«Не самая лучшая моя мысль». Тирион нахмурился, заставив натянуться свежий рубец, и указал Бронну на стул.

– Моя сестра, как видно, думает, что я гриб. Держит меня в темноте и пичкает дерьмом. Под славный малый, но язык у него завязан узлом величиной с Утес Кастерли, и я не верю половине того, что он мне рассказывает. Я послал его за сиром Джаселином, а он вернулся и сказал, что тот мертв.

– Верно, мертв, как и тысячи других.

– Как он умер? – Тириону сразу стало хуже.

– В бою. Твоя сестра, как я слышал, велела Кеттлблэкам вернуть короля в Красный Замок. Когда золотые плащи увидели, что он уезжает, половина из них решила последовать за ним. Железнорукий загородил им дорогу и попытался загнать их обратно на стены. Говорят, он честил их почем зря и ему это почти удалось, но тут кто-то пустил стрелу ему в затылок. После этого он стал уже не так страшен, поэтому его стащили с коня и прикончили.

«Еще один должок на счету Серсеи».

– Моему племяннику грозила какая-то опасность?

– Не больше, чем другим, и меньше, чем многим.

– Он как-то пострадал? Получил рану? Наколол палец, повредил ноготь, уронил волосок с головы?

– Ничего такого, насколько я слышал.

– Я предупреждал Серсею, что это может случиться. Кто теперь командует золотыми плащами?

– Твой лорд-отец поставил над ними одного из своих западных рыцарей, некоего Аддама Марбранда.

При других обстоятельствах золотые плащи возмутились бы, что их командиром назначили чужака, но сир Аддам – достойный выбор. Он, как и Джейме, из тех, кому люди охотно подчиняются. «Итак, городскую стражу я потерял».

– Еще я велел Поду отыскать Шаггу, но ему и тут не повезло.

– Каменные Вороны все еще в Королевском лесу – Шагге, видать, приглянулось это место. Обгорелых Тиметт увел домой со всей добычей, которую они взяли в лагере Станниса после боя. Челла как-то утром объявилась вместе с дюжиной Черноухих у Речных ворот, но красные плащи твоего отца прогнали их, а горожане потешались над ними и закидали навозом.

«Неблагодарные! Черноухие умирали за них». Пока Тирион лежал здесь одурманенный, родня выдергивала ему когти один за другим.

– Я хочу, чтобы ты пошел к моей сестре. Ее ненаглядный сынок вышел из боя без единой царапины, и заложники ей больше не нужны. Она клялась освободить Алаяйю, как только…

– Она и освободила – тому уж дней восемь, только сначала высекла.

Тирион взгромоздился повыше, не обращая внимания на резкую боль в плече.

– Высекла?

– Ее привязали к столбу на дворе и отхлестали плетьми, а потом выкинули за ворота, голую и всю в крови.

«Она училась грамоте», – ни с того ни с сего подумал Тирион. Шрам на лице натянулся, и ему показалось, что голова у него сейчас лопнет от ярости. Алаяйя, конечно, шлюха, но таких славных, храбрых и невинных девушек ему редко доводилось встречать. Он ни разу к ней не притронулся – она служила всего лишь прикрытием для Шаи, а он в своей беспечности не подумал о том, чего эта роль может ей стоить.

– Я обещал сестре, что поступлю с Томменом так же, как она с Алаяйей. – Тирион чувствовал, что его вот-вот вырвет. – Но не могу же я сечь плетьми восьмилетнего мальчонку! – «Однако, если я этого не сделаю, победа окажется за Серсеей».

– Томмен больше не твой, – отрезал Бронн. – Королева, узнав о смерти Железной Руки, послала за ним Кеттлблэков, а в Росби ни у кого не хватило духу им воспротивиться.

Еще один удар – но это, возможно, и к лучшему, признался себе Тирион. Томмена он любил.

– Предполагалось, что Кеттлблэки должны служить нам, – с немалым раздражением напомнил он Бронну.

– Они и служили, пока я давал им два твоих медяка против одного, полученного от королевы, но теперь она подняла цену. Осни и Осфрида после битвы посвятили в рыцари, как и меня. Одни боги знают, за что – их-то в бою никто не видал.

«Мои наемники предают меня, моих друзей бьют плетьми и срамят, а я лежу здесь и гнию, – думал Тирион. – Я думал, что выиграл эту треклятую битву – вот, значит, каков он, вкус триумфа».

– Правда ли, что Станниса обратил в бегство призрак Ренли?

Бронн слегка улыбнулся.

– Мы от заградительных башен видели только, как знамена летят в грязь, а люди бросают свои копья и бегут, но в харчевнях и борделях многие говорят, будто своими глазами видели, как лорд Ренли убил того или этого. Большая часть войска Станниса с самого начала принадлежала Ренли, и они тут же переметнулись обратно, как только он явился перед ними в своих зеленых доспехах.

После всех принятых им мер, после вылазки и корабельного моста, после того, как ему располосовали лицо, Тириона затмил мертвец. «Если, конечно, Ренли в самом деле умер». Еще одно дело, требующее расследования.

– Как Станнису удалось уйти?

– Его лисниец держал свои галеи в заливе, за твоей цепью. Когда битва приняла дурной оборот, они причалили к берегу и взяли на борт сколько смогли. Люди рубились между собой, чтобы попасть на суда.

– А Робб Старк что поделывает?

– Часть его волков пробивается к Синему Долу. Твой отец послал лорда Тарли разобраться с ними, и я думаю, не отправиться ли и мне туда. Говорят, он хороший вояка и добычу не зажимает.

Возможность потерять еще и Бронна была последней соломинкой.

– Ну уж нет. Твое место здесь. Ты капитан гвардии десницы.

– Ты больше не десница, – резко напомнил Бронн. – Десница теперь твой отец, и у него своя гвардия, будь ей неладно.

– А куда подевались те, которых ты нанимал от моего имени?

– Одни погибли у башен, другим твой дядя сир Киван заплатил и велел убираться прочь.

– Как это любезно с его стороны, – ядовитым тоном произнес Тирион. – Выходит, ты потерял свой вкус к золоту?

– Хрена с два.

– Это хорошо, поскольку ты мне еще нужен. Что тебе известно о сире Мендоне Муре?

– Мне известно, что он утоп, – засмеялся Бронн.

– Я перед ним в большом долгу и не знаю, как расплатиться. – Тирион потрогал свой шрам. – По правде сказать, я почти ничего о нем не знаю.

– У него были рыбьи глаза, и он носил белый плащ – что тебе еще надо знать?

– Все – для начала. – Тириону нужны были доказательства того, что сир Мендон служил Серсее, но он не осмеливался высказать это вслух. В Красном Замке лучше держать язык за зубами. В здешних стенах водятся крысы, и маленькие, но болтливые пташки, и пауки. – Помоги-ка мне встать, – сказал он, борясь с простынями. – Пора нанести визит батюшке, а заодно и на людях показаться.

– Да уж, им будет на что посмотреть.

– Что такое недостающая половина носа на таком лице, как мое? Кстати о красоте: Маргери Тирелл уже в Королевской Гавани?

– Нет, но скоро прибудет, и город с ума сходит от любви к ней. Тиреллы подвезли из Хайгардена провизию и раздают даром от ее имени – сотни возов каждый день. Тысячи людей Тирелла расхаживают повсюду с золотыми розами на дублетах, и никто из них не платит за вино. А бабы, будь они мужними женами, вдовами или шлюхами, готовы все отдать первому встречному парнишке с розанчиком.

«Они наплевали на меня и ставят выпивку Тиреллам». Тирион соскользнул с кровати на пол. Ноги подогнулись под ним, комната закружилась колесом, и ему пришлось схватиться за руку Бронна, чтобы не шлепнуться носом в тростник.

– Под! – заорал он. – Подрик Пейн! Где тебя носит, ради седьмого пекла! – Боль глодала его, как беззубая собака. Тирион ненавидел слабость, особенно в себе самом. Она унижала его, а унижение порождало в нем гнев. – Под, бегом сюда!

Мальчик действительно влетел в комнату бегом и разинул рот, увидев, что Тирион стоит, держась за руку Бронна.

– Милорд… Вы встали… Это самое… может, вам вина? Сонного? Или мейстера привести? Он сказал, вам надо лежать.

– Хватит, належался. Подай мне чистые вещи.

– Вещи?

Как мог этот парень быть таким находчивым в бою и таким бестолковым во всем остальном?

– Одежду, – повторил он. – Рубашку, дублет, бриджи, чулки. Мне. Чтобы одеться. И чтобы выйти из этой проклятой тюрьмы.