После того, как процедура установки защиты была закончена, судьи вновь заняли свои места, и Людо Бэгмен объявил на всё поле:

— Поединок первый! Никола Питерский, Колдовстворец — Юлий Тышкевич, Дурмстранг!

Ага, значит, пацаны решили идти первыми. Что ж, поглядим…

Противники появились из шатра. Оба успели переодеться, и сейчас Никола облачился в камуфляж и берцы, а Юлий — в тёмно-серый комбинезон и короткие удобные сапожки. Оба сжимали в руках посохи, ага, всё будет очень серьёзно.

По команде Людо парни разошлись в разные стороны помоста и замерли. Наколдованные фанфары издали короткую резкую трель. Поединок начался.

Первым начал Юлий. Он стукнул посохом о помост, и перед ним начала расти кучка глины. Мгновение, ещё мгновение… и перед парнем встал трёхметровый голем с огромными руками, похожими на клешни, и маленькой головой. Ага, значит, Стихия Юлия — точно Земля.

Обычно эти глиняные твари неуклюжи и медлительны, но Юлий, если и казался слабее Николы, то своей Стихией владел безупречно. Голем метнулся к Николе, его руки-клешни были готовы схватить русского, но тот оказался ловчее и увернулся, сделав изящное движение посохом, на кончике которого возникла огненная стрела.

Ещё одно движение голема, ещё одно обманное движение Николы — и стрела сорвалась с кончика посоха, вонзившись глиняной туше в то место, где у обычного человека находится грудь.

Огненная стрела прошила голема насквозь, оставив в нём дыру с оплавленными (клянусь, глина оплавилась, хотя, по идее, этого вообще быть не может!) краями и безопасно развеялась, не навредив Юлию. Что же касается голема, то он замер, а потом рассыпался прахом, вновь обратившись в кучку сухой земли.

Юлий сделал несколько лихорадочных движений посохом, но Никола в этот раз не стал дожидаться результатов колдовства соперника. Из его посоха ударила тонкая струя пламени, которое на сей раз было не раскаленно-белым, а синеватым, словно огоньки газовой горелки. Струя стремительно свилась в петлю, петля, словно лассо, затянулась на руке Юлия, сжимавшей посох. Зрители в зале непроизвольно вскрикнули, ожидая, что дурмстранговец окажется охвачен зловещим синеватым пламенем, в котором и сгорит, как спичка.

Но Никола явно не желал убивать или калечить противника. Петля из пламени не обжигала, она лишь затянулась на руке Юлия… Одно точное движение Николы — и посох Юлия был вырван из его рук и покатился по арене. Дурмстранговец метнулся за своим оружием, за это мгновение Никола успел создать трёх огненных котов, которые с разных сторон атаковали Юлия.

Однако дурмстранговец успел схватить посох, и в атакующих его огненных котов ударила туча мелкой пыли, гася их яркое огнистое сияние. Два кота растаяли в воздухе, но третий сумел в прыжке свалить Юлия на землю. Никола вновь метнул петлю из пламени, спеленавшую дурмстранговца с головы до ног, одним движением посоха призвал к себе на плечо огненного кота, который уменьшился до размеров котёнка, и победно вскинул обе руки. Чистая победа.

Макгонагалл взмахнула палочкой, подтверждая, что поединок закончен, и Никола мгновенно убрал путы, связывающие Юлия, и протянул ему руку, помогая подняться на ноги. Юлий принял помощь, и, встав, слегка склонил голову, приложив руку к сердцу, признавая справедливую победу противника.

— Победитель в первом поединке — Никола Питерский, Колдовстворец! — раздался голос Бэгмэна, и трибуна, на которой сидели соученики Николы, взорвалась восторженными воплями и аплодисментами. Спустя мгновение к ним присоединились все.

Так, под аплодисменты, рука об руку, Никола и Юлий удалились в шатёр. А ещё спустя мгновение Людо Бэгмен объявил второй поединок.

— Мари-Виктуар Дэмьен, Шармбатон — Луна Лавгуд, Хогвартс!

Конни, которого предыдущий поединок только раззадорил, в азарте вцепился в моё запястье и прошептал:

— Пусть Луна покажет ей, пусть!

Я согласно кивнул, и мы оба замерли, неотрывно глядя на арену.

Луна и Мари-Виктуар тоже появились из шатра одновременно, и выглядели они очень по-разному, хотя обе предпочли комбинезоны, похожие на комбинезон Юлия. Правда, Мари-Виктуар в винно-красном комбезе с серебристыми вставками смотрелась как ходячий соблазн, ибо он сидел на ней, как вторая кожа и совершенно не оставлял места воображению. Большая часть зрителей дружно сглотнула, похоже, шармбатонка решила использовать своё очарование — чуть-чуть, на грани, так, чтобы не вызвать нареканий судей.

«И как она тебе?» — раздался в голове голос Конни.

«Чисто эстетически — вполне приятно, — отозвался я. — Хотя грудь, на мой взгляд, великовата».

«Вот щас как тресну! Грудь ему великовата! Эстет, блин!»

«Эмм, я не понял, ты что, за вейлу обиделся? Или ревнуешь?»

«Не ревную, — отрезал Конни. — Но перья ей повыщипываю… Если возможность представится…»

«Ладно, чудо моё, давай смотреть… А то сглазишь француженку, рара замучается дипломатический конфликт улаживать».

«Давай…» — вздохнул Конни и пристроил голову мне на плечо.

Луна, в отличие от Мари-Виктуар, предпочла радикальный чёрный цвет, больше всего её одеяние напоминало одежду ниндзя, даже волосы были убраны под глухую шапочку, оставлявшую открытыми лишь глаза. Обе противницы заняли свои места, сжимая в руках палочки. Зрители на мгновение замерли, ожидая начала, и тут перед Мари-Виктуар возник небольшой смерчик, моментально выросший выше человеческого роста. Воронка рванулась вперёд, бешено крутясь, и пытаясь накрыть раструбом Луну. Воздух, как я и предполагал. И неплохой потенциал. Впрочем, вейлы в этом традиционно сильны.

Луна отскочила назад, выстрелив из палочки похожим смерчем, только водяным. Ага, а Стихия Луны — Вода, а значит, Мари-Виктуар попала. Вода — не самая сильная из четырёх Стихий, но она универсальна, так что теперь всё зависит от личной силы противниц… а Луна точно сильнее вейлы, остаётся только расслабиться и получить удовольствие, наблюдая за тем, как Луна раскатает соперницу в тонкий блин. А вот с Николой попотеть придётся, пацан силён невероятно… но не будем забегать вперёд.

Между тем оба смерча сблизились и превратились в двух змей — одну водяную, а другую — словно сотканную из тёмного туманного марева. Змеи отчаянно извивались, били огромными хвостами, разевали пасти, демонстрируя огромные сверкающие клыки. В общем, поединок выглядел весьма зрелищно, глаз от него отвести было невозможно.

Но я обратил внимание на девушек. Обе стояли, не отводя взгляды от своих змей. Губы Мари-Виктуар чуть заметно шевелились, палочка выписывала лёгкие замысловатые движения, но мне показалось, что вейле всё сложнее и сложнее подчинять себе Стихию.

Лицо Луны было совершенно спокойно и расслабленно, глаза широко открыты, шапочку она успела надеть по-другому, и сейчас было заметно, что на её щеках играл лёгкий румянец, удивительно красивший девушку. Её руки были опущены вниз, она не делала движений палочкой и, казалось, управляла своим водяным драконом только силой мысли. Возможно, так оно и было, а возможно, двигать дракона ей помогали те самые странные существа, невидимые для всех, о которых девушка так любила поболтать.

Между тем поединок воздушного и водного драконов становился всё злее и ожесточённее, воздушный пытался рвать своего противника страшенными клыками, задушить в смертельных объятиях, но тот — гибкий и текучий, как и положено воде — постоянно ускользал.

Мари-Виктуар уже явно для всех теряла силы, движения воздушного дракона становились всё более беспорядочными, водный теснил его, придавливая к земле, казалось, ещё миг — и вейла не выдержит, понятно это было и самой Мари-Виктуар… и девушка явно решилась ввести в бой последний резерв.