— Нужно срочно обсудить, положение об оплате труда. Ищу вас по всему офису, а вы тут чай распиваете! — прогремел Васек и перевел взгляд на побледневшую Елену Васильевну, — В рабочее время, между прочим, Елена Васильевна!

Лена не растерялась и холодно ответила на его выпад в ее сторону.

— Что ж нам теперь удавиться и не пить вовсе в рабочее время?!

Луганский ничего не ответил, но казалось Ленкина реакция, завела его еще больше. Мамочки…Чего ж делать-то?

Но Васек все решил за меня:

— Пойдемте Евгения Николаевна у меня не так много времени.

С этими словами он стремительно вышел из бухгалтерии. Я, даже не взглянув на Лену, поплелась следом. В коридоре Васек вполне миролюбиво приказал:

— В ваш кабинет.

Угу, мой кабинет самый дальний, а по соседству только юрист, который будет только к вечеру. Значит можно спокойно выяснять отношения. Что-то так не хочется их выяснять. Может смыться по пути, когда пойдем мимо лестницы.

— Дамы вперед, — словно прочитав мои мысли издевательски произнес мужчина.

Горестно вздохнула и медленно пошла впереди. Васек шел следом. Не торопил. Куда ж я теперь денусь.

Как только захлопнулась дверь кабинета, я сразу шмыгнула на свое любимое кресло. Это дало некоторое чувство безопасности. Но ненадолго, потому что Васек быстро, прежде чем я успела хоть как-то среагировать, схватил связку ключей на столе, безошибочно вставил в замок нужный ключ и повернул его. Хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык. Наболталась уже…

— Значит тиран? — тихо проговорил Луганский, не сводя с меня нехорошего взгляда.

— Истинная правда. Ты ж меня запер, — многозначительно кивнула на дверь.

— Самодур?

— Слегка переборщила, — честно призналась я.

— Старый и страшный?

— Может и не совсем старый, но, ты извини, не красавец точно.

Услышала, как он резко втянул воздух и почти выплюнул:

— Еще и козел?

— Бываешь… иногда. Машину свою помнишь? — ответила я, стараясь смотреть на свои босоножки.

— И характер у меня ужасный?

Теперь я уже посмотрела Ваську в глаза. Он стоял в напряженной позе, скрестив руки на груди без пиджака, в одной рубашке. Глаза горят огнем, губы злобно поджаты.

— Не ангельский точно, — резюмировала я.

Тут Васек пришел в движение. Обошел стол, присел на корточки передо мной и положил свои лапы мне на колени.

— И когда прикасаюсь противно, — зло выдохнул он.

Не успела ничего ответить, потому, как рот мне заткнули, поцелуем. Грубым, жадным, безумно возбуждающим поцелуем. Руки мужчины на моей талии и потянули на край кресла, прижимая к горячему телу. И я совсем потерялась в ощущениях, с наслаждением вдыхая его уже знакомый запах, перебирая пальцами мягкие волосы на затылке, гладя слегка колючие щеки и целуя в ответ с не меньшей страстью. Он отрывается от губ, что бы приласкать шею и изгиб плеча, и я невольно изгибаюсь в ответ и не сдерживаю легкий вздох.

— Противно?

Спрашивает и улыбается. Зачем спрашивать если ответ получил только что? Качаю головой и глажу его по плечу, шее и сама тянусь на встречу, прикасаясь губами к уголку его рта. И снова поцелуи жаркие обжигающие, заставляющие хотеть гораздо большего. Наглые ладони скользят по коленям, задирая платье. Луганский прижимается ко мне всем телом, удерживая чуть пониже талии, и холодный метал его наручных часов на мгновение касается разгоряченной кожи.

Даю себе мысленно пощечину, приводя в чувство мозги. Женька, чего ты творишь на рабочем месте?

— Вась, подожди, — хриплю я, — Пусти. Только не здесь.

Он нехотя отстраняется, прожигая голодным взглядом. Отходит на приличное расстояние. Насколько позволяют габариты моего кабинета. Хмуро смотрит из под насупленных бровей.

— Юбку одерни, а то я за себя не ручаюсь, — говорит он.

От этих слов я почувствовала, как внутри все еще сильнее напряглось, но повиновалась, быстро привела в порядок одежду и как послушная девочка посмотрела на Васька.

— А теперь рассказывай, что за комедию ты разыграла для Ленки, — строго приказал он.

Какие мы грозные! Я прямо дрожу от страха.

— И ничего я не разыгрывала, — поддела я его, — Это мое личное мнение.

— Женька! — прогремел Луганский, — Пожалеешь.

Я сложила руки на груди. Если он всегда будет на меня так давить, может, стоит повременить и присмотреться к нему лучше. Пушистым зайчиком такой мужик никогда не станет — это точно.

— Да нечего рассказывать. Она подумала, то мы тобой встречаемся.

— И ты решила развеять ее предположения таким образом?! — взбешенно спросил он.

— Ну, да, — невозмутимо ответила я, — А каким еще нужно было?

После этих слов Луганский как-то нехорошо посмотрел на меня и тяжело опустился на стул и наклонив голову.

Сидит. Молчит. Только виски потирает, словно голова разболелась. А я что? Я ничего! Это не я его доводила до бешенства. Он сам… себя довел.

Я беспокойно поерзала на кресле, и хотела уже вежливо поинтересоваться у Васька, долго ли он так видеть собирается, как тот поднял голову, и устало произнес:

— Ты стесняешься наших отношений?

Я чуть с кресла не свалилась от такого заявления.

— Вась? С чего ты так решил? — шокировано прошептала я, глядя не него во все глаза.

Он долго изучал мое лицо и собрался что-то уже сказать, но в следующее мгновение кто-то настойчиво задергал ручку двери моего кабинета. Мы с Васьком одновременно повернули головы и замерли, прислушиваясь. В коридоре послышались чьи-то удаляющиеся шаги и нервный, чуть визгливый голос Тамары Сергеевны:

— Елена Васильевна, вы не видели нашего Василия Михайловича?

— А разве он не у себя? — удивленный голос главбухши.

— Нет его там.

— Странно, — пробормотала Лена, — Мне казалось что они с… Нет, наверное, показалось. А вы, случайно, не видели Евгению Николаевну?

— У нее кабинет закрыт, — поведала баклажаниха и едко добавила. — Небось, по своим делам ускакала. Как всегда.

Я от такой вселенской несправедливости аж задохнулась. Чуть было не сорвалась, распахнуть настежь дверь и высказать этой старой сплетнице все, что я о ней думаю. Успокоило лишь то, что Васек тоже все слышал и наверняка припомнит это своей секретарше.

Быстро взглянула на Луганского. Тот с непроницаемым видом смотрел на меня. Нагло ему улыбнулась и отвела взгляд.

— Что ж делать, Елена Васильевна-а-а?

Я снова прислушалась к происходящему в коридоре разговору.

— Да что случилось?! — не выдержала Лена, — Что вы носитесь по конторе как сигнальная ракета?!

— Так немец к нам едет. Позвонили с офиса и сказали, что будет у нас где-то через час. А я директора найти не могу.

Тут мы с Васьком переглянулись. Не знаю, о чем он подумал, но не сомневаюсь, что на языке у него вертелось, что-то цензурное. Как впрочем, и у меня. Сразу вспомнилось, что я не все финансовые выкладки закончила по бизнес-плану и сердце взволнованно подпрыгнуло в груди.

— У тебя все готово? — прошептал Васек, что бы в коридоре не услышали.

Я виновато покачала головой. Мой директор мученически застонал.

— Три дня бегала с этим долбаным положением, — шепотом прошипел он, — Три дня. Нет бы доделать все за эти дни. Не-е-ет… Она вынесла всему руководящему составу мозги из-за зарплаты, вместо того, что бы закончить то, что ей было сказано сделать быстро.

Щеки мои опалило стыдом. Я прекрасно понимала, что он абсолютно прав. И выговор вполне заслужен. Понуро молчала. Оправдываться бессмысленно. Васек между тем глубоко вздохнул.

— Ты мне все нервы измотала. Что на работе, что после работы, — обреченно произнес он, — Уволю… Ей богу, уволю, если не доделаешь все к вечеру.

Хотела было возмутиться за такую несправедливость, но тут же передумала. Я уже немного успела изучить Васька, что бы прекрасно понимать, что он старается казаться гораздо злее, чем есть на самом деле.

— Поняла? — решил уточнить он, грозно нависнув над столом.