посадочной полосы и публика, вдруг очнувшись, засуетились. Никто не обращал на них внимания, только один старичок, с редкими седыми волосенками на голове, сидевший через проход от них, как-то очумело таращил глаза, в никуда. Может быть вспомнил молодость…а может и недавно пережитое. Эти старички горазды на сюрпризы…

Жучок из салона выскочил первым и еще долго оглядывался на самолет. В Питере оказалось еще теплее, чем в Архангельске. Женя оглянулась на Василия, и ей показалось, что он все еще не вернулся на землю.

– Тебе понравилось?! – ткнулась губами ему в ухо она.

– Если мы все путешествие будет так снимать стресс…

– Так это же лучшее лекарство от страха,– засмеялась Женька. – Мне помогло.

По пути к зданию аэропорта она успела оглядеть стоявшие невдалеке самолеты. Их было несколько, но только один привлек ее внимание – огромный никелированный снизу, и надписью латинскими буквами по верхней части фюзеляжа и небольшими двигателями, под плоскостями. Подвеска показались ей еще более тщедушной, чем сами моторы. Женя с сомнением подумала, что на таком дирижабле вряд ли перелетишь Россию, не то, что океан. В таком лайнере стресс можно снять только по полной программе.

Остальные лайнеры были отечественными, Женя узнавала их по знакомым очертаниям, несмотря на повальное увлечение российских летунов латинским алфавитом и попытками напустить туману необычной раскраской.

В зале они сняли свой багаж с транспортерной ленты и решили остаться в нижнем зале. Тем более что приятель Василия должен был подойти сюда же к колпакам телефонов. Женя несколько секунд колебалась, не позвонить ли посреди ночи кому-нибудь…но, решив, что не стоит хвост обрезать дважды, опустилась в кресло. Василий, однако, перехватил ее взгляд:

– Может быть, хочешь повидаться с кем?

– Я же недавно была здесь. Клары в Питере нет. А город…все вроде бы меняется к лучшему, а…как будто становится чужим. Может быть ты?

– Ну, ты же все понимаешь, – отозвался тот.

Женя, однако, не поняла. Что-то темнит любимый. Даже для нее оторваться от родных мест непросто, а уж кусок жизни, который привязывает к этому городу, этой стране у Василия, куда большего размера…

– А когда приедет твой поверенный? – шепотом спросила она.

Василий взглянул на часы, потом с подозрением на жену.

– Должен, где-то, через час…

– Если что, сможет подождать? – быстро продолжила допрос Женя.

Василий уже по интонации голоса понял, что дело нечисто. Знакомый блеск в глазах, влажный приоткрытый рот подсказывали, что вулкан в разгаре.

– Ты с ума сошла, – зашипел он, едва сдерживаясь от смешка. – Где?

– Да хоть где, – решительно прошипела Женя. – Ночь ведь.

Не дожидаясь капитуляции мужчины, она, скомандовав Жучке сторожить, потянула мужа за рукав.

– Почему при аэропортах не оборудуют комнат для прощающихся?! – посетовала она оглядываясь.

– Так мы даже не прощающиеся. Улетаем оба, – пробормотал Василий.

– Ну и что? Мы прощаемся со своим городом, может навсегда.

Василий засмеялся уже откровенно.

– Так это что, ритуал?

– Конечно. Иначе родина нас не отпустит,– вытаскивая мужа во двор, всерьез подвела Женя основу своему намерению.

Интуиция в поиске ее не подвела и проникнув за одну из больших дверей они оказались в объемном темном помещении, забитом багажными электрокарами. Присмотрев в полумраке тележку с ворохом тряпья, Женя бросила на край площадки свою куртку. Василий сначала недопонял ее замысла, но когда она уселась и притянула его за брючный ремень, предлагаемая композиция ему стала понятной. Площадка по высоте оказалась ровно такой, чтобы желание ворваться в призывно распахнутые ворота, не стало проблемой .

– Боже мой, как на заказ, – простонала Женя и вдруг почувствовала, что за спиной что-то зашевелилось. В ужасе она вскочила. Из вороха тряпья появились сначала руки, потом шапочка, вроде спортивной и под нею лицо небольшого человека. Бродяга опустил, было, ноги, но затем что-то проворчал и, снова завалившись на площадку, отвернулся к стене, потянув на себя лохмотья. Женя, торопливо поправляя одежду, подтолкнула Василия к выходу, но у ворот неожиданно задержалась и вернулась …

Догнала она Василия уже снаружи и со смехом ткнулась носом ему в плечо.

– Оно что-то сказало?

Женя, протерла заслезившиеся глаза:

– Никакой жизни нет от этих маньяков, – наконец воспроизвела она и, немного позже пояснила – Мальчишка. Удрал из дома.

В зале их уже ждал гость, Виктор – бывший старпом. В гражданской одежде. Увидев Василия с женой, он вскочил.

– Этот конспиратор даже не предупредил меня, что это будешь ты. Любитель то сюрпризов, – после обмена приветствиями пожаловалась Женя. – Как ты определил наше место?

– А по твоей синей сумке. У тебя молния красного цвета. Запомнил еще с Мурманска.

Женя подошла к собаке недоуменно поглядывающей на Виктора и объяснила ей, что человек наш.

Когда она повернулась к мужчинам, они уже перебирали какие-то бумаги.

– Мы отойдем, допишем кое-что.

– Так это ты купил квартиру? – догадалась Женя.

Виктор кивнул головой в подтверждение.

– Я ведь тоже ушел со службы. Лиза давно мечтала уехать в Питер. Квартира отличная, ей очень нравится, и все рядом и садик…

– А что…есть опасность? – пробормотала Евгения.

– Надежда, – засмеялся Виктор.

Женя отвела взгляд в сторону.

Жучка, увидев, что Василий куда-то собирается, приняла это за сигнал и вскочила.

– Так это ваша лайка? – полюбопытствовал Виктор. – Я ведь охотник. Может, продадите, уж заодно?

– Да ты что?! – ужаснулась Женя. – Это наш член семьи. Мы своих не бросаем.

Она проводила деловых взглядом, опустилась в кресло и задумалась. «Член семьи» проникновенно посмотрел ей в лицо и вильнул хвостом. Женя потрепала его по загривку.

– Ты наш. Никому мы тебя не отдадим. И нам никто не нужен.

Когда мужчины вернулись, тотчас объявили регистрацию на рейс, и Виктор попрощался.

– Забыли передать привет Лизе, – вздохнула Евгения глядя ему вслед и принялась собирать багаж.

Неожиданно создал проблему лохматый член семьи, попытавшийся приударить за, откуда– то выкатившейся болонкой. Воспылавшего страстью «Казанову» пришлось оттаскивать от ног хозяйки, которая вовремя подхватила невесту на руки. «Наверное, тоже хочет испытать последний секс на родине», – подумалось Жене.

Над городом уже наметилось просветление, но влажное полотно поля местами еще отражало огни аэродрома. Автобус подкатил к тому самому Боингу, который запомнился Жене. В самолетах ей летать приходилось мало, а в такой аэробус она вообще поднялась впервые. Салон, где были их места, воспринимался как лекционный зал.

Жучка она устроила у самого борта, убедилась, что ее мужчина не зацепился за какую-нибудь испанскую юбку, и выглянула в окно. Небо было уже откровенно синим, но над головой еще видны не погасшие звезды. Зарево от города слегка поблекло. Земляки еще спали…Женя нащупала руку Василия, просунула под его ладонь свою и он сжал ее пальцы.

Когда самолет мягко качнулся, Женя притиснулась к окну, проследила, как поползли назад вокзал, постройки, другие самолеты, машины обслуживания. Ей показалось, что у стеклянных стен вокзала собрались люди, и все внимательно смотрели вслед Боингу…К чему бы? Женя оглянулась на Василия. Он сидел, прикрыв глаза. Она хотела встряхнуть его, но раздумала – последние дни и ночи, полные тревог и опасностей видимо утомили его. А может и еще что…

Когда самолет оторвался от взлетной полосы, и светящаяся карта города развернулась под плоскостями, Женя не выдержала и тихо окликнула мужа.

– Взгляни хоть на Питер!, – и чуть было не брякнула «может быть в последний раз», но вовремя прикусила язык.

Он открыл глаза, мельком взглянул в сторону иллюминатора и, согласно кивнув головой, вернулся в прежнее положение.