Такие условия устроили ардестинианок, и вся троица около трёх часов гуляла по центру Эваскела. В итоге, Джеймс немного освоился и получил дополнительные сведения о жизни ардестинианцев, а его подружки получили по несколько модных обновок каждая. Пообедав в одном из лучших ресторанов, они вернулись в отель, где девушки не преминули «отблагодарить» своего спутника за его щедрость.
Таким образом, Джеймс Уоррен крайне приятно проводил время и находился в прекрасном расположении духа, когда около шести часов вечера за ним снова зашёл Одис, чтобы отвезти на ужин к Тавору Кратосу. На американце уже был элегантный смокинг, который доставили прямо в номер часом раньше и который идеально сидел на нём, подчёркивая мощную, атлетическую фигуру.
На этот раз они не воспользовались летательным аппаратом, а поехали на лимузине по типу того, в котором Уоррена в первый раз привезли в отель. Одис объяснил это тем, что многие гости прилетят из других городов, и на посадочной площадке может не хватить места. Джеймс не возражал, ехать на машине было для него удобнее и приятнее, к тому же можно было внимательнее рассмотреть дорогу. Весь путь Одис молчал, а Уоррен заметил лишь, что парень, в отличие от него, не был одет для ужина, что свидетельствовало о том, что его нет в числе приглашённых. «Похоже, мистер Кратос держит своего сына на расстоянии, ― подумал американец. ― Если это вообще его сын».
Но Джеймс Уоррен верно предположил: Одиса, который, как мы знаем, был внебрачным сыном Тавора Кратоса, отец действительно старался держать на известном расстоянии, и о том, кем ему приходится этот молодой человек на самом деле, знали в Ардестинии лишь единицы. Если бы отец позвал его за стол в этот или любой другой вечер, могли бы пойти лишние слухи, которые даже такому могущественному человеку были нежелательны. Официально, дети от связей с пленными маринейцами были запрещены, хотя и было известно, что многие из числа ардестинианской элиты имеют таких отпрысков. Но для Тавора Кратоса всегда было важно казаться безупречным.
Таким же безупречным он был и в этот вечер. Одетый с иголочки, хозяин дома неспешно переходил от одного гостя к другому и о чём-то непринуждённо беседовал каждым. Взлётная площадка действительно оказалась забита, и на парковке оставалось немного места, ― Уоррен насчитал не менее ста автомобилей. Мужчины и женщины, одетые во всё лучшее, принадлежавшие к высшему свету Ардестинии, заполонили все комнаты основного особняка, и отовсюду слышался шум голосов, смех, звон бокалов с напитками, услужливо разносимыми вышколенными официантами. Джеймсу всё это напомнило вечер в доме одного конгрессмена, который он посетил несколько лет назад. Отличие было лишь в том, что у Тавора Кратоса было больше вкуса.
Радушный хозяин поприветствовал Уоррена и представил его некоторым из своих гостей. Появление очередного «гостя из внешнего мира» сделало небольшое, но всё же оживление. Впрочем, не все из числа ардестинианской знати говорили по-английски, иначе Джеймса засыпали бы вопросами. Также его познакомили с женой хозяина и его законными детьми ― сыном и дочерью, которые были несколько моложе Одиса по возрасту.
Обычно Джеймсу не были интересны все эти светские вечера, но сегодня он не скучал. То и дело ему попадались довольно занятные собеседники, которые живо интересовались положением дел во «внешнем мире», а вкусные коктейли и еда за ужином приятно дополнили вечер.
После ужина были танцы, и Уоррен, который неплохо умел танцевать, довольно быстро освоил местные движения. К концу вечера он уже лихо кружился с дочерью Тавора Кратоса, которую находил весьма недурной. Хотя, конечно, никаких вольностей в отношении девушки Джеймс себе не позволял, ведь Тавор Кратос легко мог расправиться с ним, сменив милость на гнев.
Но почему этот негласный хозяин Ардестинии, её серый кардинал вообще так снисходительно отнёсся к никому не известному человеку, пришельцу из «внешнего мира», который мог оказаться кем угодно? Этот вопрос находит явный ответ в разговоре Тавора Кратоса со своим братом и господином Заонисом перед тем, как Уоррен появился в кабинете хозяина в то утро.
― Думаете, господа, я сошёл с ума? ― с ехидной улыбкой повествовал он. ― Этот тип, Уоррен… Я просто использую его в наших целях, я сделаю умнее, чем мои предшественники. Никто и никогда не пробовал использовать тех людей, который в разные годы попадали к нам из «внешнего мира», а ведь там наверняка тоже есть, чем поживиться, а?
― То есть, ты хочешь захватить ещё и внешний мир? ― переспросил генерал. ― Но мы ведь не знаем точно, что там и как?
― Судя по рассказам тех людей, там много природных ресурсов, а уровень технологий не дотягивает до нашего. Я уверен, что доблестная армия Ардестинии, как всегда, сделает своё дело!
― Для начала необходимо всё будет разведать. Нельзя идти напролом в таких вопросах, ― авторитетно заявил господин Заонис.
― Конечно же, и нам очень повезло, что с нами есть такой специалист по этим вопросам, как вы! ― польстил начальнику разведки Тавор Кратос.
========== Глава IX ==========
― Вы не думаете, что это может быть ловушкой? ― спросил Вадим, внимательно всматриваясь в лицо Аргоса Тора.
― Вполне может быть, но мы должны попробовать, ― невозмутимо ответил Верховный мудрец.
Он сидел у себя в кабинете и ждал результатов референдума, отслеживая их на экране монитора компьютера. Совет мудрецов, экстренно собравшийся после того, как Аргос Тор довёл до их сведения предложение Тавора Кратоса, после непродолжительной дискуссии вынес решение о проведении голосования, о чём и было незамедлительно доведено до сведения каждого жителя Маринеи через информационный канал связи, аналогичный привычному нам интернету. Только данная технология не распространялась за пределы страны и была рассчитана именно на маринейцев, предназначена для принятия ими политических решений, а также обмена информацией в познавательных и научных целях.
Даже несмотря на серьёзное опережение в плане развития технологий, такие всеобщие голосования в Маринее не могли пройти моментально. На окончательное принятие решений всеми жителями необходимо было несколько дней, но несомненным удобством было то, что результаты можно было отслеживать в реальном времени.
― Помнишь, я говорил тебе, что мы, маринейцы — миролюбивый народ и не хотим войны, ― продолжил Аргос Тор. ― Так вот, многие из нас ждали такого предложения несколько десятилетий и теперь, когда оно появилось, я почти уверен, что люди скажут «да».
― Но они же могли предложить это давным-давно! С чего вдруг такая инициатива после столетий вражды? ― в голосе Вадима звучало волнение, которое он сам себе не мог объяснить. Новость о возможном перемирии застала его врасплох.
― Это значит, что Тавор Кратос оказался дальновиднее своих предшественников, и к тому же, не ты ли, Вадим, упрекал меня в том, что Маринея терпит несправедливость по отношению к народу Ардестинии? Теперь у нас появится шанс повлиять на ситуацию, ― спокойно объяснил Верховный мудрец.
Инстинктивно Вадим понимал, что маринеец прав, и это будет скорее общим благом для обоих народов, но в то же время какое-то предчувствие беды упрямо не хотело покидать его. Возможно, это было профессиональное — за годы службы в разведке Вадим научился никому полностью не верить и всегда искать потенциальный подвох. Но сейчас ему ничего не оставалось, как согласиться со словами своего собеседника, да и кто такой был Вадим, чтобы что-то советовать этим людям.
Соболев вышел из дома Аргоса Тора и побрёл, сам не зная куда. На него вдруг напала какая-то странная апатия, и даже вид людей вокруг, ещё более радостных, чем обычно, не мог привести его в чувства. Маринейцы оживлённо беседовали друг с другом чуть ли не на каждом углу и даже обнимались. Да, они, несомненно уже проголосовали за мир с Ардестинией и искренне, как дети, радовались возможности больше не испытывать этого дискомфорта от ожидания новой войны.
