И так проходили мои дни. День за днем я училась выживать в новом для меня мире в новых условиях и пыталась не сойти с ума.

Спустя несколько десятков дней я начала уже входить в депрессию. Не помог мне и маленький успех в виде обучения добывать огонь. Он хоть и грел мое тело, но не душу. Тоска по прошлому заполняла все мои мысли. Дошло до того, что в один прекрасный день я перестала охотится, туго соображая и не строя никаких планов на будущее, я лежала на шкурах убитых зверей и ждала покорно своей смерти от голода. Мне хотелось, чтобы это закончилось. И… спустя двадцать дней без воды, еды и при наличии холодной погоды я «умерла»… минут на двадцать от силы, наверное. А затем меня посетила мысль жить дальше.

Желание умереть не ушло никуда, депресняк мучил страшно. Но понемногу я выходила из состояния, что было продиктовано резкой сменой условий быта, веры в завтрашний день и отсутствием компании.

Когда-то я желала, чтобы меня порой никто не трогал и оставил в покое, даже не говоря со мной. А сейчас, я душу готова продать, лишь бы нашлась хоть одна живая душа, которая бы завела со мной беседу.

Как итог спустя некоторое время я стала разговаривать сама с собой. Хорошо, что хоть воображаемого друга не появилось, иначе это было бы печально.

Не знаю, сколько времени прошло вот в таких беседах с самой собой и охоте, но явно много. Я просто уже на третьем году своего пребывания в новых для меня условиях сбилась со счета, да и не хотелось мне считать дни, месяцы и даже годы в ожидании будущего. Все равно куда логичней будет отмечать время по разговорам со Смертью. Один раз за миллион лет это будет достаточно, чтобы понимать сколько времени прошло и сколько осталось до появления первых «Хомо».

Со временем я привыкла говорить сама с собой и начала еще рисовать. Это так же стало моей отдушиной. Художник, если честно из меня вообще никакой, по крайней мере был.

А вот с регулярной каждодневной практикой, год за годом, я начала рисовать свой автопортрет, наверное, с точностью до каждой морщинки. Хотя морщин у меня не было. Затем надоело каждый день в пещерах, что я жила видеть свою рожу и начала рисовать все что видела: деревья, зверей, птиц, звезды и тому прочая.

Проходили годы, и даже десятилетия мне стало опять скучно. В мою голову, наконец, пришла та мысль, что неплохо бы заняться стихами. Сочиняла и записывала на стены самодельными чернилами строки своих примитивных стихов, которые так же не особо умела писать в детстве. А здесь, наверное, природа помогала и что-то иногда шло.

Затем мне пришла мысль придумать свой язык. Совершенно новый язык, и новое письмо. Все равно старые занятия мне надоели, а так хоть себе голову займу, чем-то другим.

И заняла, наверное, себя этим на время большее, чем прожила до этого. Как итог у меня получилась странная смесь в письме из латинских букв, некоторых иероглифов Древнего Египта, которые я помнила по поездке в дивную страну по молодости, но не знала их значения и кучи каралючек, которые просто дорисовала. По произношению это, наверное, смесь арабского, или же турецкого с латынью и русским. И сама признаю, что это ужасный язык. Пришлось вновь думать над новой версией «моего языка». Это заняло еще лет сто кажется. Второй вариант получился уже получше. Правда мне стало вновь что-то скучновато, и поэтому я решила заняться тем, чем бы никогда не занялась бы в прошлом — битвами не на жизнь, а на смерть.

Хотя я и удачно охотилась за все это время, но порой меня обыгрывали некоторые большие хищники. Они за последние десятилетия развелись очень уж сильно. И просто стаями охотятся на МОЕЙ территории. Поэтому я решила выйти на тропу войны.

Для этого помимо изготовления одежды для себя, я начала делать еще оружие, и даже доспехи. Правда все из костей и камня.

Первые образцы вышли довольно забавными, но красивыми, как на мой скромный взгляд, а главное функциональными. Эдакий мартиновкий «Костяной Лорд», вернее леди. Из оружия я предпочитала дротики, копья, самодельные ножи. Лук и стрелы я не использовала, хотя уже начала готовить материалы для создания хорошего лука.

А затем началась ДИКАЯ ОХОТА.

Те хищники, что обитали возле меня, были похожи на очень больших медведей и саблезубых тигров, хотя они ими не были, возможно, просто дальние родственники или же предки. Так вот нападение из подтишка на одного из них, было делом скучным, а посему я дожидалась удобного момента и прыгала со скалы в гущу хищников, там быстро исцелившись, я начинала атаковать всех без разбору, но главное быстро и точно. Разумеется, меня пытались порвать на куски, отрывали и откусывали мне руки ноги, но я грызла их зубами, умирала и воскрешалась вновь, у меня отрастали руки и ноги. И как итог к вечеру после дикой схватки оставалась лишь одна тварь — Я!

Это будоражило кровь. Вливало в меня нечто иное. Нечто дикое, что мне нравилось, и я хотела повторить вновь. Это чувство мне нравилось. Чувство, когда по твоим рукам и вообще всему телу течет кровь твоего врага. Чувство, что затуманивало тебе мозги и давало некое блаженство.

За такими занятиями охоты я действительно чувствовала себя свободной ото всех и всего. Мне это нравилось. Ведь Я хищник, и Я хозяйка своей душе и телу. Сама строю свою судьбу.

За таким кровавым упоением жертвами моих рук проходили годы. Со временем я усложняла себе работу. Хотела не просто по-дикому нападать на них, а именно драться… биться. Теперь уже без доспехов и желательно не прибегая к моей чудо-регенерации. А брать мастерством. То есть я начала разрабатывать свою тактику боя и планировать каждый шаг. Стала тренироваться с боевой палицей и копьем.

Не знаю, через сколько именно времени у меня это получилось, но когда я прыгала в гущу стаи, назовем их «тиграми», я стала двигаться быстрее них, хитрее и смертоносней атаковать. Было много ран. Но во время боя они не могли мне нанести реальный вред, в плане «смертельных» ран.

Проходили года, и я довела свою интуицию и рефлексы до совершенства. Ни один зверь не мог уйти от меня целым. А я же не получала ни одной царапины.

Попутно я стала действительно путешествовать по материку, а не сменять место дислокации для охоты. Занялась вновь рисованием, стихоплетством, пением и даже вышиванием. Теперь думаю, если не свихнусь и доживу до начала человеческой эры, то смогу стать кутерье от Бога… чтоб эта скотина сдохла!

А затем в один прекрасный день ко мне явилась Смерть.

Она совершенно не изменилась с годами. Такая же, худая бледная в черных одеждах, но при этом все же симпатичная. Фу! Похоже, тысячелетия одиночества меня толкают на розовую сторону, и ведь даже самодельные игрушки не помогают с самоудовлетворением…

— Приветики Виктория. Как поживаешь?

— Могло быть и хуже, а могло и лучше. Сложно сказать. Так значит один миллион лет прошел уже?

— Ага. — закивала она. — Не сказать, что мы за многим понаблюдали с интересом, но и безразлично это не назовешь. Кстати классный костюмчик.

— Нравится? Сама сделала. Такой же был у Артемисии во второй части «Триста спартанцев» в битве на кораблях. Правда, вместо золотого «хребта» сзади у меня обычный — «тигриный».

— Но все равно весьма миленько. А ты не думала поискать золото и украсить свой наряд им?

— Да я многие металлы и минералы находила во время своего путешествия, но решила их начать использовать только после каждого твоего появления. Вот после этого дня буду начинать пользоваться медью. После следующего бронзу, дальше еще что-то. Когда все главные металлы начну использовать, то начну еще и драгоценные камни добавлять. Так хотя бы у меня будет желание жить и стремление что-то сделать.

— Да уж. — надула губки она. — Не весело тебе. Ну, ты ничего ,сильная справишься. К слову я уверена, что очень скоро у тебя появятся… «друзья». В космосе уже множество высокоразвитых цивилизаций, быть может, какой-то корабль прилетит сюда и вступит с тобой в контакт. Правда, зная твое желание с кем-то пообщаться, это будет тебе лучшим подарком. Хотя ты их заговоришь до смерти, ха-ха-ха…