Остров действительно жил: прямо на глазах могли увеличиваться деревья, на горах вырастали новые уступы, реки меняли направления, а животные, которые, вероятно, хранили ту временную идиллию, блуждали по тем местам, где когда-то могли случаться страшные напасти на людей… если их так можно было назвать.

Резко Питер развернул ее в противоположную сторону, предварительно закрыв глаза, добавив и так впечатлительной Дарлинг эффект неожиданности.

Освободившись от «оков темноты» рук юноши, кудрявая увидела перед собой полную противоположность того, что ей довелось узреть несколько секунд назад.

На этой стороне жизни не было. Никакой.

Голая земля была черно-угольного цвета. Это все, что увидела Венди перед собой.

Она и не заметила, как Пэн убрал руки от нее. Незаметно для себя, девушка двинулась вперед, у самого обрыва гор, которые на Той стороне были идеально-гладкие, черные, ее резко оттянул назад парень, сделал он это так сильно, что завороженная устрашающей картиной Дарлинг упала на землю.

— Хоть что-то если сунется туда — убьет, — Констатировал факт Питер.

— Что произошло? — Не отрываясь от неприглядной картины, спросила с явным интересом Венди.

— Это все реакция, — Начал Пэн, смотря вдаль Той стороны. — С появлением меня на острове жизнь тут немного пошла в расстрой, на что я, от сильной любви, — Как-то с иронией прозвучало из его уст. — отдал, для поддержания баланса, свое сердце. И, как видишь, — Он обвел рукой окрестности. — реакция, спустя столько времени, дала сбой.

— А меня-то ты зачем во все это посвящаешь? — От какого-то волнения Венди начала сжимать, перебирать в руках траву, на которой сидела. Она примерно понимала ответ, но ей нужно было подтверждение «из первых уст».

— Что для тебя значит «отдать сердце»? — Ответил вопросом на вопрос Пэн, он все еще не опускал глаза на девушку, в то время, как она пилила его своими оленьими глазками, наполненные смесью страха и сильнейшего любопытства.

— О-отдать с-сердце? — Тихо-тихо переспросила Венди, замерев, начав перебирать в своей голове возможные варианты ответа, ища самый выгодный, в это время Питер лишь молча стоял, все еще ожидая ответа. — Полюбить? — На секунду в голове Дарлинг всплыл Пиноккио, но она быстро прогнала образ, ибо сейчас воспоминания о жизни в Сторибруке только бы помешали.

— Ты утверждаешь или спрашиваешь у меня правильный ли ответ? — Холодно ответил юноша, но в лунном свете девушка разглядела на его лице улыбку. Но ответ Венди на его вопрос не дала: она сама не знала. Услышав лишь тишину, Питер Пэн цокнул языком, развернулся на каблуках сапог и пошел по направлению к Дарлинг, после чего сел перед ней. — Нынче в школах преподают историю искусства? — Неожиданно спросил он, выражение лица его было довольно серьезным, а Венди даже не стала гадать, почему этот вопрос был задан — она бы все равно не нашла ответ.

— Да, я дополнительно взяла себе этот предмет, — Ответила кудрявая, смущенно опустив взгляд вниз — Питер был слишком близко. Такая застенчивость лишь позабавила Короля острова. Он поднял руками ее лицо, чтобы взгляд прибывшей в Неверлэнд девушки был устремлен на него.

У Питера Пэна были правила и привычки, определенные устои и предрассудки. Мозг «свободного мальчика» воспринимал опущенные глаза вниз, как взгляд провинившегося человека. Сейчас он прекрасно понимал природу такого поведения девушки, однако, его «животные» инстинкты рассчитывали это несколько по другому. И с этим он ничего поделать не мог, такова участь человека, носящего в себе Зверя.

— Тебе известно о картине «У нее было сердце»? — С нескрываемым интересом поинтересовался Пэн. Конечно, Венди знала о ней, поэтому она тихо ахнула, ведь ее опасения подтвердились. Она поняла, что желает от нее Питер.

— Но девушка на картине же… мертва, — С ужасом сказала скорее самой себе эти слова. В голове Дарлинг начали всплывать ужасные картины, как у нее вырывают сердце, она падает замертво.

— А кто сказал, что я жив? — Иронично, с забавой спросил Питер Пэн, вызвав этим еще больший шок собеседницы.

Юноша вскочил на ноги и подал руку девушке, чтобы она поднималась тоже. Однако, Венди ее не приняла. Ее охватил неописуемый ужас, в голове все пролетал и пролетал вопрос «Я умру? Я умру? Я умру?». Все тело девушки будто окаменело, стало тяжелейшим грузом. Да, все время на острове она сталкивалась с угрозой смерти, но сейчас, когда я будто ставят перед фактом — ей уже не до шуток, не до геройств.

Она начала пятиться по земле, подальше от Пэна, в этот момент из ее головы пропали все гласные и негласные правила Неверлэнда. Она явно уже не помнила, что «от Пэна не скрыться», а «С острова не убежать»… тем более второй раз точно. Вылетела и самая главная истина: «Питер Пэн никогда не проигрывает».

В этот момент она была готова унижаться любыми способами, рушить все правила и законы. Сейчас в ее голове крутились лишь несколько фраз: «Я не хочу умирать», ” Это не реально», «Мама», «Папа». В этой агонии она уже перестала почти контролировать себя: она не замечала ничего вокруг — лишь пятясь и пятясь назад. Ее взгляд также был направлен на удивленного Питера, однако она его не видела. Все это время Пэн с удивлением наблюдал на «съехавшей с ума» Дарлинг, которая тихо-тихо начала шептать себе под нос что-то похожее на «нетнетнетнет».

В какой-то момент девушка начала все ближе и ближе подползать к обрыву, благо, обрыв был не «мертвой стороны». Когда уже оставалось несколько десятков сантиметров, Питер вскользь, с долей насмешки, посоветовал ей не упасть все-таки. И это словно на секунду «пробудило» Венди. Она вскочила на ноги, с ужасающимся взглядом глянула на Пэна и сказала:

— Я не умру! — Конечно, это было произнесено не так отчетливо, дрожащим голосом, ибо даже слезы уже начали появляться на ее глазах. Девушка даже тряслась, когда стояла.

На ее месте было бы лучше потерять сознание, очнуться на более менее мягкой кровати одной из больничных хижин, где она была бы одна, со «всеми удобствами», которые только мог предоставить Пэн. Ведь, действительно, отдача сердца, как рождение ребенка, требует хорошего здоровья.

Однако девушка, несмотря на головокружение, изредка появляющееся потемнение в глазах, выбрала побежать, проигнорировав все просьбы Короля острова подойти поближе, неважно, что в таком состоянии она ничего толком не слышала.

Она и понеслась вниз с горы, перепрыгивая трещины в земле, резкие сколы и щели. Она неслась вниз, как пуля.А Пэн лишь наблюдал.

— Дура, — усмехнулся он, смотря на довольно комичную для него картину, как девушка то кубарем скатывалась с горы, растрепав всю прическу, еще сильнее запачкав одежду, то, как кролик, прыгала на невероятное расстояние, но делала она это с такой легкостью, будто она перелетала эти расстояния. — Ну давай поиграем, птичка.

В этот же момент Питер громко-громко завыл и обратился в волка. Услышав вой, Венди попыталась ускорить свой и без того быстрый марафон. В ее голове снова начали всплывать фразы, одной из них была «Погоня — значит смерть в конце». Девушка была так напугана, что уже точно ничего не соображала. Она словно стала животным: овечкой, бегущей от волка.

А теперь эта картина была как нельзя реалистичной: за ней действительно гнались. Пэн был действительно в обличии волка. Она действительно была как овечка: кудрявая, белая от страха. Было очевидно, чьи силы превозмогают. Но юноша специально тормозил, ведь он мог догнать ее в 5 прыжков со скалы. Он любил игры, эта была очередной, захватывающей, с непонятным концом, ибо даже сам Пэн не знал, что будет в итоге: разорвет ли он ее на куски, оставив еще пульсирующее сердце, либо поглумится и бросит обратно в клетку до следующих приключений?

***

Никто даже и примерно не мог предположить, сколько шла погоня, для всех участников время будто замерло. На улице все еще было темно, даже никакого намека на скорый рассвет. Видеть в темноте девушке помогали изредка появляющиеся светящиеся цветы, однако это не сильно-то и помогало. Все равно Дарлинг никак не ориентировалась в этих дебрях. Тем не менее девушка смогла запомнить примерное направление в нужную ей точку.