– А чего так неуверенно?

– Алиби у Сухобокова.

– С женой ночь провел?

– Хуже. С другом.

– Надеюсь, это не то, о чем я подумал? – усмехнулся Евгений Савельевич.

– Сначала ресторан с друзьями, потом автономные посиделки в холодной бане. В половине пятого Сухобоков был уже у себя дома, таксист это подтверждает. Убить Кручинина он физически не мог.

– А заказать?

– Мог, – уверенно сказал Артем. – День рождения друга – непробиваемое алиби.

– Но бывает оно не каждый день.

– Каждый день бывал Кручинин у Арины. Почти каждый день. И Сухобоков это знал. Подкараулить Кручинина было не трудно. Тем более что квартира Скоробовой стояла на прослушке.

Все-таки пошел Артем на поводу у подчиненного, подселил Прыгалева к Арине. Да она и не возражала. У двери в квартиру – пока тишина, а вот что по другую сторону… Арина – женщина страстная, этим и живет.

– Ну да, я в курсе, – кивнул Бобров.

– Очень серьезно ребята подготовились.

– И сработали под ограбление. Не оставив при этом ни единого пальчика.

– Да, но с бумажником прокололись. Не прощупали ногами возможный путь отхода, а там коварный мостик…

– Значит, не так уж страшен черт…

– И еще один момент. Если Сухобоков так хорошо подготовился к убийству, то почему он начал именно сейчас? Подождал бы, когда мотив остынет.

– Обычно с такими мотивами действуют сгоряча, – кивнул Евгений Савельевич. – Или ждут, когда блюдо совсем остынет.

– А тут и недели не прошло.

– Может, Сухобоков и ни при чем?

– Мотив был у Веригина, мотив был у жены Кручинина.

– Мотив был у жены, которой изменял муж, – уточнил Бобров.

– Причем фактически не скрывая…

– А завещание на кого оформлено?

– Насколько я понял, завещания нет. Кручинин не собирался умирать.

– Значит, все достанется жене…

– И детям.

– Мотив действительно есть…

– Исполнителей надо искать. Пока их не возьмем, будем только гадать.

– Держи меня в курсе дела, – Бобров с тоской посмотрел на своего пока еще подчиненного.

Артем кивнул. Нельзя так сразу перерезать пуповину, которая связывала Евгения Савельевича с любимой службой.

Женщине совсем не обязательно стрелять глазками, чтобы поразить цель. Иногда достаточно просто думать о чем-то волнующем, романтичном, источая при этом флюиды и феромоны. На которые и настроится мужская душа, открываясь навстречу смелым порывам.

Арина вроде бы и не заигрывала, но чарующие волны излучала. И еще она практически не выходила из гостиной, в которой находился Максим со своим ноутбуком. В межквартирном тамбуре была установлена мини-камера с микрофоном, изображение поступало на монитор. Датчик на движение поставить не догадались, микрофон слабый, звук ловит плохо, поэтому Максим должен был постоянно смотреть на экран.

Арина сидела на диване, думая о чем-то волнующем: она смотрела в окно, а излучала в сторону гостя. Во всяком случае, ему так казалось.

– Может, вы слышали, как Сухобоков угрожал Кручинину? – спросил он, скосив глаза на ее ножки.

Платье на ней домашнее, подол вовсе не короткий, и не задирала она его, забросив ногу за ногу, но все равно смотрелась очень сексуально. Неудивительно, что Кручинин потерял из-за этой женщины голову, причем в буквальном смысле.

– Сколько вам лет, капитан? – спросила она.

– Двадцать восемь.

– А мне двадцать пять. Может, перейдем на «ты»?

– Нельзя, – в шутку, но серьезным тоном сказал он.

– Почему?

– Начальник строгий, с вами – только официально.

– Как будто я прокаженная?

– А вдруг вы замешаны в убийстве?

– Да не замешана я.

– А Германа все нет, – Максим кивком показал на монитор. – Вдруг вы его предупредили?

– А если он вообще не появится?

– Значит, вы в сговоре.

– А начальнику твоему сколько лет?

– Тридцать четыре.

– Странно, такое ощущение, как будто вы с ним в один день вылупились. Из одной пробирки, – усмехнулась Арина.

– Из одной упряжки. Уголовного розыска.

– Суровый у вас розыск… И начальник суровый.

– Строгий, но справедливый.

– Как вы его только терпите? – поежилась Арина.

Но неприятие в ее голосе отдавало фальшью, и Максим это почувствовал. Похоже, она совсем не прочь была потерпеть Малахова возле себя. Ну так это неудивительно – бабы его любили. Максим старался брать пример с начальника во всем, но женщины ему на шею не вешались. И Арина, похоже, не отходила от него только потому, что ей нравился Малахов. Ничего, будет и на его улице праздник. Скоро он сам станет начальником уголовного розыска. А там и майора ему присвоят. Это должно добавить ему обаяния.

– Взгляд у него – мурашки по коже…

– Это только у женщин. И то не у всех.

– Значит, меня ваш майор Малахов зацепил. Он женат?

– На службе.

– Он и сейчас с ней?

– В обнимку, – кивнул Максим.

– А тебя он не должен сменить?

В этом вопросе были заключены все стремления и ожидания одинокой, лишенной любовников женщины. Похоже, Арина реально запала на Малахова. Максиму оставалось только по-доброму позавидовать начальнику.

– А вдруг в этом уже нет смысла? – встрепенулся он, увидев человека, который заходил в межквартирный холл.

Максим нарочно держал дверь в тамбур открытой, чтобы преступник получил доступ к «жучку».

Мужчина переступил порог нетвердой походкой. Изображение неважное, лицо видно плохо, но все равно можно было понять, что мужик еле держится на ногах. Он подошел к двери в соседнюю квартиру. Арина подошла к Максиму, склонилась над ним, локоны ее коснулись уха, он физически прочувствовал возбуждающие искорки, которые проходили сквозь кожу, проникая в кровь.

– Ты его знаешь? – спросила он.

Мужчина попытался нажать на клавишу звонка, но его сильно качнуло назад. Пытаясь восстановить равновесие, он зацепился рукой за распределительный щит.

– Вряд ли. – Она качнула головой, локоны ее волос мягко коснулись его щеки.

Прыгалев ощутил потребность встряхнуться изнутри, вернуть себя в чувство. Нельзя ему сейчас хмелеть от пьянящих прикосновений. Хотя бы потому, что подозрительный тип уже вытаскивал «жучок» из гнезда. Одновременно чудесным образом трезвея.

Мужчина сунул находку в карман, рванул на выход. Но и Максим был уже в полной боевой.

Он выскочил в коридор, быстро, стараясь не шуметь, распахнул дверь.

Подозреваемый не доверился лифту, вниз он спускался по лестнице. Максим шел по его следу тихо, но тот все-таки почуял его, включил форсаж. Максим не кричал, не угрожал ему расстрелом на месте, он просто бежал, набирая ход. А бегать он умел. Не зря же без малого три года бросал курить.

Подозреваемый выскочил из подъезда, подбежал к старенькой черной «Шкоде», оглянулся. Максим думал, что беглец сядет в машину, но тот всего лишь перескочил через нее, руками оттолкнувшись от капота.

Дальше была детская площадка, за ней двор соседнего дома. Заборов не было, но, преследуя возможного преступника, Максиму пришлось перебежать через оживленную улицу, и он едва не попал под колеса грузовика. А подозреваемый продолжал бежать, и разрыв между ними не сокращался, а, напротив, увеличивался. Максим испытал чувство, близкое к панике.

– Стой! Стрелять буду!

Он на самом деле выстрелил, и вряд ли беглец подумал, что это был стартовый пистолет, но скорости прибавил. Положение спасла линия кирпичных гаражей, в которые он уперся. Он мог бы уйти влево или вправо, но возле одного гаража, как на грех, стояли деревянные козлы. Мужчина с ходу запрыгнул на подставку, зацепился за крышу гаража и оттолкнулся. Козлы упали, но в них уже не было необходимости.

Беглецу не хватило каких-то двух-трех секунд. Он подтянулся и уже занес правую ногу, когда Максим схватил его за левую. И резко потянул на себя.

Но беглец не сдавался. Он прочно держался на верхотуре гаража, пытаясь лягнуть Максима.

– Я тебе сейчас яйца отстрелю! – пригрозил Прыгалев.