— И не скучно вам в деревне? — поинтересовался немец, — Такая молодая девушка, и отважиться переехать в такую глушь.

— А что я в городе не видела? Пробки, магазины и духота, — с дельным видом отвечала я, — Нет. Вся моя жизнь здесь. Поля…коровы… Люблю всю эту суету.

Петерман посмотрел на меня так, словно впервые увидел и произнес:

— Вы удивительная девушка, Евгения.

Так приятны стали его слова, что я смущенно зарделась и отвела глаза, что бы тут же наткнуться на недовольный взгляд Васька. Он по-хозяйски положил руку на спинку стула, слегка наклонившись в мою сторону на грани приличия и почти лениво протянул:

— Да Женечка у меня такая. А ты Ян, что не супругой? Помниться она в прошлый раз с тобой приезжала. Не понравилось ей в нашем захолустье?

Наличие у Петермана жены меня нисколько не удивило. Больше раздосадовало поведение Луганского. Это ж надо быть таким ревнивцем. Мы же просто поддерживаем светскую беседу.

— Эльза сейчас в Париже на переговорах. Не смогла вырваться, — легко ответил Петерман.

Я не стал больше вслушиваться в их разговор и, пользуясь моментом, извинилась и, подхватив сумочку, отправилась искать туалет.

В дамской комнате все было подстать банкетному залу. Брезгливо поморщившись, я быстренько сделала все свои дела и критически осмотрела себя в зеркале. Вид был немного усталый, но в целом ничего. Подкрасила бледные губы нежно-розовым блеском и собиралась уже возвращаться, как дверь со стуком распахнулась и в туалет влетела немного растрепанная и заплаканная Елена Васильевна.

— Что случилось? — встревожено спросила я.

Лена судорожно вздохнула и открыла кран. Пока она яростно плескала лицо холодной водой, пытаясь смыть растекшуюся щекам тушь, я думала, что если ее до этого состояния довел Андрей, то быть ему сегодня битым. Лично откручу все, что первым попадется под руку.

— Рассказывай, — мрачно приказала я и подала девушке чистый платок, что бы немного промокнуть лицо.

Вместо ответа она снова захлюпала носом и зарылась лицом в платок.

— Лен?!

— Та-ам… в вестибюле… они же сейчас подернутся. Луганский…мог бы…у-у-у…

Это было все, что я смогла разобрать между ее завываниями, но хватило, что бы все осознать и рвануть без оглядки в сторону центрального входа. Воображение уже рисовало красочно разукрашенного немца громадной рукой Луганского. Неужели он ревнив настолько, что бы вести себя таким варварским способом? Вроде бы и не пил практически. А может, успел, пока я с Петерманом танцевала? Последствия директорской ярости могли быть фатальными для всех нас, поэтому прибавила скорость и, матерясь на чем свет стоит, толкнула тяжелую дверь банкетного зала.

Когда я вприпрыжку, скользя на поворотах, влетела в вестибюль, дыхание уже давно сбилось и со свистом вылетало из легких. Чуть не потеряла равновесие на блестящей плитке. Обогнула колонну и замерла…

Картина, представившаяся мне в самом начале, немного отличалась от первоначально варианта. И так я на нее засмотрелась, что не сразу сообразила, что к чему.

— Женя? — удивленно вскинул брови Луганский, заметив меня.

Он стоял с абсолютно спокойным видом, придерживая за ворот рубашки немного помятого и взъерошенного юриста, который пытался вырваться их захвата. Но куда там! Хватка у Васька была стальная. Напротив, со скучающим видом стоял Ян Петерман. Он докуривал сигарету и изредка бросал в строну Андрея злые взгляды.

Ничего не понимаю. Кто здесь с кем дерется?

— Что здесь происходит? — сиплым голосом выдавила я.

Немец резко повернул голову в мою сторону и пронзил недовольным взглядом.

— Ничего что бы вас могло касаться, Евгения, — вежливо и емко послал он меня на все четыре стороны.

— Что?!!!

От моего визга все разом замерли. Немец поморщился, словно лимонов объелся, Луганский тихо простонал «Женька-а-а», а Андрей неожиданно перестав выворачиваться, обернулся и расплылся в радостной улыбке.

— Я доступно объяснил, — снова раздался прокуренный голос немца, — Не лезьте не в свое дело.

От этих слов я просто полыхнула возмущением, а Андрюха обрадовался еще больше.

— Это почему это не мое! — воскликнула я, приняв воинственную позу, — Очень даже мое!

Петерман посмотрел на меня, как на припадочную. Я же ничуть не смущенная повернулась к Луганскому и грозно приказала:

— Пути его!

Тот закатил глаза.

— Жень шла бы ты в банкетный зал, — было его ответом.

Не будите в Женьке зверя. А то хуже будет.

— Луганский! Если ты сейчас же не пустишь моего друга, я не знаю, что с тобой сделаю.

Петерман усмехнулся, глядя, как я пригрозила пальцем своему директору, и отвернулся к окну. Смейся-смейся. Вы господин немец еще просто плохо меня знаете.

А вот Васек в отличие от него знал меня уже очень хорошо. Поэтому все же нехотя разжал пальцы.

Андрюха тут же приосанился, выпятил свою цыплячью грудку и с гордым видом встал рядом со мной.

— Ты-то хоть можешь рассказать, что за цирк к нам приехал? — раздраженно уставилась на Андрюху я.

Молодой человек поморщился, но тут, же став невозмутимым, сообщил:

— Господин Петерман к нам приехал.

Я посмотрела на немца. Тот достал вторую по счету сигарету. Прикурил. Затянулся и резким движением руки выбросил смятую пачку в урну.

Ясно — дело труба. Поняла, что лучше закругляться с этим выяснением отношений. Мне, конечно, очень хотелись насолить немцу за хамство, но сдержалась. Не сейчас. Сначала в спокойной обстановке узнаю, что они не поделили, а потом и разбираться будем с этими шекспировскими страстями.

Перевела взор на своего директора, который неловко топтался на одном месте.

— Василий Михайлович? — вопросительно изогнула бровь.

Он чуть заметно покачал головой.

— Езжайте домой Евгения Николаевна. Удачных выходных.

Согласно кивнула и, схватив Андрюху за рукав, потащила на выход. Но тут вспомнила, что в туалете осталась плачущая Елена Васильевна и решила вернуться за ней. Глубоко вздохнула и усмехнулась. Как наседка со своими птенчиками, ей богу!

— Ты иди, — произнесла я, обращаясь к Андрею, — Сейчас догоню.

Гордо, прошествовав мимо что-то бурно обсуждающих Луганского и Петермана, чувствуя спиной чей-то недобрый взгляд быстрым шагом направилась в дамскую комнату.

Лены там не оказалось. Она видимо успокоилась и решила вернуться в банкетный зал. Я обнаружила ее за столиком. Девушка с унылым видом потягивала из бокала вино и отрешено смотрела куда-то в сторону.

Нет. Так доело не пойдет. Были у меня смутные догадки о причинах произошедшего конфликта. И если сейчас пустить все на самотек, то два очень хороших человека могут стать несчастными из-за недальновидности и снобизма некоторых козлов нерусских. Буд-то мало нам было местных доморощенных. Понаехали!

Решительно подошла к Елене Васильевне.

— Чего грустим?

В ответ она только неуверенно улыбнулась одними губами.

— Так! Бросай нюни распускать. Раз тут нам повеселиться не дали, поедем тоску разгонять, — решительно заявила я.

Лена ничего и сообразить не успела, как я, подхватив ее под руку, потащила на выход.

— Но… как, же так, — пролепетала растерянная главбуша, — Ян…

— Да что твой Ян нам сделает? — отмахнулась я, — Подумаешь? Приехал и указывает всем как жить. Пускай ввалит в свою Германию и там командует.

Лена остановилась на полпути и укоризненно посмотрела.

— Жень не надо. Ян очень хороший.

Я чуть не застонала. Приплыли…

— Да я не спорю. Хороший. Ты только на один вопрос ответь. Ладно?

Лена внимательно сфокусировала на мне недоверчивый взгляд.

— Тебе Андрей нравиться? — в лоб задала вопрос я.

Она смутилась и кивнула. Я довольно улыбнулась. Отлично. Есть контакт.

— Жизнь твоя?

Снова кивок.

— Тогда какого лешего ты позволяешь другим людям тебе указывать? Тебе что пятнадцать лет? Уже даже не двадцать пять, что бы так разбрасываться хорошими мужиками. Ждешь, когда сорок стукнет, а дома пустая квартира и восемь кошек?