В состояние реальной действительности человека вновь вернул отчётливый шорох, доносившийся откуда-то совсем близко. Ещё раз внимательно осмотрев содержимое каменного мешка, невольником которого он стал против своей воли, и, не найдя ничего нового, кроме раннее обнаруженных останков животных, двуногий замер на месте ближе к центру ямы. Человек начал напряжённо вслушиваться. Шорох вновь повторился совсем близко от него, всего лишь в нескольких локтях ходьбы. Охотник взялся за рукоятку топора и перевёл пристальный взор своих глаз с припорошённого снегом каменного пола на стены этого природного сооружения. Суровые каменные стены были мрачны и безмолвны. Казалось, что ничто живое не в состоянии найти себе убежище в их твёрдом неподатливом теле. Однако, присмотревшись повнимательнее, на одной из стен человек в свете наступающего пасмурного утра обнаружил небольшую расщелину, уходящую в глубь тела скалы. Прямо из темноты этой едва внешне приметной расщелины смотрела на него, не отрывая взора, чья-то большая пара зелёных глаз. Осторожно, едва ступая, охотник приблизился на несколько шагов к неизвестному живому предмету, наблюдавшему за ним. С риском для жизни он, таким образом, пытался определить владельца этих глаз. Из расщелины послышалось недовольное рычание зверя, обеспокоенного приближением непрошенного соседа по несчастью. По рычанию зверя человек понял, что прямо перед ним в тёмной узкой дыре ямы находится тигр, вероятнее всего крупный самец. Холод и дрожь пробрали охотника, когда он вспомнил, как бесцеремонно вчера он укладывался в ночь спать возле трупа мамонта, ложно успокоив себя тем, что после того, как он избежал когтей и клыков чёрного льва, ему больше ничто не угрожает. Оказалось всё наоборот. Опасность погибнуть от лап рыже-полосатого хищника и быть им съеденным всё это время присутствовала с ним всего в нескольких локтях, пока он был погружён в сон.
Так же, осторожно, человек начал своё медленное отступление от тигра с его острым пронзительным взглядом. Только сейчас, отступая, напрягая органы обоняния, охотник различил едва уловимый запах свежей крови. Кровь эта, по его мнению, не принадлежала зверю. Тигр не был ранен, потому что ночью на дне ямы не было слышно рёва зверя, его прерывистого дыхания боли. Наоборот, всё было спокойно. Оставалось одно – запах крови принадлежал добыче тигра, которая по тому же стечению обстоятельств угодила в каменную ловушку вместе со своим владельцем незадолго до попадания в неё охотника, спасавшегося от чёрного льва…
Двуногий в своих рассуждениях был прав. В лапах у тигра был свежий труп добытого им оленя. Двигаясь на рассвете предыдущего дня по острому каменному хребту с заброшенной на спину и удерживаемой могучей пастью добычей, рыже-полосатый отступился, неудачно встав на выше упомянутые камни, рассеянные в бесчисленном множестве на его пути следования. Камни с завидным постоянством, как это неоднократно уже случалось, стали быстро сползать вниз, увлекая хищника и его добычу за собой значительно быстрее, прежде чем тигр успел что-либо предпринять для поправки положения. Так хищник и добытый им олень оказались на дне всё той каменной ямы. Обстоятельно обследовав каждый уголок ямы и, обнюхав всё её содержимое, тигр с трудом, но надёжно с защитой от мокрого снега и ветра, пронизывающего иной раз само дно каменного мешка, устроился в узкой расщелине, куда не преминул втащить и свою добычу. Всё это время он неторопливо прикладывался к оленю, ведя отсчёт часам своего заточения. Падение вниз человека, которое он наблюдал накануне перед наступлением сумерек, не вызывало в нём никаких немедленных инстинктов охоты и жажды крови. Это его даже позабавило и обрадовало. Понимая, что из крутой отвесной ловушки он вряд ли выберется живым, тигр решил продлить часы своей жизни, оставив человека нетронутым до той поры, пока у него к столу останется олень. Примерно такого же мнения по поводу своего временно нетронутого существования обнаруженным им опасным соседом был и сам охотник. Человек не питал ложных надежд, что останется жив в присутствии одной из самых коварных и свирепых крупных кошек как двуногий собрат по постигшему их обоих несчастью.
Пройдёт совсем немного времени и хищник, покинув укрытие, нападёт на него. Шансы голодного охотника отстоять свою жизнь с помощью каменного топора и ножа будут ничтожно малы. Придя в себя и немного успокоившись, человек начал искать глазами предмет, при помощи которого ему удалось бы выбраться из каменного мешка. Обнаружив под ногами два напрочь промёрзших ствола, он приподнял то из них, которое было потоньше и подлиннее. Подтащив покрытый снегом ледяной комель к одной из стен каменной ловушки, человек с большим трудом установил бревно в вертикальное положение и прислонил его к стене. Бревно оказалось меньше размером по длине, чем высота стены на человеческий рост. Но это неприятное открытие не смутило первобытного охотника в решимости использовать свой, пожалуй, единственный шанс на спасение. Убедившись, что бревно имеет достаточный угол наклона и вполне надёжно укрепилось за верхние выщербленные края отвесной стены, он предпринял попытку вскарабкаться до самого высокого края комеля в надежде, укрепившись на его верхнем основании, при помощи силы рук выбраться из злополучной ямы. Первая его попытка чуть было не привела к успеху. Он почти добрался до самого верха сооружения, но в самый ответственный момент промёрзшие руки ослабили свою хватку. Его одежда из шкур животных, впитавшая в себя мокрый снег, к этому моменту обледенела, и человек сначала поехал по бревну, а затем просто свалился вниз. Горечь досады от неудачной попытки длилась недолго. Отогрев руки, охотник вновь пошёл на штурм заветной высоты. Только на этот раз сил у него, чтобы добраться до верха, явно не хватало. Побарахтавшись где-то у середины бревна, он вновь свалился вниз, увлекая за собой при этом и само бревно.
За всем этим происходящим действием безучастно наблюдал тигр, по-прежнему не выдавший своего присутствия. Хищник был твёрдо уверен, что его будущей жертве никуда не удастся уйти, что его участь предрешена.
Оставив бесплодные попытки выбраться по обледенелому комелю наверх, человек достал каменный топор и, методично им работая, начал сбивать с бревна ледяной покров. Глухой стук, поднимавшийся из ямы от ударов топора по бревну, разносился над заснеженной поверхностью равнины далеко вперёд во всех направлениях.
Первым на этот стук откликнулись пещерные гиены. Они уже давно находились совсем рядом с острым каменным откосом, служившим коварным прологом к ловушке в виде глубокой ямы. Безучастно наблюдая за тем, как большой чёрный лев продолжает свою утреннюю трапезу у туши поверженного им предыдущим днём зубра, они услышали гулкие звуки каких-то ударов, раздававшихся совсем рядом. Поднявшись со своих мест, расположенных на почтительных расстояниях ото льва и его добычи, падальщицы и наглые воришки в одном лице, в числе четырёх взрослых особей, стали продвигаться на услышанные ими звуки. Их перемещение по снежному насту сопровождалось омерзительным хохотом и звуками, сходными с плачем и смехом человеческого детёныша. В ответ их неприятной для людского слуха песне раздавалось довольное и громкое рычание льва, наконец-то оставшегося один на один со своей добычей.
Человек, естественно, слышал все эти звуки: и хохот пещерных гиен, и громкий рык его вчерашнего преследователя. Но работа, поджимаемая отведённым ему временем для спасения своей собственной жизни, не требовала отлагательств. Когда серо-полосатая четвёрка подошла к краю обрыва, двуногий так же усердно трудился над бревном каменным топором, как и в самом начале. Глаза у хищниц заблестели. Они забесновались у края ямы, совершенно не подозревая какой опасности себя подвергают. Добыча была совсем рядом, внизу, всего в нескольких локтях под отвесом вертикального склона. Да, но как её можно было достать? Ведь кругом не было ни пологого спуска в яму, ни какого-то потайного подземного хода.
Обескураженные таким неутешительным открытием, гиены успокоились, расселись в ряд вдоль линий каменного откоса и упёрли свои взоры в двуногое существо, находившееся внизу. Их тёмные зловонные морды своими гримасами и глаза выражали явное неудовольствие тем обстоятельством, с которым они столкнулись. Человек прекрасно осознавал, что их присутствие наверху мало повлияет на его судьбу, поэтому он не удостоил их даже недобрым, косым взглядом. Сейчас его больше беспокоил укрывшийся в расщелине рыжий с тёмными полосками хищник, исправно доедавший оленя, и то время, которое оставалось у человека в распоряжении. Положение охотника с каждой минутой становилось на какую-то незримую величину всё более и более опасным. Время от времени он прерывал работу, поднимая вверх свою заросшую голову, и что было сил, кричал из ямы в небеса на родном наречии, взывая о помощи. Затем он умолкал, истощив голосовые связки, впадая во временное уныние, граничащее с отчаянием. Но жизни в нём было ещё более, чем достаточно и, продолжая очищать ото льда бревно, он вновь и вновь взывал о помощи. Вдруг стены каменного мешка потрясла лёгкая дрожь и громовые звуки. Пещерные гиены быстро покинули свои места на хребте откоса и исчезли из поля зрения охотника. Спустя мгновение на краю откоса показалась огромная живая тёмно-бурая скала, являвшаяся ни чем иным, как старым вожаком мамонтов. Большие, выразительные глаза гигантского зверя с прищуром смотрели сверху вниз прямо на человека, насквозь пронизывая человека своим взглядом и вызывая в его теле лёгкую дрожь и озноб…
