— Ну вот и всё, — прохрипел он.

Пальцы Гермионы всё быстрее перебирали тонкую цепь. Второй рукой она держала палочку, направленную вперёд. Рука была ещё тёплой, ведь секунду назад она держала ладонь парня, который чувствовал к ней то же самое, что и она. Удовлетворение от признаний было тяжелым, не приносящим облегчения.

Их дыхание участилось. Слёзы текли непроизвольно. Руки дрожали, от чего защитный барьер начал вибрировать. Их глаза встретились. В последний раз.

Жар пробирал до костей. Умирать страшно. Сгореть в адском пламени и остаться в этой комнате навсегда. Жалкой кучкой пепла. Умереть спасая и губя.

Вот он.

Конец.

— Прости меня, Драко, — плача, прошептала она.

— И ты меня. За всё.

***

За несколько секунд до неминуемой смерти Гермиона опустила глаза на цепочку. Дрожащими пальцами перебирая её, она нащупала кулон. До боли знакомый по форме. Пламя сжирало драгоценное время. Девушка дернулась, выпуская из рук свою палочку.

— Драко, запоминай. Ты должен забрать палочку у Крэбба. Понял?

— О чем ты? — он перепугано смотрел на неё, пока гриффиндорка накидывала блестящую, тонкую нить на их шеи.

— Нет времени! Это маховик, — девушка со слезами на глазах крутанула его в последний раз. Молясь, чтобы он сработал. Однажды Дамблдор спрятал его от Министерства, сказав Гермионе, что она найдет его, когда маховик понадобится. Он отправит на полчаса назад в последний раз и потом сломается окончательно. Подняв взгляд на блондина, она прокричала:

— Мы вернемся в наши тела. Прошу, запомни! Сделай так, чтобы Крэбб не вызвал Адское Пламя!

В ту же секунду огонь достиг двоих молодых людей, поглощая и словно облизывая своими голодными языками. Теперь на месте тех, кто признался в последнюю минуту друг другу, были лишь очертания кругов, затягивающихся чёрной сажей. Круги, которые так старательно выводила девушка, боясь посмотреть в глаза цвета пасмурного неба.

Они вернулись на полчаса назад. С осознанием признания. С новыми мыслями. С новым шансом.