Она посмотрела на меня сквозь длинные трепещущие ресницы. Я вздохнул. Слова, которые не были сказаны. Я собирался произнести их. Она сжала мои ладони, давая понять, что всё будет в порядке. Я откашлялся.

— После трёх лет игры я начал уставать от популярности. Хотя, честно признаться, у меня была зависимость от такого образа жизни. Когда я сообщил своей девушке, что собираюсь оставить футбол, она меня бросила потому, что хотела стать женой футболиста.

Сара снова сжала мою руку, а я не мог оторваться от того, как отблески свечей играли на её груди. Она вздымалась так, словно всё, что я говорил, волновало девушку.

— Это ужасно, Кайл! Она тебе не пара.

— Нет, конечно. Сейчас я понимаю, но тогда это меня очень сильно задело. Было чувство, будто всех интересуют только мои деньги, никому не нравлюсь я сам, настоящий. Какое-то время я жил, руководствуясь лишь злостью, и однажды ночью поплатился за это. У нас с моим приятелем Джамаркусом оставался последний день в Далласе. За год постоянных разъездов все ночи слились в одну, менялись только города и девушки. В тот вечер мы познакомились в баре с двумя подружками. Они не были похожи на типичных фанаток, хотя это было и не важно. Пригласили их в номер. Я начал целоваться с одной из них, она была очень настойчива и почти сразу протянула мне презерватив. Сейчас у меня всегда есть с собой упаковка, но тогда девушка настояла. Она была сексуальной, я пьяным, а потому отбросил осторожность и надел её презерватив. Оказалось, в нём был дырка. Чёртова дырка! Она прорезала презерватив! Как можно быть такой больной на голову? Я натянул штаны и велел ей убираться. Сказать, что я был в ярости — ничего не сказать, но в ту ночь на меня снизошло озарение. Я шёл не тем путём, использовал людей точно так же, как они использовали меня, был чёртовым авантюристом с комплексом бога. Я вообще перестал узнавать себя, а когда всё понял, то почувствовал одиночество. Людская преданность заканчивалась, как только пропадала выгода. Секс бы не единственной грязной вещью, и я должен был догадаться. Стать пустышкой не долго — на дно опуститься легко. Поэтому я решил уйти и найти свой путь. Потому что тот человек, да, тот человек был не я.

— Ты изменился. Всё оставил и ушёл в спецназ.

— Да, я присоединился к «морским котикам», чтобы стать спецназовцем, но если честно, не исправил свою личную жизнь. Служба в этом плане ничего не изменила — с «морским котиком» хочет трахнуться столько же женщин, сколько и с футболистом. Теперь я стал честен в своих намерениях, люди могли принять это или уйти. Каждую ночь разные женщины, любительницы военных и спортсменов, я был всего лишь очередной галочкой в их списке достижений. Не скажу, что стал лучше, но, по крайней мере, больше не врал и никого не использовал, они были предупреждены. Я решил, что пока защищаю страну и рискую жизнью ради других, всё дерьмо, совершаемое мною в отпуске, простительно. В принципе, я врал сам себе, и мне было насрать на это. Пока не встретил тебя.

Сара молчала и в замешательстве смотрела на меня. Чёрт, я должен закончить!

— Я не собираюсь лгать или приукрашивать события. Сначала решил, что ты не отличаешься от других. Я сказал, что профессиональный футболист, и ты пошла ко мне домой. Ситуация напоминала ту, когда мы познакомились с теми девками из Далласа, только теперь я сам контролировал происходящее. — Она отпустила мою руку и меня словно окатили ледяной водой. — Я должен закончить, Сара.

Она знаком велела продолжать, но руки держала на столе. И мне понадобились все силы, чтобы не вернуть её ладони в свои. Ей необходимо понять, что теперь она была частью меня.

Мне так жаль, малышка.

— Говори, Кайл.

Я послушался.

— Ладно. Я не собирался тебе звонить. Никогда. Даже если бы не уезжал в командировку. Ты выглядела такой открытой и честной, что всю следующую неделю я твердил себе, что поступаю правильно. Если ты была такой замечательной, какой казалась, тогда путаться со мной — плохая идея. Я оказывал тебе услугу тем, что не звонил. А потом встреча в Афганистане стала настоящим шоком. Я понял, что не могу держаться от тебя подальше. Той ночью в бункере я начал что-то чувствовать, но слишком погряз в своём образе жизни. Эгоистично было снова спать с тобой, когда сам ещё не определился с собственными мыслями. Я почти признался тебе перед отъездом, но сдрейфил. И, Сара, когда они забрали тебя... — я замолчал, пытаясь усмирить гнев, — я всё осознал. Почувствовал, что потерял всё. Я должен был найти тебя. Не думаю, что оправился, если бы тебя не стало. — Я накрыл её маленькую ладошку своей. — Сейчас ты чувствуешь себя использованной, хотя была ко мне очень добра, и это несправедливо с моей стороны. Ты доверилась, а я тебя подвёл. И очень раскаиваюсь в этом. Трудно верить людям, когда всё, что у тебя было, разрушили, но это не оправдание. Я не должен обращаться так с человеком, которого полюбил. — Её губы дрожали, а глаза закрылись. — Сара?

Я увидел, что она выглядит так, словно борется со слезами. Мне надоело причинять ей боль. Я скользнул на сидение рядом с ней. Когда видел её такой, сердце разрывалось.

— Малышка, посмотри на меня, пожалуйста.

Обхватив ладонями её лицо, я приблизился, готовый извиняться до тех пор, пока она вновь не захочет смотреть на меня. Однако прежде чем я сказал хоть слово, она открыла глаза и поцеловала меня. Поцелуй пробрал до самых костей. Ширинка впивалась в плоть от того, как Сара прижималась губами и скользила языком мне навстречу. Я чувствовал её повсюду и возбуждался всё сильнее. Когда зажимал её в углу дивана, было глубоко насрать, что мы на людях. Сара исступленно впивалась в мои губы, но мне было мало. Я не мог этого объяснить. Понятия не имел, почему она поцеловала меня, и не собирался спрашивать.

Я отпустил её лицо, облокотившись одной рукой о стол, а второй придерживая её затылок, и притянул к себе, целуя в ответ, заглушая стоны, упиваясь её губами и желая, чтобы время остановилось, потому что не хотел, чтобы это заканчивалось. Когда она отстранилась, её дыхание прерывалось, и я боялся, что она жалеет о сделанном.

— Я... Я не расстроена, а чувствую облегчение, — выдохнула она. Сглотнув, заговорила чётче. — У меня были такие же отговорки. Я влюбляюсь быстрее тебя. Уже давно поняла, что люблю. Молчала просто потому, что, боюсь, ты не чувствуешь того же. Ты скрываешь эмоции лучше, чем все, кого я знаю. Когда ты говорил правду о начале наших отношений, то она лишь открыла во мне свежую рану. Чем больше ты рассказывал, тем больше тебе становилось неловко, и я подумала, что ты привёл меня сюда, чтобы очистить совесть и отказаться от своих слов.

Я прикрыл глаза, злясь, что сам внушил ей сомнения.

— Нет, — я легко поцеловал её в губы. — Я хочу тебя. Ты нужна мне. Полностью и всё время. Я буду верен, буду возвращаться домой из командировок только к тебе. — Это, — я указал на область её сердца, — я никогда не отпущу.

Она наклонилась и нежно коснулась своими губами моих. Потом опустилась к шее, оставляя дорожку из поцелуев до уха.

— Кайл... давай уйдём отсюда.

Я повернулся и махнул официанту:

— Счёт, пожалуйста!

Глава 26

САРА

Он заставил меня ждать, а сам буквально пожирал глазами. Сначала мне хотелось надуться. Не иметь возможности обнимать его слишком жестоко, но я начинала понимать, почему он так поступал. От видов захватывало дух, и так приятно просто помолчать вместе. Нам было хорошо на прогулке под луной рука об руку по роскошной территории отеля. Это напомнило мне первую ночь, когда мы шли с Кайлом домой. Даже в самых диких фантазиях я не могла представить, что спустя полгода у нас будет свидание. И что мы влюбимся на другом конце света.

Пока Кайл вёл меня в фойе, каблуки стучали по камням, из которых были выложены причудливо изгибающиеся дорожки. Отель впечатлял: с потолка свисала массивная хрустальная люстра, воздух полнился ароматом сосновых шишек и мускатного ореха, а гигантская рождественская ель до сих пор украшала центр зала.