рад познакомиться, – он уже по очереди пожимал руки Прохору Петровичу и Вячеславу Станиславовичу, – надеюсь, мы еще сможем обсудить наши проекты.

Когда двери за гостем закрылись, Прохор Петрович молча вернулся к своему столу и сел в кресло. Молчали и Вячеслав Станиславович с Еленой Аристарховной.

– А я так и не понял, – наконец осторожно спросил Вячеслав Станиславович, – чего он хотел-то?

– Да дураков из нас сделать хотел! – Прохор Петрович с размаху хлопнул ладонью по столу – Приехал тут советовать: это продавайте, это не покупайте! Всё какие-то заумные глупости свои… А про инвестиции ни слова!

– А меня еще с бабкой какой-то сравнил! – Елена Аристарховна поддержала возмущение своего начальника. – Что между нами может быть общего?

Прохор Петрович откинулся на спинку своего большого кресла, немного успокоился:

– Ладно, бог с ним, – посмотрел на Елену Аристарховну, – видно, и у них там не все умные. Не обращай внимания, Лена.

– Да, глупость в границы не запрешь, – вздохнул Вячеслав Станиславович.