Подойдя к окну, я увидела, что из окон других домиков тоже выглядывают все потерянные, с неким испугом осматривая лагерь из своих домиков.

В соседнем окне мой взгляд пыталась поймать Динь, когда у нее это вышло, я услышала ее голос в голове:

— «Возьми чернила каракатицы и сделай их цвета воды. Обездвижим наших „гостей“» — Я кивнула в знак согласия.

Быстро подойдя к комоду и открыв нужный ящик, я взяла чернила, держа их магией, я изменила их цвет.

Все потерянные начали медленно выходить из своих домов, собираясь все в кучу.

— Почему так светло? — Шепотом спросил Тайлер. — Раньше же была непроглядная тьма по ночам. — Его вопрос остался без ответа. Мысли всех были заняты странными звуками, разбудивших всех посреди ночи.

Мы всей гурьбой продвигались в центр лагеря, посматривая на джунгли, которые сейчас были тускло освещены.

— Цветы. — Прошептала я, смотря на ветви деревьев, на которых висели эти «фонарики» — они снова начали светиться…

— Но почему? — Спросила шепотом Динь. — Они ведь ни разу не зажигались с того момента, когда…

Динь не успела договорить, как посреди лагеря неожиданно зажегся костер. Он был больше всех тех, что зажигали мы. Тут явно не обошлось без чьей-то магии.

На лицах всех потерянных читалось беспокойство, все оглядывались, ожидая «гостей». Один Феликс выглядел более менее спокойным. Даже Спарки испуганно жался к хозяину.

Как только разгорелся костер, то мы все замерли. Раз пришедшие начали показывать признаки своего присутствия, то скоро покажутся сами.

Мы с Тинкер все еще держали в воздухе шары из чернил каракатицы, замаскированные под воду.

— Эй вы, трусы, — Крикнула я. — покажитесь уже, нечего оттягивать свое поражение!

Из глубины джунглей послышался смешок. Но следующие пару секунд я слышала только тихое дыхание каждого потерянного, напряжение летало в воздухе.

Только я открыла рот, чтобы попытаться выманить из джунглей «гостей», как послышался хруст веток.

Медленно два человека стали выходить на свет.

Один из них был чуть выше другого. Их тела и лица скрывались за широкими черными мантиями, шли они рядом друг с другом, их широкие плечи терлись друг о друга при ходьбе.

Когда фигуры в мантиях отошли от джунглей, но не слишком близко подошли к нам, я шепнула подруге:

— Я в того, что повыше, ты в того, что пониже. Давай!

И мы кинули в них шарами из чернил каракатицы. И незнакомцы тут же замерли, а по их телам начали «плавать» фиолетовые блики, показывающие, что магия чернил действует.

— Стойте тут. — Сказала я потерянным и пошла по направлению к людям в черных мантиях.

Подойдя к ним, я буквально на пару секунд остановилась перед ними, смотря на их капюшоны. Незнакомцы хранили молчание, не слышно было даже их дыхания.

— Так кто же не дал нам поспать сегодня? — Задала я вопрос скорее самой себе.

А после, подойдя еще ближе к людям, резко сдернула с них капюшоны. И тут же опешила.

— Привет, сестренка. — Сказал улыбающийся во все 32 зуба Роб.

— Решила стать новым Питером Пэном? — С улыбкой спросил Питер. — Как бы не так. Этот пост уже занят.

Простояв в ступоре пару секунд, бегая глазами от лица Роба к лицу Питера, медленно пришло осознание происходящего. На лице медленно начала появляться улыбка, а на глаза накатывались слезы счастья.

— Роб? Питер? — Я снова спросила как бы саму себя, все еще стоя в ступоре, смотря на появившихся братьев. Те тоже смотрели на меня, не скрывая улыбок. — Роб! Питер! — Уже вскрикнула я и кинулась обнимать их.

До утра костер ни на секунду не переставал гореть. Этой ночью впервые за много лет раздались звуки флейты Питера Пэна, Неверлэнд впервые услышал шутки Роба Морана. Этой ночью никто в лагере не заснул.

***

В детстве я всегда думала, что если моя вера будет достаточно сильна, то Питер Пэн заберет меня, и я останусь ребенком навсегда. Когда я просыпалась среди ночи, я всегда думала, что это он. Но он никогда не прилетал. Не взрослеющий мальчик был моим героем. Питер Пэн им и остался.

Именно с помощью братьев и потеряшек я поняла, чем больше мы узнаем мир, тем больше мы его не знаем. Вся эта магия так резко ворвалась в мою жизнь, что я сама и не заметила, как свыклась с ней. Теперь она неотъемлемая часть моей жизни.

Жизнь.

Мы ведь постоянно находимся на некой грани жизни и смерти. Ты не можешь быть уверен в том, что будет завтра, в том, что случится через секунду. Вспоминая все наше «путешествие», я понимаю, что наша жизнь зависит от смерти других. И с этим ничего не поделаешь. Все потери, понесенные во время этого пути, были не напрасны. Все было не напрасно.

Я осознала, что конец — это начало чего-то нового.

Тень вернулась вслед за Питером. Она продолжила выполнять свою работу.

Почти каждую ночь в Неверлэнд прибывали дети. Магия по-прежнему жила в их мире, только они ее не замечали. На утро же их отправляли по домам.

Если не верить в волшебство, то оно тебя и не коснется. Если не верить, что мир обладает собственным сердцем, то ты и не сможешь услышать, как оно бьется.

Нашей задачей было сделать так, чтобы дети услышали.

Теперь я обладала семьей и домом, которые когда-то у меня отняли. У меня были верные друзья. Каждый день стал наполнен смехом и улыбками. Новые трудности, иногда появлявшееся на нашем пути, быстро одолевались.

Неверлэнд по ночам был наполнен детьми. Их смехом, вновь вернувшимися играми. Веселый Роджер чаще стал бороздить воды острова. А музыка флейты вновь наполняла Неверлэнд каждый день.

Все встало на свои места.