- Завтра поохотиться отпустишь? – поинтересовался Нэтш, развалившись в кресле. – Обещаю, как только взойдет первая звезда, прыгнуть в мотокар и…

- …Разнести забор, предварительно снеся пару сосен, - засмеялась Эвелина, глядя в честные-честные глаза пумы. – Сначала мы съездим купим вам артефакты…

- Ты охоту с побрякушкой на шее представляешь? Один удар лапой – и эта висюлька в снегу, а я вместо погони буду рыться и искать ее, чтобы потом еще и оборачиваться, чинить цепочку, затем пытаться как-то продумать, как впихнуться в нее зверем…

- Должен быть какой-то выход, чтобы у нас была постоянная связь, - заупрямилась Эвелина. – Иначе я волноваться буду. Так что с утра у нас лавка с артефактами…

- А потом охота?

- Потом – охота, - улыбнулась девушка. – Сиди тут, я пойду под душем помоюсь…

Из ванной Эвелина выползла, зевая на ходу и чувствуя, как ее нагнал вчерашний недосып. Она умудрилась заставить себя сползать на кухню, почти незаметно постоять у двери и полюбоваться Эриком, совершенно не замечая его косых взглядов в ее сторону… действительно не замечая – волк очень старался поглядывать тишком.

Потом, вернувшись, девушка буквально упала на кровать, а появившейся в проеме двери в смежную комнату высокой широкоплечей фигуре пропыхтела:

- Спокойной ночи, ужинать не буду, живите без меня дружно…

Правда, когда спустя несколько часов появилась другая фигура, более темная, менее высокая и занимающая не весь проем, а две трети, Эвелина резко вынырнула из сонного состояния и ничего бубнить не стала, но внутренне напряглась, уткнувшись лицом в подушку. Она то ли боялась, что Эрик сейчас посмотрит на нее и уйдет, то ли…

Сердце прямо замерло, боясь спугнуть… потому что парень сделал шаг в комнату… еще один… и еще… Все! Он стоит над кроватью… И Эвелине кажется, что она слышит его дыхание, ощущает его кожей, чувствует, как щекотно шее, как внизу живота зарождается сладкое томление… как…

- Ты всегда так пахнешь, когда возбуждена, что у меня просто крышу сносит.

Эрик… рядом с ней… в кровати… сверху на ней… Его руки гладят ее спину… и он уже сам возбужден, это чувствуется даже через одеяло.

Эвелина, тоже не очень понимая, что делает, выгнулась в пояснице, как кошка, чтобы потереться… прижаться… убедиться, что это не сон.

Как же долго она ждала, чтобы ощутить его пальцы внутри, а потом почувствовать, как они, влажные от ее желания, скользят между ее ног по нежной, словно шелк, чувствительной коже, откликающейся на малейшее прикосновение.

Остро-сладкое томление разливается по всему телу, внутри разгорается пожар, добирается до кончиков пальцев… Горят щеки, шея… уши…

Каждый его стон звучит как музыка, каждый собственный вырывается неосознанно, даже не от физического, а от раздирающего на части удовольствия души. Счастья не от самой близости, а от того, что она случилась, мечта сбылась!..

Но вот пальцы исчезают, и Эвелина снова стонет, теперь уже от разочарования. Раздвигая ноги, она трется грудью о простыню, выгнувшись в пояснице так сильно, чтобы Эрик даже не сомневался: никаких приготовлений больше не надо!

- Ка-а-а-ак ты пахнешь, - горячий мужской шепот пронзает тело, заставляя вздрагивать от удовольствия. От одного только голоса… Кажется, она готова кончить только от его слов, главное, чтобы они звучали рядом, для нее. Только для нее!..

Но тут же девушка чувствует, как Эрик медленно входит в нее, плавно, но полностью, на всю длину. И от этого ощущения единения хочется плакать от счастья.

Только тело тоже желает наслаждаться, поэтому Эвелина одной рукой ласкает свою грудь, то один набухший сосок, то другой. А подушечкой указательного пальца другой руки наглаживает такой же набухший бугорок клитора. Ее мышцы внутри сжимаются от возбуждения, и Эрик стонет от удовольствия, стонет так сладко, что девушка не выдерживает... Оргазм буквально взрывается в ней, голова кружится, тело ослабленно оседает на кровать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но вскоре Эвелина уже готова к новым безумствам… забыв о том, что собиралась выспаться. Какие глупости, когда у нее в кровати – Эрик! Он входит в нее, когда она лежит на спине, потом - когда она сидит на нем сверху… потом…

- Я хочу тебя…

И уже не пальцы, а язык прикасается к ее клитору, затем губы… и снова язык, дразнящими круговыми движениями…

Девушка стонет, выгибается, но сильные руки удерживают ее за бедра, не давая сводить ноги вместе, не давая оторваться от простыни, не давая вырваться из дурманяще-сладкого плена, заставляя послушно лежать и наслаждаться… Наслаждаться обжигающей лаской и щемяще-сладким чувством близости Эрика, обладания им… еще неполным…

Но потом, потом, когда внутри нее в очередной раз взорвется сладко-вязкая лава оргазма, она соберется с силами и отомстит! И кто-то будет лежать так же послушно и наслаждаться, стонать от прикосновений ее губ, ее языка, ее пальцев… О да… она отомстит! Как же сладко она ему отомстит!..

- Ей, я уже три раза позавтракал! А еще у меня для вас новость есть, вы точно проснетесь! Твою сестру сегодня выписывают, так что мы съезжаем жить в лес, если я правильно расклад понимаю. Денег же я вам еще не заработал, так что построим из снега домик и будем кататься на мотокаре в город и обратно…

- Мотокары оба на Зирану оформлены, - сонно зевнула Эвелина. Несмотря на отвратительную новость с утра, просыпаться не хотелось и настроение тоже не портилось. Подумаешь… Зира…

Эрик! У нее всю ночь в кровати был Эрик! И это не сон, потому что вот он – лежит, черные волосы разметались по подушке, смуглое тело почти целиком раскрылось из-под одеяла, а темно-зеленые глаза смотрят зло… многообещающе зло.

Пусть Зирана боится… в конце концов!..

- Сейчас поедем в город и купим артефакты, оставим их работать в постоянно включенном режиме. Создам два телепатшара и два закрытых канала на ютубе, буду туда напрямую с шаров записывать все, что с вами происходит. Так что обвинить вас ни в чем она не сможет, если, конечно, кто-то сам не поведется на провокации, - и Эвелина очень пристально посмотрела на Эрика, пытаясь загасить слишком откровенно пылающую в его глазах жажду мести.

- Не поведусь. Я хорошо запомнил ее уроки, не волнуйся, - почти прорычал волк.

- Вот и отлично. Значит, мы не будем с ней пересекаться или вообще съедем из дома на то время, пока она здесь. Да, съедем… Мы просто съедем!

Глава 19

- А кто тебя завтраком кормил? – поинтересовалась Эвелина, когда мозг уже более менее проснулся. Тело все еще было сонным и, глядя на бодрого Эрика, в душе просыпалась легкая зависть.

- Человечка та, вчерашняя, которая про цирк рассказывала и про то, что людям страшно жить рядом с оборотнями, потому что мы их можем с голоду слопать. Гаиза.

Эвелина слегка зарумянилась, потому что Нэтш выяснил, как зовут комедиантку, а вот она так и не удосужилась, а вернее, почему то постеснялась спросить у той ее настоящее имя.

- Смешная тетка, - продолжил делиться оборотень. – Говорит, что боится, а сама мне только голову в пасть не совала. И еды притащила от страха, не иначе. Ну и про сестру твою сказала, что ей принесли бумаги на подпись, как старшей родственнице, и она их подписала, потому как настоящая ваша тетя согласилась бы не раздумывая. Я про настоящую не очень понял, а это какая? Приемная, что ли?

Эвелина задумалась, встретилась взглядом с замершим в дверях ванной Эриком и решилась.

- Понимаете, тут такая история странная. Моя двоюродная бабушка вела довольно активный образ жизни, как я поняла со слов тети и в основном занималась какими-то авантюрами в высшем свете и на благо государства. Политика, интриги… и вот теперь, состарившись, захотела перед смертью повидаться со своей племянницей, но почему-то потребовала, чтобы никто не знал об этой поездке. И даже не о цели, а вообще о том, что тетя куда-то уехала, понимаете?