Сигарета полетела в урну.

— Это не мое! Дед Сеня дал подержать, — не моргнув и глазом, соврала я, прекрасно понимая, как нелепо смотрятся мои оправдания.

— Что-то не припомню, что бы дед курил тонкие с ментолом.

Сделала вид, что не слышала его небрежного замечания и сменила тему.

— Как все прошло? Что новенького?

Ян поставил свой кожаный портфель на скамейку и присел рядом, вытянув ноги в начищенных ботинках. Обычно он предпочитал свободный стиль одежды и надевал официоз только если ему предстояли какие-то серьезные встречи. И если раньше костюмы на нем висели, словно на вешалке, то теперь он в них выглядел как мужчина с обложки. Баб Валина стряпня и свежий деревенский воздух сделали свое дело. Ян заметно поправился, исчезли круги под глазами. Даже представить себе сложно, каким бешеным был раньше темп его жизни, если сейчас он почти как на курорте.

— Ничего, — довольно мрачно отозвался мужчина, — Как всегда — улыбаемся и машем.

Мои губы тронула невольная улыбка. Это он меня нахватался всяких выражений. Глядишь, в скором времени из человека разумного превратится в человека русского. Почти горжусь собой…

— А я домой пораньше собралась. Доделала месячные показатели. Лежат у тебя на столе, вместе с комментариями.

— Хорошо, — как-то совсем бесцветно отозвался он, и между нами повисла пауза.

Первой не выдержала я.

— Пойду машину прогрею, — и потянулась за сумкой.

— Передавай привет баб Вале. Спасибо за пирожки.

Теперь он живет в своем доме, в котором едва успели пустить отопление, перед тем, как выпал первый снег. Они с Геной перебрались туда почти в голые стены с бетонным полом. Баб Валя даже обиделась немного такой поспешности. А я вот Яна прекрасно понимала. Тяжело жить в небольшом домике такой оравой. Даже с учетом того, что домой мы приходим только что бы поспать.

— Ага, — отозвалась я, — Ну, до завтра.

— До завтра.

Не успела я сделать и первый шаг, как новые сапожки на умопомрачительной шпильке подвели свою хозяйку. Подошва заскользила по притоптанному у скамейки снегу, и я обязательно бы упала и отшибла себе что-нибудь, не подхвати меня сильные мужские руки.

— Что ж ты так неосторожно?

Я бы ответила, непременно ответила, если бы его лицо не оказалась так близко, а руки не обнимали с такой уверенностью. Я подняла глаза и наши взгляды пересеклись. Во рту мгновенно стало сухо, а сердце забилось где-то в районе горла.

Хотелось ли мне, что бы Ян меня поцеловал? Очень. Так хотелось, что даже стало стыдно перед самой собой.

Словно завороженная наблюдаю, как Ян склоняется ниже. Чувствую тепло его дыхания на своих губах, прикрываю глаза. Тело охватывает восхитительное чувство томления пополам с предвкушением и… ничего не происходит.

Удивленно распахиваю глаза, и в тот же момент Петерман меня отпускает и делает шаг назад.

— Ян?

Молчит и прячет взгляд. Берет свой портфель и бормочет под нос:

— Ты хотела пораньше…пока…

Это рыло реальное бегство. И пока я, в полном ауте хлопала глазами, пыталась осознать всю степень своего унижения, эта зараза белобрысая скрылась за поворотом.

Это что же получается. Я его хочу, а он меня нет! Это как так?

Что бы сделала любая нормальная девушка на моем месте. Поехала домой рыдать в подушку и выть на луну от неразделенной любви? Напилась с горя и в поисках утешения отправилась бы за приключениями? Но я не любая и сейчас не сильно нормальная. И вопреки логике и здравому смыслу, доконаю эту подлую немецкую морду до заикания, пока он меня либо в открытую пошлет, либо сделает предложение руки и сердца.

Вот с таким вот воинственным настроем я поспешила вслед за Петерманом.

— Николавна! Ты куда?! — крикнул мне в след дед Сеня, закончивший все свои дела, — А домой?!

— Без меня.

Дед только пожал плечами и пошел искать Гену.

Ярость клокотала внутри меня, как лава в жерле вулкана. Кажется, чуть тронь и стану извергаться. Влетела в приемную подобно огненной фурии. Сорвала с себя пальто, небрежно забросила в шкаф и зло посмотрела на прилизанную и ухоженную Татьяну, которая с деловитым видом несла начальнику чашечку кофе.

— Стоять! — рыкнула я.

Женщина чуть не опрокинула кофе и в недоумении выгнула идеально выщипанную бровь.

— Я сама.

Забрала чуть дрожащими от волнения руками чашку и под насмешливым взглядом секретарши пошла, доводить до бешенства очередного директора.

Ян уже сидел за столом и внимательно изучал, оставленные мной показатели, периодически делая на полях пометки. Невольно залюбовалась им. И не, потому что красивый. Просто какой-то теплый и родной, даже под маской делового безразличия.

За то время, что мы бок обок проводим на работе и дома я успела настолько привыкнуть к Яну, что уже не смогу представить свое существование без его негромкого спокойного голоса, внимательного леденящего взгляда. Пожалуй, сейчас уже можно признать правду — я вернулась из-за него. Где-то в глубине мозга поселилась догадка, что все, что он делает только ради меня. В моих глазах отказ от денег, положения и власти — это реальный поступок, достойный настоящего мужчины, который понимает, что нет смысла ни в первом, ни во втором, ни в третьем, если рядом нет любимой женщины. И пусть я в своих приторно-розовых мечтаниях, возвела его на пьедестал рыцарства. Главное — первый раз в жизни я была готова рискнуть своей гордостью, что бы преодолеть барьер предубеждений, разделяющий нас. А иначе, зачем бы он стал от меня бегать.

— Женя? — удивился блондинчик, отрывая взгляд от документов.

К слову отвлекся он от них только, когда я поставила перед его директорским носом чашку с кофе.

— А ты кого ждал? — улыбнулась я и присела на краешек стола, всем видом давая понять, что ни куда не собираюсь уходить.

Закинула ногу на ногу с чисто женским удовлетворением наблюдая как мужчина честно пытается не пялиться на мои, прикрытые только тонким капроном колготок коленки, но глаза, то и дело останавливаются на них.

— Ты же домой собиралась, — недовольным тоном заметил он.

— Передумала.

Повисла пауза на протяжении которой мы напряженно играли в гляделки. Пока, наконец, немец не отмер и, взъерошив на голове тщательно прилизанные вихры одним движением, не выдал:

— Жень, я совсем не тот, кто тебе нужен. Ты достойна лучшего.

Если где-то по близости взорвалась бы бомба, я, наверное, удивилась меньше. С каких пор Ян страдает комплексом неполноценности? Может Эльза при разводе у него не только деньги, но и кое-что более ценное забрала?

Видимо мое лицо было слишком красноречивым, потому, что Ян отвел взгляд.

— Прости. Прости меня за то недостойное предложение. Я уже тогда понимал, что ты откажешься. Просто хотел убедить самого себя… Вернуться домой и забыть, зная, что ничего нельзя изменить…Не смог, — он говорил тихим, как всегда спокойным голосом, глядя мимо моего плеча в окно, — В один момент понял, что задыхаюсь….И обстоятельства так сложились…

Он бросил быстрый взгляд, словно что бы проверить — действительно ли я его слушаю и добавил как-то уже совсем мрачно:

— Мне нечего тебе предложить, кроме этой деревни и многомиллионного долга.

А еще говорят, что все бабы дуры. Вот где логика? Нет — по его понятиям все правильно. Он теперь бедный и я достойна другого, который непременно обсыплет золотом и бриллиантами. Менталитет, мать его за ногу!

— А с Эльзой было по-другому? — почему-то слова получились злыми, почти обидными.

Это я так прозрачно намекнула, что он и тогда был беден.

— Я был моложе, глупее и…, - он запнулся на полуслове, — Видишь, к чему это привело.

Где-то с полминуты, с трудом подавляя в себе острое желание, прибить этого блондинистого идиота, тупо созерцала собственные ноги. Потом легко соскочила со стола и направилась в приемную, провожаемая несчастным взглядом. Страдалец чертов!

Рывком открыла дверь.

— Татьяна Петровна идите-ка… домой пораньше.