– Согласен. Зачем ему вообще ввязываться, черт подери? – Аллейн потер кончик носа и покосился на жену. – Хотя, конечно, примечательно, что он обратил внимание на такую, казалось бы, незначительную, деталь. «Срез, по всей видимости, свежий».
– Может, предложить ему вернуться домой? – поинтересовалась Трой и тут же сама себя дернула: – Нет, глупости говорю.
– Его могут вызвать на повторное дознание, и тогда какой смысл кататься туда-сюда. Беспокоиться не о чем. Вряд ли эта находка что-то значит, так что он сам прекрасно со всем справится. – Аллейн снова взялся за письмо. – Пишет, что Джулия была безмерно огорчена, но превосходно держалась и очень складно дала показания. Так, снова она.
– Надеюсь, она не находит его скучным.
– Когда это женщине не нравилось внимание симпатичного молодого человека?
– Да уж.
– И все же он наткнулся на нечто странное, – сказал Аллейн, продолжая читать. – Что сто́ит один только хозяин дома – непонятно где работающий водопроводчик, который вырядился как франт и на рассвете отчалил в Сен-Пьер-де-Рош.
– Это довольно живописное местечко. Я рисовала там пейзажи, когда училась. Так называемый художник Сид превратил такой потрясающий вид в жалкую мазню. Но туда не ездят в пальто из верблюжьей шерсти и модных костюмах.
– Может, для Ферранта это отправная точка для поездки на какой-нибудь фешенебельный южный курорт?
– А еще Луи Фарамонд, – продолжала вслух размышлять Трой. – Что у него за дела были с бедной мисс Харкнесс? Странно как-то. Или нет?
– Прибавь сюда твоего недавнего гостя с бесплатными красками и приступом головокружения. И вот, послушай дальше, – сказал Аллейн. – «Миссис Феррант как-то уж слишком язвительно реагирует на любое упоминание о Дульси Харкнесс, помимо обычного осуждения за скандальное поведение. И мне все думается, а не проявлял ли мистер Феррант непозволительный интерес к мисс Харкнесс?» Нет, серьезно! – воскликнул Аллейн. – Довольно свободные нравы у них там царят. А мисс Харкнесс, похоже, была на редкость сговорчива.
– Уже надоело про нее слышать! – покачала головой Трой.
– Понимаю. А еще, зачем этому ужасному Джонсу было так возмущаться, когда Рики наступил на краску? Разве бы ему не прислали еще кучу таких? К тому же бесплатно. Да и если уж на то пошло, с чего бы ему игнорировать Рики? Он ведь намеренно не смотрит на него и не разговаривает с ним. И ни слова не сказал про ланч у нас.
– Обычный хам. Не слишком ли много значения мы придаем не связанным между собой мелким происшествиям?
– Может, и многовато. – Аллейн закончил читать письмо, сложил его пополам и убрал. – Рики явно старался, когда писал это письмо. Очень длинное и очень подробное. Даже содержимое старого сарая описал.
– Просто все это не выходит у него из головы, и он подумал, что если напишет об этом, то избавится от навязчивых мыслей.
– Пытается «провести линию». Как в детских книжках, когда рисуешь по точкам: соединяешь их в заданной последовательности и получаешь, например, фигурку кошки. Только у Рика эти точки не пронумерованы, и он не знает, куда вести линию.
– Если она вообще есть.
– Может, никакой «кошки» и нет.
– Ты ведь и сам все время тем же занимаешься, разве нет?
– В каком-то смысле да, сокровище мое. В каком-то смысле.
– О! – воскликнула Трой. – Очень надеюсь, что линии и вправду нет и что мисс Харкнесс не была…
– Что не была?
– Убита, – закончила фразу Трой. – На самом деле письмо ведь об этом.
– Ну да, – согласился Аллейн. – Об этом.
Зазвонил телефон, Аллейн взял трубку и услышал голос помощника комиссара. Будучи человеком вежливым, он, как обычно, начал разговор издалека.
– Рори, прости, что беспокою тебя дома, – сказал он. – Если я правильно помню, ты как-то говорил, что твой мальчик сейчас на том острове, где «Саннидэй энтерпрайзез», ну, или как они там называются, устроили что-то вроде курорта?
По какой-то неведомой причине помощнику комиссара нравилось в начале разговора притворяться, что он не может вспомнить нужное имя, название места или событие.
– Да, сэр, он сейчас там, – ответил Аллейн, почему-то совершенно не удивившись.
Хотя эта мысль казалась совершенно абсурдной, он как будто подсознательно желал именно такого развития событий.
– Он ведь остановился в отеле под названием… Как его? Маунт чего-то там?
– «Маунтджой»? Нет, конечно. У тамошнего водопроводчика комнату снял, в непопулярной у туристов части острова.
– Это в Бэй или Дип-Бэй?
– В Дип-Коуве, – поправил его Аллейн, настораживаясь.
– Да, точно. Теперь припоминаю, что ты говорил что-то насчет водопроводчика и Дип-Коува, – вкрадчиво произнес помощник комиссара.
«К чему ты клонишь, хитрый старый черт?» – думал Аллейн, ожидая продолжения.
– В общем… – Помощник комиссара помолчал. – Вдруг он сможет нам помочь? Помнишь то дело о наркотиках, которое ты раскрыл в Риме? Группировку Зигфельдта?
– А, вы про это, – с облегчением выдохнул Аллейн. – Помню.
– Ну так вот, как нам всем, к сожалению, известно, Зигфельдт свои махинации не прекратил.
– Да уж. Перестроил замок свой бутафорский в Ливане. Туалеты на каждом этаже.
– Противно все это, – отозвался помощник комиссара. – Ну так вот, Рори, дружище, по последним сведениям из Интерпола и от наших людей в соответствующем подразделении, путь поставки товара изменился. Сырье по-прежнему ввозят из Измира в Марсель через разные итальянские порты и в лабораториях где-то под Марселем синтезируют из морфина героин. А дальше каналы сбыта варьируются. Частично героин отправляют через французские порты, иногда очень маленькие. Ну, ты уже, наверное, догадался, к чему я клоню.
– Не через Сен-Пьер-де-Рош ли случайно?
– А оттуда на этот твой остров.
– Он не мой, – заметил Аллейн.
– …а далее – в Англию. Наверняка мы ничего не знаем, но определенные предположения есть. И есть один тип, на которого у нас кое-что имеется. В последнее время он демонстрирует признаки невесть откуда взявшегося благосостояния – можно так выразиться.
– Позволите ли спросить, сэр, как зовут этого типа? – спросил Аллейн.
– Это водопроводчик без определенного места работы. Живет в Дип-Коуве. Фамилия его Феррант.
– Надо же, – произнес Аллейн тоном, не выражающим никаких эмоций.
– Занятное совпадение, да?
– Жизнь полна совпадений.
– Вот я и подумал, может быть, твой мальчик заметил что-нибудь странное?
– Заметил, что хозяин дома по фамилии Феррант, водопроводчик, на рассвете сел на паром в Сен-Пьер-де-Рош и при этом был разодет в пух и прах и нес два кожаных чемодана.
– Ага! – вскричал помощник комиссара. – Молодец ваш сынок! Очень хорошо! Здорово! – В состоянии воодушевления он начинал выражаться как вожатый в лагере скаутов.
– А нет ли у наших людей сведений о некоем типе по фамилии Джонс? Занимается красками, – поинтересовался Аллейн.
– Красками? То есть маляр?
– Вы недалеки от истины. Хотя сам он называет себя художником.
– Джонс. Джонс. Нет. Ни про каких Джонсов не слышал. А что?
– Он распространяет художественные принадлежности фирмы под названием «Джером и К°», у которой фабрика в Сен-Пьер-де-Рош. Часто наведывается в Лондон.
– Художественные принадлежности?
– Полуфунтовые тюбики с масляной краской.
На том конце провода повисло молчание.
– Вот как?! – произнес наконец помощник комиссара изменившимся голосом.
Очевидно, время витиеватых вступлений прошло, и теперь разговор велся исключительно по делу.
– Имя его назовите? – деловито запросил помощник комиссара.
– Сидни.
– Где проживает?
– В Дип-Коуве. Фирма пытается всучить бесплатные образцы красок известным художникам, в том числе Трой. Он заходил к нам сюда по рекомендации Рики. И у него были странные симптомы…
– Обычно они не так действуют. Главы группировок. Чтобы явно пытаться подослать наркодилера…
