========== Странные слова ==========

Через неделю Николая выписали. Конечно, что ему с банальной ангиной место в отделении занимать? За не такое длительное пребывание в больнице он успел всех доконать своим ехидством и постоянным ворчанием. Казалось бы, человеку всего лишь двадцать пять лет, а ведет себя словно потрепанный жизнью семидесятилетний старик.

“Идет”, - хихикнула Арина, просунув щекастое лицо в дверной проем.

Все торопливо расселись по местам, тихонько хихикая. На доске корявыми размашистыми буквами было написано: “С выздаравлением, мудак!”. И поставлено три штуки восклицательных знака. Все терпеливо ждали, когда откроется дверь. Многие даже держали наготове камеру на телефоне, надеясь запечатлить лицо преподавателя, когда он увидит весьма “своеобразное” поздравление.

Ручка двери резко опустилась вниз, и в класс вошел Олейников. Он обвел учеников тяжелым и немного грустным взглядом и направился в сторону учительского стола. Кинув мимолетный взгляд на доску, мужчина остановился и тупо уставился на надпись, анализируя в мозге увиденное, так как сначала решил, что его глаза обманули.

Он простоял так примерно полминуты, а затем медленно повернулся к выпускникам. Его лицо немного скривилось. Казалось, ему вообще все равно, и он просто хочет наорать для приличия. Но у него самого, честно говоря, на повышение голоса сил совсем не осталось. Лечение их выпивает бочками.

- Кто из вас, кретинов доморощенных, это сделал? - вяло произнес он, указывая рукой на надпись. - Спасибо, конечно, за поздравление, но, думаю, что последнее слово лишнее. Вы не находите? - в голосе появилась ненавязчивая угроза, дающая понять, что написавшему сильно не поздоровится.

Класс затих. Даже до туповатого Торуева, который это и написал, дошло, что если этот “мудак” узнает виновника, то навешает люлей, вероятно, даже физических. Потому что когда твой отец - директор, подзатыльник и удар об парту тебе простят, ну, максимум, отделаешься небольшим выговором. А матери жаловаться бесполезно, он и ей нахамит.

- Не хотите сдавать виновника, значит? - вкрадчиво спросил учитель, намачивая тряпку.

- Мы своих не сдаем! - пискнула Арина, тотчас закрыв рот ладонями.

- Да? - наигранно вскинул бровь мужчина, фальшиво улыбаясь. - А если я тебе двоечку вкачу за полугодие, тоже не сдашь?

- Вы не имеете права! - твердо крикнула Моренко, несильно хлопнув ладонью по столу.

Ее очень раздражал этот шантаж с оценками. Чуть что, сразу два.

Олейников ухмыльнулся, раскрыл журнал и прошелся глазами по оценкам. На минуту воцарилась тишина.

- Еще как имею, госпожа Моренко, - насмешливо ответил он, отрываясь от списка учеников и перечня оценок. - У вас там у всех крайняя напряженка. Разве что у Савинцевой хорошая четверка идет. Но она тоже попадет под раздачу, - он перевел взгляд на блондинку, которая буквально вцепилась в несчастный карандаш, отчего костяшки ее пальцев побелели. - Извини, зато в вас силен дух товарищества.

- Так нечестно! - неуверенно выкрикнула она, сглатывая ком в горле.

За все свои почти одиннадцать лет обучения Даша лишь несколько раз спорила с учителями, и то, это было давно, и тогда мама разбираться ходила. Обычно она никогда не идет наперекор преподавателю и либо соглашается, либо, как говорится, “молчит в тряпочку”. Ее мама всегда учила, что преподаватель всегда прав, и она верила в это. Но сейчас это действительно несправедливо! Она не хочет иметь двойку за полугодие из-за выходки тупого качка. Но и быть предателем и крысой тоже не хочет.

- Да? - протянул учитель. - Я же сказал, радуйся, что у тебя есть дух товарищества. Правда, на нем далеко не уедешь.

- А вы просто хам! - выкрикнула Даша.

Она сама не понимала, что творит. Но у нее просто уже накипело.

Весь класс напряженно наблюдал за словесной перепалкой учителя и ученицы. Юлька смотрела на подругу с удивлением вперемешку с восхищением. Она не ожидала от тихой и скромной Даши такого напора.

- А ну повтори! - низким баритоном произнес учитель, прожигая девушку ненавистным и немного насмешливым взглядом.

Но Даша не собиралась отступать на полпути, так как было просто некуда. Она уже нахамила. Дак какая разница тогда? Теперь пусть слушает.

- И повторю! - выкрикнула она, встав и выйдя из-за парты. - Вы - ничтожный человек, который прикрывает свою беспомощность огромным слоем никому не нужного цинизма. Вы только и делаете, что жалуетесь на жизнь, хотя я сомневаюсь, что вас эта самая жизнь как-то потрепала. Вы просто прое… Профукиваете свое время на бесполезные жалобы. Зря я, дура, вам тогда сказала, что вы хороший человек. Вы нифига не хороший! И правильно про вас написали! Я готова подпись свою трижды под этой фразой оставить!

Повисла гробовая тишина. Все, включая Моренко и учителя, пораженно уставились на тихоню Савинцеву, которая только что смешала с грязью преподавателя. Девушка, переводя дыхание после пламенной речи, аккуратно села на место. Ее накрыло чувство стыда за содеянное. Ведь она так совсем не думала. Просто случайно вырвалось. Но ведь слово не воробей, вылетит - не поймаешь.

Николай молчал. А это больше всего напрягало. Он не наорал, не потащил к директору, а просто сидел и молчал, смотря куда-то сквозь ребят, в стену. Было слышно, как тикают часы в кабинете. Напряженную тишину нарушил неприятно резанувший слух, но, тем не менее, весьма желанный звонок с урока. Выпускники будто отмерли. Послышался практически синхронный облегченный выдох. Ученики торопливо покидали вещи в сумки и рюкзаки и буквально вылетели из кабинета, снося все на своем пути, словно ураган. Единственное их желание было - уйти поскорее подальше от этого урока, учителя и кабинета.

- Все свободны, - отрешенно произнес Николай, уткнувшись лицом в свои записи на урок, который он должен был провести, но не провел. - Савинцева, останься ненадолго.

Эта фраза остановила девушку практически у дверей. Она покорно повернулась и виновато опустила голову. Она боялась даже представить, какое ее ждет наказание. Колени тряслись сами собой, а ноги становились ватными. Она чувствовала себя нашкодившим подростком. Но, по сути, так оно и было. Даша никак не могла назвать себя взрослой. Ей до этого звания еще очень далеко.

Духота сдавила легкие, и девушка закашлялась, аккуратно и культурно прикрыв рот ладонью. Мужчина встал и молча открыл окно. Он кинул беглый безразличный взгляд на стоящую у двери Дашу и снова сел за стол, приступив к разбору целой кипы бумаг, которая постоянно загромождала его небольшой учительский столик, совершенно лишая Николая свободного места. Он, казалось, совершенно забыл об оставленной ученице, так как был полностью поглощен делом.

Потоптавшись на месте минут десять, Даша все-таки решила подать голос.

- Раз вы не обращаете на меня никакого внимания, то, может быть, я пойду? - осторожно спросила она. - А то мне к репетитору надо.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

- Пошла вон отсюда, паскуда белобрысая. И привет моей любимой тете передай, - грубо бросил он девушке, снова уткнувшись лицом в свои записи.

Даша нахмурилась, но молча покинула кабинет, решив не навлекать лишние неприятности.

А Николай на самом деле думал над словами этой несносной девчонки. Ведь она может быть и права! Ведь со стороны видно лучше. Но его немного беспокоил один нюанс, на который он сначала не обратил внимания.