Но ещё интереснее вышло с ключом, который подарил мне Кащеев. Я довольно долго носил его в кошеле, и, отправляясь выручать Луну, тоже взял с собой. Но к счастью, этот подарок мне не понадобился, поэтому он продолжал мирно лежать в поясном кошеле в ожидании подходящего случая (век бы его не было!).
Потом меня за каким-то надом потащило в подземелья Поттер-мэнора, и я по пути зашёл в комнату с химерами просто полюбоваться. Больше всего из химер меня восхищал костяной дракон, созданный Джеймсом Поттером. Выглядел дракон вполне завершённым, но Лигур говорил, да и сам я чувствовал, что химера не закончена: не хватает какой-то совсем небольшой малости. Но разбираться, что это за малость, у меня до сих пор не нашлось времени.
Поэтому, полюбовавшись на творение сумеречного гения Джеймса Поттера, я только головой покачал, вздохнул и в очередной раз дал себе слово, что вот как только — так сразу. Облегчив таким образом свою совесть, я уже хотел отправиться по своим делам дальше, но тут кошель у меня на поясе мелко завибрировал. Я слегка удивился. До сих пор это кожаное изделие таких выбрыков себе не позволяло, но руку в кошель засунул.
И в мою руку буквально сам втиснулся костяной ключ. Я удивлённо достал ключ из кошеля и поднёс к глазам. Внешне ключ выглядел совершенно так же, как в тот день, когда Кащеев подарил его мне, но от него явно ощущалась довольно сильная вибрация.
Я пожал плечами и хотел уже положить ключ обратно, но тот завибрировал сильнее, более того, мою руку словно укололо что-то. Похоже, ключу не хотелось, чтобы его возвращали на место. Я пожал плечами и сделал ещё шаг к выходу. Руку снова кольнуло. Интересно… И что дальше?
И тут, словно повинуясь какому-то наитию, я подошёл к костяной химере Джеймса Поттера. Вибрации ключа тотчас стали слабее, а по руке распространилось тепло. Вроде бы странный артефакт пытался сказать мне, что я на верном пути. Но что дальше?
Я стал с удвоенным вниманием разглядывать костяного дракона. Он казался завершенным, но моя интуиция продолжала упорно твердить, что это не так. Между тем, все кости были пригнаны друг к другу столь ладно, естественно и чётко, что сложно было представить себе большее совершенство. Но ключ продолжал посылать волны тепла, и я стал разглядывать химеру ещё внимательнее. И наконец заметил небольшое треугольное отверстие в том месте, где чудовищная костяная голова с костяным же воротником переходила в шею. А что, если?
Я поднёс ключ к отверстию, и он тут же вошёл в него с лёгким щелчком, а потом повернулся сам собою. В тот же самый момент химера странно дёрнулась, словно просыпаясь от долгого сна, повернула голову набок и на меня уставились две пустые глазницы, в которых зажглись жёлтые огоньки. Ничего себе! Да я же её активировал!
Это хорошо, что я знал, как привязать к себе свежеактивированную химеру. Спасибо Учителю Ню, ох, как многому он меня успел научить… В противном случае моё действие могло привести к куда более нехорошим последствиям. А мне не хотелось бы уничтожать последнее творение Джеймса Поттера.
Но привязка удалась на славу — пара капель крови, выцарапанный рядом с отверстием для ключа иероглиф — и опаснейшая тварь теперь была не опаснее домашней кошки. Для меня и моих родных и близких, само собой. А кто сунулся без разрешения в Поттер-мэнор — я не виноват. Это всё естественный отбор — дураков сама природа уничтожает.
Так что химера, точнее, химер, мой новый питомец мысленно дал мне понять, что он мужского пола… Так вот, этот обитатель тоже вполне себе прижился в Поттер-мэноре, ночью бдительно обходил периметр, хотя нужды особой в этом не было, но мало ли что… А днём он предпочитал греться на солнышке на одной из лужаек в тёплые дни и устраиваться на кухне у открытого огня в холодные. Химер, которого я назвал на редкость незатейливо — Костя — умудрялся свернуться в довольно-таки компактный клубок и практически не мешал домовикам. А ещё он органично дополнил компанию из тролля и Фиорины, и теперь эта троица, способная вызвать родимчик у несведущего человека, частенько прогуливалась по дорожкам мэнора и вроде даже о чём-то беседовала. Во всяком случае, странные звуки, которые они исторгали по очереди, вполне можно было принять за беседу.
К тому же, Костян оказался ещё и летающим, и вся мелочь, периодически появлявшаяся в Поттер-мэноре, обожала на нём кататься. А он, в отличие от живого, не уставал никогда и не реагировал на возникающие у малышей капризы. Да и я сам иногда использовал Костю по прямому назначению, но об этом в другой раз как-нибудь…
Кстати, Кащееву я написал про странное поведение ключа и попросил разъяснений. Ответ пришёл довольно быстро, некромант для начала извинился за то, что не упомянул об одном интересном эффекте, называемом «стремление к сродству». Ключик, подаренный мне, был выточен из мамонтовой кости и магически совершенно нейтрален. Именно поэтому разного рода артефакты, сделанные из бивней и костей огромных мохнатых слоновьих родичей, часто используются в артефакторике — на созданную из них основу очень легко накладывать разного рода чары. Но существует одна неприятная вещь — если достаточно близко встречаются два артефакта, сотворённые из кости одного животного, то они притягиваются именно благодаря «стремлению к сродству». Артефакторы, работающие с мамонтовой костью, это прекрасно знают и накладывают на свои произведения особые чары, не дающие стремлению к сродству проявиться. Но, поскольку с мамонтовой костью работают, в основном, русские артефакторы, то и чары эти знакомы только им. За рубеж мамонтовая кость продаётся крайне редко, и уж точно незнакомые с этим эффектом артефакторы не накладывают чар. Поэтому если встречаются зачарованный и незачарованный артефакты, то зачарованный начинает вести себя именно так, как я описал. Так что ключ сыграл роль недостающей детали из-за целой цепи случайностей.
Я удивился, объяснение показалось мне несколько фантастическим, но потом, разбирая бумаги Рода, я отыскал и записи Джеймса о создаваемой им химере, и письмо Флимонта Поттера, который сообщал своей супруге и моей бабушке о том, что приобрёл совершенно удивительный материал из далекой России и сейчас пребывает в раздумьях, на какого рода артефакт следует его употребить. Так что всё стало понятно. Мамонтовую кость приобрёл Флимонт Поттер, имевший неплохие связи в кругах артефакторов, а Джеймс, создавая костяную химеру, употребил часть материала, на который так хорошо ложились чары.
Химера действительно должна была приводиться в действие особым ключом, но сделать и зачаровать его Джеймс не успел. То ли мамонтовая кость кончилась, то ли ему к тому времени стало не до химеры. Так что подарок Кащеева пришёлся весьма ко двору…
Активация Костяна навела меня на мысль, что есть ещё одна тайна, которую мне так и не удалось разгадать. А именно, как у Грюма оказались драгоценные артефакты Поттеров.
Насколько я успел узнать покойного аврора, тот был не самым плохим человеком, просто сначала его угораздило поверить не тому. Ну а потом он всё больше погрязал в Альбусовых делишках, не имея возможности освободиться. Увы, но Аластор Грюм по своему душевному складу был фанатиком, яростно ненавидящим Тьму… и не понимающим, что свет без тьмы невозможен. А Альбус сумел дать ему цель — борьбу с этой самой Тьмой во всех её проявлениях. К тому же, похоже, мораль покойного аврора была достаточно гибкой, чтобы принять принцип «Цель оправдывает средства». Конечно, он никогда бы не предал своих друзей, никогда не поднял бы руку на ребёнка, но… Кое на что он старательно закрывал глаза. Например, на ранние годы Га… то есть, мои у Дурслей. Я не верю, что он ничего не знал о том, как находящиеся под ментальным воздействием Вернон и Петунья обращались с племянником, но позволил убаюкать себя сладкими речами, на которые был горазд его ныне покойный друган Альбус. Да, конечно, были вещи, которые Альбус старательно скрывал от своего друга, достаточно ранняя для мага его уровня смерть Грюма тому доказательство. Он узнал о том, кого считал своим другом и соратником, слишком много… и понял, что многие годы плясал под дудку чудовища. Так что старик умер разочарованным, да… А это хороший задел для того, чтобы попытаться с ним побеседовать.
