— Пиджак, как пиджак. Михалыч такие носит.

И тут до меня начало доходить. Андрей старался во всем походить на Луганского. Да только молодому парню образ солидного дяди подходит так же, как моей Мурке львиная грива. Отдельно от Мурки красиво, а вместе с ней смешно.

— У него рост какой? — разозлилась я.

Андрей моргнул и непонимающе уставился на меня.

— Причем тут его рост?

— Его не причем. А вот ты почти на голову его ниже и в таком костюме выглядишь не очень-то.

И сморит на меня, как будто я ему только что Америку открыла. Устало прикрыла глаза и застонала. Нужно вспомнить ради чего я затеяла этот разговор, и двигаться в правильном направлении, пока меня не хватился Луганский. А то он сегодня нервный. Боюсь, не выдержит его ревнивая натура, если я еще немного задержусь в юристовом кабинете.

— Значит так, — решительно поднялась я, — Нравиться Ленка?

Парень нехотя кивнул.

— Сильно нравиться? — продолжила наступление я.

Он подумал, подумал и опять кивнул.

— Тогда предлагаю тебе сделку, — заявила я, пока клиент не передумал, — На взаимовыгодных условиях. Я помогаю тебе очаровать Лену, а ты помогаешь мне. По рукам?

И Андрюха уже протянул руку, но его остановила слишком уж довольная улыбка, что непроизвольно расплылась по моему лицу.

— А что ты хочешь взамен? — насторожился он.

— О, сущий пустяк. Ничего криминального. Просто помощь по работе, — и ведь не соврала ни единым словом.

— Точно только по работе? — подозрительно переспросил он.

Я энергично закивала. И мы пожали друг другу ладони.

— Евгения Николаевна, загадочная вы девушка, — усмехнулся Андрюха, — Отрабатывать, небось, буду по полной программе.

Я очаровательно улыбнулась в ответ и проворковала:

— Милый к чему эти церемонии. Зови меня просто — моя дорогая крестная фея. Будем из тебя мужика делать.

Зря я это сказала. Язык враг мой. Потому, что Андрюха после этих слов обиделся, и мне пришлось еще двадцать минут успокаивать его, заверяя, что я просто пошутила.

Ушла к себе в кабинет в приподнятом настроении. На позитиве финн. план доделала очень быстро. Вот что значит вовремя отвлечься. Быстро сделала все необходимые распечатки на Андрюхином принтере. Он у него цветной. Фото и диаграммы получились на загляденье. Я прямо возгордилась сама собой.

Разложила все красиво по папочкам, и я готова к завтрашней презентации нашего проекта. Устало опустилась на стул и достала телефон. Часы на дисплее показывали полпервого ночи. Набрала номер своего директора и пока шли гудки, выглянула в окно. Машина Васькова стояла на месте. Бдит…

— Да Жень, — услышала я усталый голос Луганского.

— Я закончила, — не менее устало отозвалась я.

— Спускайся к машине. Я сейчас иду.

Быстро собралась, закрыла кабинет, попрощалась с юристом, который еще и не думал закругляться, и побежала вниз.

Первым делом осмотрела свою Белочку. И вправду колесо было спущено до самого диска. На что-то наехала неудачно.

— Завтра дам задание инженеру — мужики колесо тебе поменяют, — раздался за спиной голос Васька, — А это залатают.

Этого еще не хватало! Что бы по мастерской пошел слух, что Луганский меня обхаживает.

— Не беспокойся, — тут же воспротивилась я. — Я сама его попрошу поменять. А шиномонтаж тут неподалеку. После работы заеду. Им дел на десять минут.

Мне показалось или Васек зло скрипнул зубами?

— Поехали уже домой, — попросила я, — Завтра рано вставать.

— Поехали, — согласился он, — Завтра тяжелый день.

Ехали в полнейшем молчании. И чего, спрашивается, он надулся? Чем опять не угодила? Интересоваться не стала. Слишком устала, что бы с ним отношения выяснять.

Я прислонилась виском к окну и изредка слегка поворачивала голову, что бы сквозь полуопущенные ресницы тайком взглянуть на своего сурового директора. Он был мрачнее тучи. И чем дольше пытался делать вид, что все нормально, тем сильнее мрачнел. Характер у него такой. Не сможет долго держать в себе. Закипит как чайник. Или сегодня взорвется, или будет мучиться всю ночь и завтра устроит скандал.

Прикинула и решила, что завтра я более адекватно буду реагировать на его претензии. Поэтому когда подъехали к новенькому забору у дома деда Сени, повернулась к Ваську самым сонным видом.

— Ну, я пошла. Спокойной ночи, — и прикрыла рукой рот, с трудом подавив вполне реальный зевок.

— Нет подожди. Я хотел с тобой поговорить, — строго произнес Васек и ухватил за локоть, словно я собиралась от него сбежать.

— Вась, ты издеваешься?! — абсолютно искренне возмутилась я, — Я устала как собака.

Думала, отпустит. Не тут-то было! Прицепился, как клещ и зло выпалил:

— Нет, это ты надо мной издеваешься, словно я собака. То поманишь, то оттолкнешь. Почему ты себя так ведешь?

Видимо реально Васек измучился. Вот и спрашивается чего мужикам для счастья надо? Вот когда в рот им заглядываешь, в любви признаешься — бегут только пятки сверкают. А тут проявляешь независимость и самостоятельность — получаешь ревность и претензии.

— Вась, ты сейчас о чем? Только конкретно объясняй.

С трудом заставляю себя успокоиться и не отвечать на его агрессию. Это с моим-то нравом! Почти подвиг.

— Ты ведешь себя так, словно я тебе никто. Сама она колесо сделает. А может мне приятно, что сделать для тебя?

Молчу. Тихонько зверею и слушаю до чего он договориться.

— С Андрюшенькой сидишь, кофе распиваешь, милые беседы ведешь. Почему с ним, а не со мной? Почему я должен дожидаться пока ты с ним наболтаешься?

Все держите меня. Два дня с ним встречаюсь, а уже такие претензии. Это что ж через неделю-то будет.

— Луганский, а кто ты мне есть? — без обиняков заявила я.

Он как-то сразу растерялся.

— Ты — мой директор, — за него ответила я, — И вот скажи мне, ты ко всем подчиненным с такой трепетной заботой относишься, как ко мне?

Васек продолжал напряженно молчать. Только раздраженно поглядывал на меня, кривя губы, словно едкий ответ был готов сорваться с них в сию секунду.

— А как отнесутся мои коллеги к такому пристальному вниманию с твоей стороны? Ты об этом не думаешь?!

Судя по его кислой физиономии об этом он даже не задумывался. Конечно он же печется только о том, что его бедного в правах ущемили. Страдальца из себя корчит.

— Ты не подумал о том, что меня тут же запишут в длинный список с твоими любовницами и буду насмехаться при каждом удобном случае? Пусть не в глаза. Но за глаза точно. Мне приятно будет?

— Такого не будет, — резко вставил Васек.

Это взбесило еще больше.

— Не будет?! Ха! Да имя твоей Ани до сих пор поласкают в бухгалтерии. Как она там кстати поживает? Справляется с гостиницей? Или она там не только управляющей работает?

Похоже, попала в самую точку. Потому, каким растерянным стало Васьково лицо, я поняла, что Аня отставку еще не получила. Не знаю, как я в тот момент сдержалась, что бы не высказать этому самовлюбленному козлу все, что я о нем думаю. Просто резко освободила руку, распахнула дверь его машины и прошипела на последок:

— Вот как разберешься со всеми своими бывшими и настоящими, тогда и будешь предъявлять претензии. А пока, проваливай!

И под занавес злобно хлопнула дверью, так что там внутри что-то звякнуло. Ничего, японские тачки самые крепкие. А даже если что-то и отвалилось — починит.

На следующий день я позорно проспала. Даже будильника не слышала. Подскочила в постели только после мягкого толчка в плечо. Сонно потерла глаза и узрела встревоженное лицо баб Вали.

— Женечка. Не будила тебя до последнего. Думаю, пускай поспит немного. Совсем измоталась бедная, — обеспокоенно произнесла старушка, глядя, как я со скоростью реактивного двигателя ношусь по комнате в поисках подобающей одежды.

— А дед Сеня уже уехал? — спросила я.

— Да давно уж.

Одежда приличная нашлась. Спасибо баб Вале. Она, оказывается, навела порядок в шифоньере, пока меня не было, постирала и погладила мои вещички. Я говорила, что я ее обожаю?