Ольгерд в своем «привычном прикиде», что мне был знаком по игре.

Весьма высокий, крепко сложенный, широкоплечий рыжеволосый мужчина. Он носит усы и бороду-щетину, его волосы коротко острижены, виски и затылок выбриты, а на темени оставлен короткий чуб. Крепкие и мозолистые ладони, пальцы которых увенчаны перстнями, а в левом ухе золотая серьга-кольцо.

Руки и предплечья Ольгерда покрыты шрамами, также шрамами покрыта грудь, видимая в разрезе рубашки, кроме того у фон Эверека есть крупные шрамы на лице и голове. Виднеется вертикальный шрам над правой бровью, параллельный линии бороды шрам на левой щеке в виде вытянутой буквы «У», шрам в виде крестообразного серпа с левой части головы и ещё куча других.

Вероятно, все его тело покрыто шрамами. Значит далеко не новичок и любит шашкой махать. Такие выводы можно сделать глядя на него. Значит, не зря я решил сюда прийти, не совершив бомбардировку местности, а затем, связав заклинанием на расстоянии прийти и отрубить ему голову. Этот бой удовлетворит мои потребности в нужном противнике.

Одежда Ольгерда состоит из расшитых сапог, охотничьих штанов, белой рубашки и одетого сверху зеленого кунтуша с растительным орнаментом и фиолетовыми отворотами, ворот рубашки и верхней одежды расстегнут и сильно разведен. Сверху кунтуш затянут бежево-коричневым кушаком и двумя ремнями, на одном из которых Ольгерд носил, а сейчас держал великолепную карабелу «Ирис». Другой рукой он уже держал схожий по форме меч, он мне больше ятаган напоминал. Справой стороны на поясе фон Эверека висит туба для бумаг, спереди за кушак заткнут кинжал с изогнутой рукоятью. На шее Ольгерд носит коллар, инкрустированный драгоценными камнями розового цвета.

А на его лице, как и на моём расцвела безумная улыбка.

- Приступим? - спросил я.

- Нападай, малец! – улыбнулся он ещё шире и завертел своими саблями

- С удовольствием!

Мы встали в боевые стойки и несколько секунд наблюдали друг за другом, я первый двинулся в атаку.

Не особо люблю ждать, особенно в таких битвах, где есть очень интересный противник.

Ольгерд уклонился довольно ловко от моего выпада и контратаковал ятаганом, удар которого я принял на Хартбрейкер в левой руке, тут же вторил удар Блэкфайером по корпусу рыжего реданца.

Эверек отскочил, сделал выпад карабеллой, но я принял удар на крепкую сталь, и вновь ринулся на него, совершив выпад уже другим мечем, но тот своей цели не достиг.

Ольгерд отскочил, невредимый, и его мечи «крестом» снова метнулись вперед ко мне в ответ. Он явно хотел мне срубить голову. Но я поставив блок у сочленении мечей Хартбрейкером снизу, рубанул его по ноге, и тут же отодвинулся немного назад.

Реданец хоть и не знал о силе моих мечей, но интуитивно отставил ногу дальше, поэтому порез был неглубоким и на лодыжке.

Между нами был метр расстояния, после чего мы стали двигаться по кругу поигрывая своими клинками и внимательно следили за своим противником.

Ольгерд уже начал понимать, что рана у него не обычная. Она его не убьет, но и не пропадёт так легко как обычные.

- Что за мечи? – спросил он.

- Из метеоритного железа. – улыбнулся. – Хотя тут ещё махакамская рунная ковка, затем руны Офира, немного моей магии и подарочной магии одного нашего общего друга.

- И что же это за друг? – Насторожился он.

- Не понял сразу? – я облизал пересохшие губы и остановился на месте. – Зеркальный Человек.

Это заставило на секунду потерять контроль над собой реданца, я же этим воспользовался.

Я почти рубанул по нему вертикально от плеча до бедра, но реданец отдернул свою карабеллу вверх, а ятаганом отбил удар Хартбрейкера, но не смог опять нанести удар с другого положения. Ведь был отфутболен моей ногой, что врезалась ему прямо в живот.

Он, проехавшись несколько метров, метнул в меня небольшой огненный поток, причем с помощью Аардов. Видать кто-то кое-что стырил у ведьмаков. Интересно у кого конкретно?

Пламя не нашло свою цель, а прошлось рядом со мной, задев немного руку закованную в доспех.

Я же телекинетическим ударом отправил реданца вновь в полет, но уже в стену деревянного амбара, которую он протаранил собой. Следом за ним я не пошёл.

Я люблю общественное внимание и поэтому хочу, чтобы все видели, как я срублю голову на глазах выживших жителей, что наблюдали за боем, его людей, что замерли в ожидании чуда, ведь они были обо мне наслышаны, и моих методах. А так же хочется покрасоваться перед бабами.

Всё же я позёр!

- Ты сдохнешь, сосунок! – вылетел разъяренный реданец из амбара.

- Сюда иди, рыжее недоразумение! – поманил я его пальцем.

Его карабелла скользнула к животу там, где было сочленение пластин доспеха, но я смог отпрыгнуть в сторону.

Ольгерд вновь плавно нанес карабеллой колющий удар, но промахнулся.

Я контратаковал парными ударами с боков и тут же ускорился добавляя несколько вертикальных ударов и выпадов в область живота.

Его мечи так же плясали вокруг меня, а я уворачивался и крутился с улыбкой и удовлетворением от боя, что не разочаровал. Умения Ольгерда велики, а желание убить меня радует ещё больше, чем даже секс с Эсси Давен.

Наверное, большее удовольствие, чем от секса, я способен получить лишь увидев взбешенные глаза противника, что жаждет моей смерти в бою, а в итоге, он должен умереть от моей руки. Когда я убиваю кого-то в таком состоянии, и их кровь струиться по моей руке…

Как же я обожаю это чувство. Наслаждение, что не передать словами. Сладкая кровь, которую не обязательно пить, ты её чувствуешь через кожу, одежду и доспехи. Она опьяняет лучше любого вина.

Как же я люблю это!

- Чего лыбишься? – спросил уже вспотевший Ольгерд во время нашего боя.

- Люблю я это. Я их люблю! Правда! – заверил я его.

- Кого?

- Кровь, боль, бой, войну и наслаждения. Не обязательно в таком порядке, но не важно. Я это люблю и хочу больше!

Кажется, у меня понемногу стал отключаться разум.

Дальнейший бой я уже помнил урывками. Словно меня вновь накрыл тот «режим берсеркера», что был во времена, когда я служил Льву Ночи. Тогда когда я терял логическое мышление и чувство страха. Я хотел сражаться, а остальное не важно…

Я думал, что после самообразования и ментальных практик, а также жизни здесь, наличия магии и более лучших условий жизни, это у меня пропало, но я ошибся. Это сидело внутри меня и жаждало вырваться каждый раз. Но лишь почему-то в бою именно с Ольгердом я вновь открыл эти «врата».

Я извивался от выпадов Ольгерда, словно последняя змея, шмыгая то вверх, то вниз. Уходя в стороны от него и дразня его, заставляя открыться и получить новый порез, что очень медленно заживал. Но я не спешил лишать его головы. Мне хотелось растянуть этот бой подольше.

Ольгерд промахивался, ни один из его ударов не мог ранить меня вновь. Хотя я ускорялся как и он. Мы временами обменивались мелкими заклинаниями и уловками. Но все же по большей части сходились на мечах.

Он продолжал описывать круги, вокруг меня делая ложные и настоящие выпады, пытаясь меня ранить и наверное вымотать, но это у него не получалось. Смысла в этом не было. Ведь в выносливости мне не занимать.

Его клинки то и дело отскакивали назад, высекая искры на моем доспехе. Но все же фон Эверек вынуждал меня все время поворачиваться в его сторону и менять положение ног.

Это только раззадоривало меня.

Я намеренно не пользовался магией, которая бы просто не дала бы ему даже призрачной возможности победить. Его победы я не хотел, но и лишать себя удовольствия боем так же не хотел. Вот поэтому мы и игрались.

Ольгерд хорошо пользовался и этим, и длиной, и изгибами своих мечей, а также своими физическими данными, опытом и собственной интуицией.

Это продолжалось очень долго.

Временами я «просыпался» посреди то какого-то полуразрушенного дома, то в реке по колено, то в лесу, то на лужайке. Много мест мы сменили, пока под утро уже не оказались на каменистом участке, где-то далеко от деревни.