— Нам долго еще идти? — проныла Лисицына, еле стоя на ногах и пытаясь отдышаться.

— Мы идем всего полчаса, неужели ты уже устала? — недоуменно спросил историк, останавливая свой бодрый и ритмичный шаг.

Даша облегченно выдохнула и мысленно поблагодарила одноклассницу. Самой ей было стыдно просить привал, хотя боль в правом боку ясно сигнализировала об отдыхе. Даше не хотелось быть ничтожно слабой в глазах своего любимого мужчины.

— До места нам идти еще полтора часа, — огорчен, но вздохнул Олейников. — Что ж, раз нынче дети такие слабые, придется сделать привал. Видимо вас плохо отцы воспитывали, раз вы 15 километров не можете пройти обычным шагом.

Мужчина сел на бревно и потянулся. Прохладный весенний ветерок приятно холодильник разгоряченные тела и головы, но солнце не давало возможности простыть. В общем, идеальная погода для похода в лес.

Молодые люди слегка перекусить своими индивидуальными запасами в виде фруктов или же батончиков, специально взятых для данной цели, и продолжили путь. Пару раз случались конфликты на почве личных неприязней, чуть не переросших в групповую драку, но учитель вовремя пресек нарастающие трения, напомнив всем, что здесь они находятся именно чтоб духовно стать ближе к природе и друг к другу. Иначе в походе нет никакого смысла. Все более менее успокоились. Сначала Николай предложил даже запеть хором какую-нибудь песню из детских лагерей. Но услышав жуткую какофонию и не обнаружив у две трети учеников даже намека на вокальный талант, отбросил эту затею и велел хор любителей музыки немедленно заткнуться. Вскоре после долгих перебираний ногами, когда две трети учеников уже готовы были упасть в обморок от усталости, историк остановился.

«Ну вот мы и пришли!» — весело произнес он, ставя свой рюкзак на траву.

Перед Дашей и остальными предстала вполне симпатичная и чистая поляна, на которой, при желании, можно неплохо провести время. Мужчина начал доставать все важные вещи, начав с большой клеенки, на которую он выложил свою еду и учеников. Возле нее была сложена в кучу посуда, принесенная как учениками, так и им самим. Потом мужчина достал небольшую лопатку и заставил Торуева выкопать неглубокую круглую яму для костра. Ничего сложнее он ему давать не стал, так как знал, что ума на это не хватит. Троим девушкам дал по ножику и сказал им почистить и порезать на салат овощи и фрукты. Велел им также сделать бутерброды из подручных продуктов. А парней же послал собирать дрова, дав два топора и два ножа для веток.

Даша уже собиралась было нарезать яблоко, как почувствовала, что чья-то ладонь легла ей на плечо. Она вздрогнула от неожиданности и повернула голову, столкнувшись серыми глазами с учительским взглядом.

— Пойдем, поможешь мне собрать хворост, — сказал он, подождав, пока девушка встанет.

— Но зачем, вы же мальчиков уже отправили? — робко ответила Даша, откладывая в сторону нож и отряхивая джинсы и свитер от вездесущих сосновых иголок, застревающих в складках джинс и путающихся в нитях кофты. Николай слегка сдавил ее плечо, давая понять, что причина его вызова вовсе не пресловутый хворост.

Даша тут же пошла за ним.

Когда они вышли на другую поляну, только гораздо меньше той, на которой они проводили выпускной, Савинцева обомлела. Сразу видно, что в данной местности бывали лишь единицы. Природа казалось девственной. Ни шума, ни мусора, ни потоптанной травы и цветов. Хотелось лечь прямо на зеленую мягкую траву и слиться воедино с матерью-природой. Видимо, Николай понял этот порыв прежде, чем Даша воплотила его в реальность, и крепко схватил девушку за плечи.

— Куда торопишься? — насмешливо спросил мужчина, расстилая на траве мягкий клетчатый плед. — Там всякие птицы гадили и гадят, муравьи всякие ползают везде. Оно тебе надо?

— Я не думаю, — уверенно ответила блондинка, сняв кроссовки и ложась на плед рядом с Николаем.

Молодые люди наслаждались тишиной и покоем. Даша точно не знала, как так получилось, что отошли они вроде совсем недалеко, а уже не слышат этой пресловутой ругани и суеты. Только природа и они вдвоем.

— Тебе интересно, как так мы сюда попали, что не слышим этих балбесов? — с насмешкой спросил Николай Александрович, не поворачивая головы и смотря в небо.

— Конечно, — Даша кивнула и посмотрела на мужчину.

— Забудь. Пусть это останется нашей маленькой тайной.

Учитель потянулся и устроился на пледе поудобнее. Девушка решила последовать его примеру и придвинулась поближе к нему. Она посмотрела на яркое голубое небо, которое было облеплено белыми пушистыми облаками, складывающимися в причудливые рисунки, в которых, если постараться, можно рассмотреть множество объектов.

— Смотрите, это облако похоже на медведя! — выкрикнула Даша, показав пальцем в небо, где плыло облако, действительно отдаленно напоминающее медведя.

— И правда, — мужчина приложил ребро ладони к бровям, чтобы солнце не светило в глаза. — А вон то на что похоже?

Даша внимательно посмотрела на облако, на которое показывал Николай. Как ни старалась она дорисовать его и привести к чему-то определенному, оно все равно было похоже на кляксу.

— Ни на что, — девушка по-детски надула губы. — Это просто какая-то клякса.

— Как ты относишься к тесту Роршаха? — усмехнулся Олейников, приподнявшись на локтях и посмотрев на Дашу пронизывающим насквозь взглядом. — Если напрячь фантазию, то в любом неопределенном пятне можно увидеть все, что угодно. — он еще раз взглянул на уплывающее облако. — Я например вижу балерину.

Даша еще раз взглянуло на пресловутое облако, которое уже практически расплылось, и снова не увидела ни намека на какой-либо объект. Где он там балерину увидел?

— Ты помнишь, о чем я тебя спрашивал в кафе? — с хитрецой в голосе спросил Николай, придвинувшись поближе к спутнице.

— Как я отношусь к выпускному на природе, — ответила Даша, повернувшись к нему лицом.

Спокойные и нежные серые глаза встретились с задорными карими. Но они были совершенно не похожи на Юлькины. У Юльки они более темные. А у него слегка золотистые, с искорками. Губы Николая скривились в усмешке.

Тут же девушка почувствовала его руки у себя на талии.

— А что еще? — грудным голосом поинтересовался он, вплотную приблизившись к ее лицу.

— Я поняла о чем вы, — сказала она прежде, чем ее губы накрыли в поцелуе.

Он целовал Дашу нежно и осторожно, словно боясь напугать её, но почувствовав, что девушка сама стала отвечать ему на ласку, Николай провел рукой по её животу под кофтой. Холодные мужские руки вызвали у Савинцевой табун мурашек по всему телу, это заставило её невольно поворочаться и открыть рот, впуская внутрь чужой язык.

Скользнув в её рот, он стал целовать девушку так страстно и жадно, что она, промычав ему в губы от нахлынувшего наслаждения, запустила свои руки в его шевелюру.

Даша прижалась к учителю всем своим телом так сильно, что им обоим стало не хватать воздуха. Оторвавшись от желанных губ, историк взглянул в её голубые глаза, сейчас они понимали, что этого поцелуя им будет мало, а остановиться не давало нахлынувшее возбуждение, которое ярким фейерверком взорвалось в глазах обоих.

И они снова поцеловались, но в этот раз инициативу взяла на себя Даша. Савинцева быстро стала снимать с него кофту, и Коля, повинуясь её напору, позволил ей снять столь ненужный кусок одежды, что сейчас так сильно мешал им. Её тонкие пальцы стали несмело гладить широкую грудь мужчины через футболку, которая была под кофтой, но эта материя не сильно мешала девушке дарить своему любимому нежные прикосновения.

Голова у обоих уже ничего не соображала, и Олейников не отставая от Савинцевой тоже начал снимать с неё одежду оставив девушку в майке и джинсах, продолжая сжимать её упругие бёдра и тонкую талию. Девушка стала стаскивать с него уже надоевшую футболку, но он сев на её колени снял этот клочок одежды, вновь нависнув над ней. Его глаза немного потемнели от страсти, что казалось, будто бы они были не карими, а черными.