И тогда Астика трижды произнес слово "Стой!"

И остановился Такшака в воздухе.

Видя это чудо, царь сказал:

- Да будет так, как сказал юный брахман.

И тотчас раздались радостные рукоплескания. Погасло жертвенное пламя. И царь наградил жрецов и советников, а также суту, соорудившего алтарь и сказавшего, что жертвоприношение не будет завершено. Астике же царь сказал:

- Приходи ко мне при моем великом жертвоприношении коня. Ты будешь верховным жрецом.

- Хорошо! - сказал Астика и удалился.

Исполненный радости, он вернулся домой и, припав к стопам дяди и матери, рассказал им о случившемся.

Пока он рассказывал, со всех сторон сползлись змеи. Выражая радость, они сказали:

- Ты нас спас! Что же нам сделать для тебя, о мудрый? Выбирай желанный дар.

- Я выбираю, - сказал Астика. - Да не будет у тех брахманов и других смертных, где бы они ни жили, страха перед вами, если они будут по утрам и вечерам рассказывать о моем благодеянии змеям.

- Да будет так! - сказали змеи. - Пусть эти люди, о которых ты говоришь, о внук, произносят заклятие: "Астика! Астика! Астика, рожденный у Джараткары от Джараткары, верный слову, пусть охранит меня от змей. Асита! Артиман! Сунитха!"

Цари и апсары

Ведийское "Вожделение" (Желание), будучи, подобно греческому Эросу, одним из элементов космогонической системы, обладало персонификацией в сфере сексуальной мифологии. Воплощением наивысшей сексуальности и соответственно небесной красоты, враждебной аскезе и духовной самоуглубленности, были апсары. Ведь за похищенной спартанской царицей, втавшей в описании Гомера причиной Троянской войны, как и за девами, соблазнявшими индийских праведников, стоят духи изначальной водной стихии индоевропейской мифологии - нимфы, камены, русалки. В символике их присутствуют водные растения лотос и лилия и птица вод - Лебедь (ведь Елена родилась из яйца, оплодотворенного богом, принявшим образ лебедя). Связь их с небесной сферой не являлась особенностью одной индийской мифологии. Вспомним о версии Стесихора и Еврипида, согласно которой сразу же после того, как в руках Менелая морской старец Протей оказался быстротекущей водой, его Елена удалилась в небо как призрак (Немировский 2000, 352).

В этой связи становится ясным соответствие небесных обладателей апсар гандхарвов греческим кентаврам, воплощению повышенной сексуальности и враждебности ко всем, кто посягает на красоту их подруг.

Пурурава и прекрасная Урваши

Войдя в возраст, взял царь Будха маслянорукую и масляноногую Илу, и родила она ему смертного сына Пурураву. Царевич страстно полюбил белокурую, белолицую, статную апсару Урваши [1], перед небесной красотой которой не мог устоять никто. Когда же она, широкобедрая, с белыми лилиями, вплетенными в мягкие длинные волосы, блистая нагрудниками, проходила по миру, даже великие риши, забывая о своем отшельничестве, следовали за ней, окутанной тончайшим туманным покровом, подобно серебристой луне.

И пронзил Кама сердце Пуруравы, и оно пылало, охваченное страстью, от которой может спасти только смерть. У апсары было много именитых возлюбленных, и она долго не пускала юношу на свое широкое ложе. Когда же она разрешила себя полюбить, то сказала:

- Трижды в ночь ты сможешь меня бить своей бамбуковой тростью, но не показывайся обнаженным. Таков обычай у нас, женщин. И кроме того помоги мне охранять двух беззащитных барашков.

Страшно жаждавший близости с апсарой, Пурурава счел эти условия легко выполнимыми. Он решил появляться у возлюбленной после заката и никогда не оставлять открытой дверь. Что касается барашков, за их судьбу он не опасался, так как ещё в детстве, будучи подпаском, помогал пастухам.

И зачастила Урваши на землю, чтобы проводить ночи с прекрасным юношей. Это было замечено гандхарвами, ибо пребывая на верхнем небе, они могли наблюдать за всем, что происходило в воздухе, на земле и под землей, на воде и под водой, на свету и во мраке. Блеском подобные солнцу, гандхарвы услаждали богов на празднествах и пиршествах пением и плясками, а оставшееся время проводили с апсарами, своими возлюбленными.

Дикая ревность овладела душами гандхарвов, когда они узрели на ложе смертного свою Урваши. И у них созрел коварный замысел, достойный не знающих дхармы дикарей. В одно из мгновений высшей страсти возлюбленных они, спустившись на землю и оставаясь незамеченными, отвязали барашков, которых Пурурава на ночь заводил в спальню. Неразумные животные с блеянием двинулись к двери, которую гандхарвы открыли. Пурурава бросил свою трость, соскочил на пол и кинулся за барашками. И в это время коварные гандхарвы сверкнули молнией. Увидев возлюбленного обнаженным, Урваши немедленно вознеслась на небо.

Жизнь без Урваши потеряла для юноши смысл, и он отдал себя поискам возлюбленной. Однажды ночью, такой же прекрасной, как те, какие он проводил с апсарой, он набрел на озеро. По освещенной луною глади скользили апсары, принявшие облик лебедей.

Узнала Урваши Пурураву и сказала подругам:

- Вот человек, который был моим возлюбленным.

- Давай ему покажемся, - предложили подруги.

И вот вместо лебедей на глади озера между лотосами поплыли прекрасные девы, сверкая изяществом обнаженных белых тел. И из их уст вырвался божественный гимн Каме, заполнивший все земное пространство.

Как зачарованный, впитывал Пурурава песню любви. Когда же мелодия отзвучала, узнал он среди певших свою Урваши и сам запел:

Умоляю тебя, не исчезни!

Хоть мгновенье со мной побеседуй.

Если вновь сокроешься в бездне,

Вечной радости нам не изведать.

И отозвалась Урваши:

Я на том, ты на этом свете.

И какая нужда в разговоре?

Унесусь от тебя я, как ветер.

И поблекну от Сурьи, как зори.

И пропел тогда Пурурава удрученный:

Так простимся, моя Урваши,

Ведь дышать мне осталось недолго.

Вскоре смерть меня опояшет,

И сожрут меня жадные волки.

Смягчила эта песня женское сердце, и Урваши сказала:

- Знай, я ношу в себе твое семя и поэтому встречусь с тобой. Приходи сюда же в последнюю ночь года.

Явился Пурурава в назначенное время и увидел в озере прекрасную лебедь и плывущего с нею рядом лебеденка. Не принимая человеческого облика, Урваши сказала:

- Это наша с тобою последняя ночь.

- А как её сделать вечной? - спросил юноша, глядя на Урваши с мольбой.

- Для этого ты должен стать одним из гандхарвов, - ответила она. Обратись к ним.

Край неба стал светлеть, и исчезли лебедь с лебеденком из земного дня. За все время существования трех миров пока ещё не удавалось ни одному человеку стать бессмертным. Но для истинной любви не существует преград. Пурурава взлетел на небо, явился к гандхарвам, и Кама подсказал ему слова, способные смягчить даже камень. Сжалившись над юношей, гандхарвы решили ему помочь. Вынесли они сосуд со священным небесным огнем и сказали:

- Возьми это на землю, живущую во мраке, принеси там первую жертву и станешь одним из нас.

Захватив сосуд с огнем, Пурурава вернулся на землю. Но огонь затух от порыва ветра. Метался Пурурава по лесу в поисках огня. Еще раньше он наблюдал лесные пожары от лавы, стекавшей с некоторых гор, от трения друг о друга сухих стволов. Так как лава в этот день не вытекала, он бросился к стволу высохшей смоковницы, вырезал две дощечки и стал их тереть одну о другую, вспоминая о жарких объятиях Урваши. И была сила его вожделения такова, что одна из дощечек задымилась. И разжег он взятую с неба жаровню, ибо земной огонь - часть небесного. И стал он одним из гандхарвов и получил Урваши. От их брака пошел род Пандавов. Земля же получила небесный огонь и с того времени с ним не расстается [2].

1. Урваши (санскр. "рожденная из бедра"), впервые упомянутая в "Ригведе" (V, 41, 19; X, 95, 17), - в постведийских мифах, как и другие апсары, дочь Брахмы; по другой версии - дочь мудреца Нараяны, аватары Вишну. Вступив в спор с самим Индрой, мудрец Нараяна решил доказать, что может порождать самые прекрасные существа. Он посадил себе на бедро лотос, из которого вырастил Урваши и подарил её Индре.