- Я бы сказала хоть что-то, если бы хоть раз ее видела, – фыркнула Баако. – За все время она ни разу мне не открыла, лишь говорила со мной через дверь. Я поначалу пыталась быть к ней терпимой, но ужасный запах и крики по ночам выдерживать тяжело. Я понимаю, что у нее там больная мать, но таких людей лучше держать в больнице, а не дома. Судя по тому, что за четыре года той не стало лучше, домашнее лечение не помогает, – покачала она головой. – Мы пытались говорить с Эммой, даже поднимали этот вопрос на собрании жильцов, но полиция, проверив жалобы, почему-то махнула рукой.

- Полиция ничего не делала?

- Вообще. Они приходили к ней, а затем уходили. Не знаю, что там было. Может, она переспала с ними, чтобы они оставили ее в покое, но копы не сделали ничего!

- Ясно. Не знаете, кто мог сотворить такое с ее дверью?

- Это, скорее всего, Семен, – ответила дама. – Он весьма грубый и неприятный мужчина. Живет на этаж выше и часто кричит, да и пахнет от него алкоголем.

- Благодарю за ответы, мадам, – кивнул я.

- Вы уж сделайте хоть что-то с этим, а то переезжать не хочется.

- Сделаем все возможное, мэм.

Попрощавшись с дамой, я записал все в блокнот, а после двинулся к следующим соседям.

Соседями с другой стороны от Эммы оказалась компания парней моего возраста.

- Чего нужно, чувак, – сказал тощий блондин, жуя жвачку.

- Социальная Служба, – показал я удостоверение.

Жвачку он чуть не проглотил.

- Эм-м-м… мы вчера немного шумели, но… – начал оправдываться парень.

- Советую быть потише, а пока ответьте на вопросы по поводу вашей соседки, мисс Браун, – указал я на соседнюю дверь.

- А, эта, – парни слегка успокоились, поняв, что я пришел не за ними. Надо бы оставить заметку в полиции – проверить этих ребят на всякий случай. – Ну, мы ее никогда не видели в живую. Мы вообще как-то соседями не интересовались, а этой – и подавно.

- Как вас зовут? Как давно вы тут живете?

- Я – Гоззо, а это Смити и Хан, – указал он на двух парней: одного чернокожего, а второго – азиата. – Уже два года снимаем квартиру. Мы с пацанами скинулись и сняли эти харомы, а то в общаге даже толком расслабиться нельзя, – вздохнул он. – Тут недорого, да и до универа близко.

- Что можете сказать про вашу соседку?

- Ну, с ней я ни разу не виделся, как и с остальными. Поначалу, когда мы заехали, все было норм. Был иногда неприятный запах, но редко и это не мешало. Мы же с утра на учебу, а домой – только вечером, и как-то пофиг, что за это время тут было. Но вот с прошлого года от этой дамочки стало шумно, а вонища – чуть ли не каждый день.

- Запаха много?

- Не то слово, – поморщился он. – Там, походу, у кого-то серьезные проблемы с кишечником.

Парни скривились, видать им часто приходится ощущать подобное.

Да, сам почуял вчера, потому понимаю их беду.

- Вы пытались общаться с ней?

- Ну, когда шума было слишком уж много, мы стучались, но нам ни разу не открыли и не ответили. Мы даже думали, что там нет никого, но тетка Баака сказала, что там кто-то живет, и ей тоже не открывают.

- Ясно. Благодарю за ответы, – записал я показания. – Удачного вечера!

- Ага, пакеда.

Двоих уже опросили. Хочется пойти наверх и наведаться к этому Семену, но лучше оставлю его напоследок, поговорю с теми, кто под Эммой живет.

Спустившись, я повторил процедуру.

Дверь мне открыл пожилой мужчина, на вид лет семидесяти, весь седой и одетый в клетчатую рубашку. Он окинул меня подозрительным взглядом и крепче сжал свою трость. Понимаю его настороженность.

- Мы ничего не покупаем, – сказал мне старик.

- Социальная Служба, сэр, – вновь показываю удостоверение. – Я хочу поговорить о вашей соседке сверху – мисс Браун – и ее матери. Уделите мне минутку времени.

- Ладно, – покачал он головой.

- Как вас зовут? Как давно вы тут живете?

- Золтан Форкас, я из Венгрии. Живу тут уже три года. Сын купил нам с женой квартиру, а сам работает где-то в Деловом районе.

- Вы знакомы с мисс Браун?

- Нет. Я редко покидаю дом, с ней не виделся. От нее много шума и неприятного запаха. Я однажды пытался с ней поговорить, но она мне так и не открыла. До прошлого года я даже и не знал, что там кто-то живет. Только по шуму и запаху определил.

И снова это…

Очень странно.

- Благодарю за ответы, сэр. Извините, что побеспокоил вас.

- Удачи.

Записав и эти данные я, наконец-то, двинулся на верхний этаж, чтобы поговорить с упомянутым Семеном. Соседи у Эммы относительно новые. Все переехали сюда не так давно и никогда с ней не виделись, а общались только через дверь. Да и само ее существование заметили только с прошлого года, когда начались неприятности.

Странно. Очень странно.

Добравшись до нужной квартиры, я позвонил в дверь. Пришлось довольно долго ждать, пока мне открыли. Послышался громкий топот и отборный русский мат, а затем на пороге показался крупный толстоватый мужичок, лет пятидесяти на вид, с лысиной на голове, пышными седыми усами и очень сердитым взглядом.

- Чего надо?! – грубо заговорил он, и от него сильно повеяло пивом.

- Социальная Служба, я хочу поговорить о вашей соседке снизу – мисс Браун, – сказал я.

- Хо, неужели эта чокнутая хоть что-то сделала, даже лунатиков вызвала, – фыркнул он. – Вот что я тебе скажу, пацан. Эта больная достала меня, и если она посмеет мне угрожать…

- Полегче, сэр, это может сойти за угрозу, – прищурился я.

- Заткнись, сопляк, а то я и тебя… – он схватил меня за воротник, что развязало мне руки.

Перехватываю его кисть и делаю залом, от чего мужик падает на пол и уже не может двинуться.

- Агх! Сука! Урод! Убью! – кричит он.

- Заткнись, – прорычал я. – Угрожать женщинам ты мастак.

- Да пошел ты и эта больная идиотка! – злился Семен. – Бесит меня эта сука, что сама себя гробит!

- Что ты имеешь в виду? – не понял я. – Отвечай!

- Ладно, – сдался он. – Отпусти!

Руку я его отпустил и дал подняться, но если что – готов был снова уложить мужика мордой в пол.

Семен встал и погладил кисть, затем смерил меня злобным взглядом, но нападать не стал.

- Я знал ее отца, – начал он. – Мы вместе работали. Боб был хорошим мужиком. Умный, работящий, семью любил и налево никогда не смотрел. Мы не были друзьями, но иногда всей бригадой смотрели в баре футбол и болтали под пивко. Мужик он был старательный, умный, и повышение заслужено получил, мы с парнями все его поздравляли. Врагов и недоброжелателей не имел и был душой компании… Жена красавица и дочка милая, повезло ему, – Семен тяжело вздохнул. – А затем произошел тот несчастный случай.

- Вы знаете, что случилось?

- Видел, – кивнул он. – Трос порвался, и на него упали трубы. Он успел оттолкнуть нашего прораба, но сам… в больнице скончался.

- Как отреагировала его семья?

- Сьюзен впала в депрессию, осунулась и долго горевала. Мы старались ее поддерживать и помогать. А затем она сама слегла с инсультом. После больницы ей прописали домашнее лечение, и Эмма стала приглядывать за матерью. Как я слышал, врач сказал, что она должна быстро поправиться, но вот уже четвертый год в таком состоянии. Эмма все это время заботится о ней и сама загнивает в доме.

Он некоторое время молчал и вздыхал.

- Мы пытались ей помогать. Думали с мужиками денег собрать ей, чтобы мать в больницу положила или хоть сиделку наняла, но Эмма отказывалась, вскоре стала затворницей и сама перестала покидать квартиру. Мы волновались и приходили проведать, но она не открывала дверь. Поначалу отвечала хотя бы, но потом совсем затихла, – он покачал головой. – У нее же больше никого нет! Если ей самой плохо станет, то уже никто не поможет, а она еще и от людей огородилась!

- Что началось в прошлом году?

- Не знаю. До этого от них неприятностей почти не было, а затем начались ночные крики, часто был запах, но не в таких количествах, и это стало уже невыносимо. Я, поначалу, приходил и пытался помочь, но она не отвечала и это раздражало, а после того, как и полиция и ваши службы ничего не сделали, мы совсем на нее обозлились. Некоторые съехали отсюда, а мне некуда переезжать.