Вызов

Однажды дворец посетил Дурьйодхана вместе со своим дядей Шакуни. Подойдя к хрустальному кругу в центре дворца, Дурьйодхана принял его за пруд и стал раздеваться для омовения. Слуги ему указали на ошибку. В другом месте дворца он набрел на пруд с кристально чистой водой. Приняв его за хрусталь, он сделал шаг и провалился по горло в воду. Юдхиштхира приказал дать ему новую одежду. Но слуги не могли удержаться от смеха. Этого злопамятный Дурьйодхана не мог простить Пандавам, решив, что над ним издевались.

Возвращаясь домой, он все время тяжко вздыхал.

- Чем ты взволнован, царь? - спросил Шакуни.

- Ты ещё спрашиваешь! - воскликнул Дурьйодхана. - Есть ли в трех мирах бессмертный или смертный, чье сердце не содрогнется при зрелище преуспеяния недруга? Пандавы владеют всей землей. Они процветают, как лотосы в воде!

- Не огорчайся, царь, - сказал Шакуни. - Ведь твои братья - могучие воины. Нет равных им в битве на колесницах. На твоей стороне Дрона, меткий стрелок из лука Карна, да и я вместе с моими братьями. Объединившись с такими союзниками, ты покоришь весь мир.

- Да, это так, - согласился Дурьйодхана. - Но если бы можно было сделать, чтобы я и те, кто со мной, ничем не рисковали...

- У меня есть план... - отозвался хитрец. - Старший сын Кунти большой охотник до игры в кости, но секретами её не владеет. Мне же нет равного в этой игре во всех трех мирах. Поэтому вызови Юдхиштхиру на игру в кости, а играть вместо тебя буду я. Тогда без всякого риска царство Пандавов и все их богатство окажется у тебя!

- Твой план превосходен! - воскликнул Дурьйодхана. - Мы отдаем наше счастье в твои руки.

О намерениях Дурьйодханы вступить в игру узнал Видура. Он обратился к Юдхиштхире со следующими словами:

- Игра в кости - корень несчастий, особенно, если в ней участвуют такие люди, как Шакуни, постигший тайну игральных костей и обладающий большой ловкостью рук.

- Ты прав, - ответил Юдхиштхира. - Но ведь все находится во власти судьбы. Конечно, у меня нет охоты играть с Шакуни. Но как быть, если он бросит мне вызов? Я же не смогу отказаться, дабы не уронить своего достоинства.

Игра

Манят они, как мед пчелу.

Рук не имеют, а тащат к столу.

Жгут, хотя как лед холодны.

Людям на горе они даны.

Индийская загадка

И вот пришло время игры. В столицу Кауравов прибыли Пандавы и были отведены в предназначенные им дома. Исполнив ежедневные обряды и умастив тела дивным сандалом, насытившись вкусной пищей, они прошли в свои покои и под сладостные звуки женского пения погрузились в сон.

Приятно проведя ночь, они вошли в прекрасный дворец, где уже собралось много людей. По жадному блеску их глаз и трясущимся рукам было видно, что они из той человеческой породу, имя которой - игроки.

У Шакуни руки не тряслись. Твердым был и его взгляд. Обращаясь к Юдхиштхире, он сказал:

- Зал собраний полон, о царь! Эти люди ожидают мгновенья, чтобы испытать счастье. Так пусть же будут брошены кости!

- Я сам люблю эту игру, - сказал старший из Пандавов, - но игра должна быть честной.

- На это наши глаза, - ответил Шакуни, - ведь каждый может наблюдать за игрой, каждый знает её правила. Так не бойся же, делай ставку!

- Вот моя ставка! - воскликнул Юдхиштхира. - Бесценный жемчуг, добытый тогда, когда боги взбивали океан, чтобы получить амриту. А что ставишь ты?

- Ставить буду я! - перебил Дурьйодхана. - И у меня есть драгоценные камни. Вот моя ставка.

Тогда Шакуни, знаток игры, взял кости и бросил их.

- Выиграл, - сказал он.

- Не гордись, - сказал Юдхиштхира. - Я повышаю ставку. Сто сосудов по тысяче золотых монет, золото и серебро в слитках. Вся моя сокровищница.

По столу застучали кости.

- Я выиграл, - сказал Шакуни.

- Вот колесница, покрытая тигровой шкурой, с отличными колесами. Ее грохот напоминает раскаты грома и шум океана. Восемь запряженных в неё коней одной масти. Их копыта не касаются земли.

- Я выиграл, - сказал Шакуни.

- Вот моя ставка, - проговорил Юдхиштхира, - тысяча слонов с бивнями, подобными дышлам плуга. Вместе с восемью тысячами слоновьих самок, вместе с золотыми подпругами, золотыми гирляндами.

- Я выиграл, - сказал Шакуни.

- Сто тысяч юных рабынь, искушенных в пляске и пении, с золотыми ожерельями вокруг шеи, в одеяниях, умащенных сандалом.

- Я выиграл, - сказал Шакуни.

- Остановись, царь! - вмешался в игру Видура. - Послушай, что я тебе скажу, хотя услышанное может и не пригодиться, как умирающему лекарство. Уже давно в твоем доме живет шакал, которому суждено стать причиной гибели рода Бхаратов. Это Дурьйодхана. Разве ты не видишь, что игра, которую он ведет плутовскими руками Шакуни, - обман?

- Вот твой язык и выдал тебя, Видура, - молвил Дурьйодхана. - Не вмешивайся в чужие дела.

- Есть ли у тебя, о Юдхиштхира, что-нибудь не проигранное? - спросил Шакуни.

- Да, у меня есть неисчислимое количество скота и коней, молочных коров, козлов и овец. Вот моя ставка!

- Я выиграл, - сказал Шакуни.

Изменившись в лице, Юдхиштхира сказал:

- У меня есть город, страна и земля вместе с их достоянием, исключая то, что принадлежит брахманам, и сами люди, кроме брахманов. Вот моя ставка.

И снова застучали кости. Снова Шакуни, прибегнув к обману, возгласил:

- Я выиграл.

- У меня есть братья, я же старший из них. Побежденные в игре, мы будем исполнять все, что угодно господам.

- Я выиграл, - сказал Шакуни.

Юдхиштхира сидел, потрясенный проигрышем. Шакуни же потирал руки, ловкостью которых он взял то, что Кауравам никогда бы не добыть в честном бою.

- Не горюй, о Юдхиштхира! - с притворным сочувствием проговорил Шакуни. - У тебя есть ещё одна ставка, и ты можешь отыграться. Поставь на кон Драупади, царевну Панчалы.

- Да, я ставлю ее! - выкрикнул в азарте Юдхиштхира. - Не маленькую и не высокую, не слишком темную и не слишком светлую, с глазами, подобными лепесткам голубого осеннего лотоса, прекрасную, как сама Шри! Я ставлю её на кон.

Едва были произнесены эти слова, как послышались голоса старцев: "Позор! Позор!" И собрание заволновалось. Среди царей поднялся ропот. У Бхишмы и Дроны на лбах выступил пот. Видура схватился руками за голову. Дурьйодхана, до этого сдерживавший себя, подскочил к играющим. У Карны хлынули из глаз слезы. Тогда и раздался возглас Шакуни:

- Я выиграл.

Пока Шакуни собирал и прятал кости, Дурьйодхана, издевательски улыбаясь, обратился к Видуре:

- Ступай, приведи сюда Драупади, высокочтимую супругу Пандавов. Пусть она немедленно явится с метлой и подметет пол. Пусть она займет место среди рабынь.

- Глупец! - воскликнул Видура. - Ты висишь над пропастью. Будучи мелюзгой, приводишь в ярость тигров. Драупади не может быть рабыней, ибо она была поставлена на кон после того, как Юдхиштхира уже не принадлежал сам себе. Умерь ненасытность. Знай, что даже сосуды из тыквы могут идти на дно, а камни плавать.

Пока это говорилось, Дурьйодхана подал знак своему гонцу, и тот отправился в покои супруги Пандавов. Отыскав её, гонец сказал:

- Твой супруг проиграл тебя в кости. Теперь ты принадлежишь Дурьйодхане и должна ему прислуживать, как рабыня.

- Не лги, несчастный! - воскликнула Драупади. - Не станет царевич играть на свою супругу. Разве у него не было других ставок?

- Не было, - ответил посыльный. - Ведь он сначала проиграл все свои богатства, все свое царство, своих братьев и самого себя. Ты, о высокочтимая, была его последней ставкой.

Услышав это, Драупади бросилась бежать. Посыльный, погнавшись за ней, настиг её и поволок за волосы в зал собраний.

Оказавшись перед мужами в зале собраний, с растрепанными волосами, в наполовину размотанном сари Драупади произнесла слабым голосом:

- Да падет позор на всех вас! Неужто погиб нравственный закон потомков Бхараты? Вы наблюдаете беззаконие и молчите!