А вот и подачка, Настенька!!! Кажется, тебе дали понять, что все личные отношения закончились.

— Мне надо подумать, — выдавила из себя.

— Конечно, — согласился со мной шеф, поднимаясь с кресла и отходя на свое место у окна, — Как Вам будет угодно. Принуждать не стану.

И все… Это… все!

Поднялась с дивана. На Горелова старалась не смотреть. Слишком муторно было на душе. Но эмоции не показала. Все потом.

— Прошу простить, мне пора, — ровно произнесла.

Горелов попрощался. Большой Босс только кивнул, давая понять, что меня услышали.

Если в кабинете Горелова я еще держала лицо, то стоило только оказаться в коридоре, как эмоции накатили волна за волной: боль, обида, тоска, чувство беспомощности и снова боль и так по кругу. Изо всех сил старалась удержать их в узде, пока шла по знакомым коридорам, минуя знакомые повороты. Знакомые лица расплывались перед глазами. Но я шла с гордо выпрямленной спиной, твердым взглядом, чтобы не один из спешащих по своим делам даже близко не смог заподозрить, как мне сейчас тяжело. Кокон безразличия, в который я кутала свой внутренний мир, постаралась опять натянуть на свою растрепанную душу. Не получалось.

В голове билась только одна мысль: ты уже не нужна. Ему не нужна.

Да! Ты хороший специалист. Да! Тебе предложили выбрать должность и компанию, принадлежащую корпорации, где бы ты хотела работать. Только все это стало вдруг не важным, стоило увидеть холод взгляда Большого Босса. Тима там уже не было.

Иду по коридорам, а перед глазами его каменная маска на лице и серые глаза, что он прятал на протяжении всего разговора.

Черт, Настя!!! Ты же была готова к этому, готова к тому, что рано или поздно он отпустит тебя, наигравшись в отношения.

Отчего же так больно в груди? Отчего хочется опуститься на колени прямо посреди офиса, прижать руки к груди и завыть… Завыть громко… от беспомощности. От того, что ты уже не в силах вернуть ту улыбку, от которой замирало сердце… Завыть, выплескивая боль наружу, потому что держать ее в себе невозможно. Она рвет тебя изнутри, превращая душу в руины…

Вышла на крыльцо. Взглянула на небо, по которому проплывали кружевные облака.

И не выдержала.

Набрала код на личном коме.

— Настя!!! — радостный возглас подруги и ее улыбающееся лицо на проекции, — как я рада тебя слышать и, наконец, видеть.

Алина, это то, что мне сейчас жизненно необходимо. Человек, перед которым не надо держать лицо и можно выплеснуть всю боль. Она поймет. Она поддержит.

— Алина, — голос сорвался.

Тихий всхлип вырвался из горла.

— О-о-о!!! — протянула подруга, нахмурившись.

Понимаю ее недоумение. В таком состоянии она меня еще не видела.

— Рассказывай, — потребовала девушка и тут же добавила, — Хотя нет! Не рассказывай. И так вижу, депрессивное состояние с зачатками психоза на фоне неудавшейся личной жизни.

— Я…, - попыталась еще что-то сказать, но подруга меня перебила:

— Сейчас едешь домой. Собираешь все необходимое для отпуска и отправляешься на космодром. Там должен быть крейсер отца. Мы летим с тобой отдыхать.

— Но…

— Без вариантов, дорогая!!! — опять перебила, — я знаю это состояние. Тебя бросил Алан. Убью гада!!!

— Это не он.

Глаза Алины расширились.

— Тогда, тем более едешь на космодром. И летим к океану Радери. Будем тебя лечить.

Я уже с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться теперь от сочувствующего взгляда подруги. Правильно говорят: чем больше нас жалеют, тем сильнее нам хочется плакать.

— Все, я отключаюсь. Надо еще связаться с крейсером, предупредить их о твоем появлении. Держись подруга, я с тобой.

И отключилась.

Глубокий вдох.

Она права. Океан на лучшей курортной планете Радери, это то, что доктор прописал.

Значит, летим.

Сжала решительно сумочку, только сейчас заметив ее наличие. Черт!!! Я даже не заметила, как успела зайти к себе и взять ее. Но чему я удивляюсь, если в офисе действовала, как робот с четко заложенной программой? Когда мозг не думает — тело действует на инстинктах.

Приняв решение, уверенной походкой направилась на стоянку авиакаров. Как только в моем поле зрения появился мой новый авиакар, чуть не застонала в голос. Настя!!! Ты не сможешь теперь принять подарок от этого человека, который разбил тебе сердце… Не стоит хранить напоминания о той боли, что разливается сейчас у тебя внутри.

Значит, такси. К нему я и направилась, боясь оглянуться на шпили здания. Казалось, стоит мне повернуться, и я не сдержусь — разрыдаюсь как подросток. Поэтому спину ровнее, Настенька!!! Жизнь продолжается. Уговаривала себя.

Уже по дороге в космопорт набрала миссис Полански. Заезжать домой не стала. Зачем? Сумочка со мной. Идентификационная карта в ней, кредитка тоже. Без денег не останусь. У меня есть счет, денег на котором хватит и на год проживания на самом дорогом курорте Земного Союза. А вот решить вопрос с моим незапланированным отпуском надо.

— Настенька! — обеспокоенно лицо главы кадровой службы взирало на меня с проекции.

— Миссис Полански, — спокойно проговорила я, — мне нужен отпуск без содержания на неделю.

Решила сразу начать с важных вопросов, дабы не дать женщине возможности выяснять у меня причины моего ухода с рабочего места в середине дня.

— Отпуск? — она мельком взглянула на свой компаретор, вздохнула, но согласилась, — Хорошо. Но ты должна будешь вернуться и перезаключить контракт не позднее 23-его.

Я на миг прикрыла глаза.

Черт!!! Как все сложно! Я сейчас совершенно не уверенна, что смогу принять хоть какое-либо предложение, что озвучил мне Тим своим холодным безразличным голосом.

Но женщине ответила:

— Конечно, миссис Полански. Я буду у вас, как только вернусь.

Даже смогла улыбнуться.

Находясь уже в каюте, что мне выделили на малом прогулочном крейсере компании отца Алины, я старательно отключила все обзорные экраны, чтобы не видеть, как корабль уносит меня к звездам, как удаляется от меня Инэри, где остался любимый кариец… Где осталась часть моего сердца…

***

Как только за девушкой закрылась дверь, начальник службы безопасности стремительно повернулся к мужчине у окна.

— Какого сорха ты творишь, Далейн? — повысил он голос.

— Дим, — устало произнес тот, — не лезь в это.

— Не лезь? — неверяще переспросил, потом разозлился, — Не лезь!!! Ты сам просил меня об услуге. Ты сам просил ее просканировать. Я по твоей просьбе пошел на нарушение гражданских прав Анастасии и прослушивал ее мысли на протяжении этих месяцев. Ты сам втянул меня в это, а теперь говоришь мне «не лезь»?

— Это касается только нас, — упрямо поджал губы мистер Далейн.

— Меня это тоже касается. — Возразил Дмитрий. — Это по твоей просьбе я вел наблюдение за ней, чуть ли не круглосуточно, оберегая в стенах офиса и за пределами усадьбы. Чтобы не одна сволочь ее не обидела из этого твоего серпентария, гордо именующегося Советом Директоров. Это я поставлял тебе сведения о ее жизни. Я снабжал тебя информацией, что ей нравится, кто нравится, как она относится к тебе. Если ты не забыл, это я провел у ее больничной койки двое суток, ловя каждую ее эмоцию, в страхе, что не выживет. Я так исчерпал свои возможности за проведенное в больнице время, что в пору было ложиться рядом с ней. Не был способен не то, что прочитать ее — свои эмоции не различал. А ты мне говоришь «не касается»?

— Я понимаю, — с надрывом ответил ему мужчина, но от окна так и не повернулся, продолжая смотреть сквозь стекло вниз, — и благодарен тебе за все, но…

— Тим! — вскричал Горелов, — ты же ее теряешь. Зачем ты так? Она же не виновата…

— Да пойми ты, — теперь повысил голос и хозяин корпорации, — я не могу больше обманывать ее.

— Ты ей не сказал? — потрясенно спросил Горелов. — До сих пор не сказал?

— Да, — прозвучал глухо ответ, — я не смог.

— Далейн…, - глаза блондина округлились, — Ты идиот. Ты сейчас, вот так просто отпускаешь от себя женщину… Свою женщину… Не будешь удерживать…