Вита оказалась настолько поражена видом полностью обнаженного Багровского, что не сразу заметила женские ноги, обвивающие его торс. И темноволосую голову, вернее, макушку, просматривающуюся из-за его плеча.

Вите бы уйти. Развернуться и, насколько позволяла ноющая ступня, поспешить скрыться, пока её саму ни заметили.

Нет же. Она продолжала стоять. Ноги, словно приросли к мокрому кафелю.

А Багроский всё двигался. Ритмичнее, мощнее. С каждым разом проникая в партнершу глубже и глубже.

Вита так и не узнает, что произошло в тот момент.

Роман Багровский обернулся, и его взгляд мгновенно нашёл замершую её…

Вите показалось, что даже на приличном расстоянии, разделяющем их, она сумела увидеть ярость и бешеный блеск в его темных глазах. Девушка и рада бы развернуться, уйти, но тело в какой-то момент отказалось ей повиноваться. Она стояла, не двигаясь, и смотрела на Романа.

Был ли у неё шанс?..

Вообще, в жизни?

Вопрос отчасти риторический. Ей только-только исполнилось четырнадцать, и мама полушутя-полуигриво обронила фразу, что пройдет ещё лет пять, и выдадут её замуж за нужного человека. Уже тогда Вите давали понять, что никто не шутит. Что ей на самом деле найдут мужа, угодного отцу и его бизнесу.

Она для всех была вещью. Наверное, дорогой, раз прилагали столько усилий, чтобы она осталась в выгодной им среде.

Сердцебиение Виты резко участилось, в ушах зашумело, даже перед глазами на мгновение замелькали мушки. Вика вздернула подбородок выше, не отвела взгляда и не побежала трусливо из комнаты. Ещё чего…

Не дождутся некоторые.

Роман скинул с себя партнершу, та что-то ему сказала, Вита не слышала, зато до неё долетели слова Багровского:

– Шмотье подобрала и скрылась.

Ах, вот как даже…

Вита продолжала стоять. Для чего? Она не знала.

Она видела возбуждение Багровского, когда он повернулся к ней вполоборота, чтобы схватить белое полотенце, лежащее на шезлонге.

Большой…

Наверное, девушкам подобное нравится. А ей? Горечь образовалась во рту, захотелось сплюнуть и рот прополоскать. Как же мерзко! И дело не в том, что она застала Багровского «за процессом», ей абсолютно всё равно, с кем он развлекается, пусть у него девушек будет побольше. Пусть из него выжимают все соки, полностью, чтобы не оставалось сил на неё.

Вита подозревала, нет, знала, что рано или поздно этот больной ублюдок точно также набросится и на неё. Он уже озвучил своё «хочу». Она не строила иллюзий. Её не просто пасли, её оберегали. Тот же Рустам недавно заметил, что они все в курсе, что она девочка. Её девственность нужна Багровскому. Только для чего? Вита не находила объяснений.

Она же сопротивляться будет, без боя не дастся.

Это будет насилие.

Месть за прошлые войны? Что с неё взять… Она девчонка, глупая, наивная, совершенно ничего не знающая. Да и некому ей показать свое унижение, никто не заступится, не кинется выручать.

Чтобы окончательно растоптать семью Гвоздовых? Кому это сейчас надо… Бизнеса нет, домов нет, ничего нет. Лишь она где-то на периферии. Если бы не досталась клану Багровских, про неё давно все забыли бы.

И она с удовольствием слилась бы с толпой – обычная молодая девушка, каких в стране миллионы.

Нет, её оставили себе в качестве домашнего питомца. Забавного и неразумного, которого можно или приласкать, или наказать…

Багровский обвязал вокруг бедер полотенце и выдвинулся в сторону Виты. Он шел не спеша, уверенный, что она никуда не денется. Девушка, что была с ним, поспешно выполнила его приказ: собрала вещи, едва ли не бегом прошмыгнула мимо Виты куда-то в соседнюю дверь.

– Не спится, Виталина?

Он был по-прежнему возбужден. Его эрекцию нельзя было не заметить даже при желании. Вита старалась не смотреть, ещё выше задрала подбородок и приложила максимум усилий, чтобы на лице не отразилось ничего, кроме презрения. Но где-то на самом глубоком уровне бессознательного её глаза не могли не отметить, что Роман, как представитель мужской половины человечества, являл собой не худший вариант. Широкие плечи, литые мышцы, перекатывающиеся при каждом шаге. Пресс с кубиками.

Только почему её передергивает от этой дикой и слишком агрессивной красоты?

– Шумите сильно, – она не стушуется… не стушуется… Не отведет взгляда, выдержит его напор. Даст понять, что если она не равный противник, то и не трусливый – так точно. Больше бегать от него, как вечно трясущийся пугливый кролик, не будет.

– Даже так? – он остановился в метре от неё. Рядом, нарушив комфортную для неё зону личного пространства. Да и о каком комфорте можно говорить, когда он находится в одной с ней комнате? Роман лениво приподнял бровь. Он вел себя так, точно не занимался минуту назад сексом с девушкой. Но дыхание не сбилось, хотя на лице застыло совершенно нечитабельное выражение.

Как же Вите хотелось подойти и ударить его. Наотмашь! Чтобы его голова дернулась в сторону, а её руку обожгло от соприкосновения с его скулой, и плевать на последствия.

Вита сдержалась из последних сил. Слишком не равны шансы и весовые категории.

– Да, – зло бросила она.

– И поэтому ты решила присоединиться?

– Присоединиться? К тебе? – что-то пошло неправильно, где-то Вита потеряла осторожность, в ней проснулись демоны, дремавшие все пять лет. Те самые, что нет-нет, да и толкали её на очередное безумство в виде побега, что не давали ей права раскиснуть и опустить руки. – Меня передергивает от омерзения только при мысли, что ко мне прикоснется один из Багровских. А тем более после того, как… Ай!

Вита не ожидала столь быстрой реакции Романа. Он выбросил руку вперед, схватил девушку за предплечье и рванул на себя, впечатав в едва ли не каменную и влажную от воды грудную клетку. Вита мгновенно потерялась, дезориентировавшись во времени и пространстве. Кожа Багровского была горячей и почему-то мягкой, бархатистой. И одновременно казалось, что об неё можно порезаться, глупость, конечно, но именно так отпечатался в сознании Виталины их неожиданный контакт. Вита задохнулась, её дыхание застряло в груди, воздух сгустился. Девушка даже не успела пожалеть об опрометчивом поступке и словах, которые можно было расценить, как провоцирование, как красную тряпку для быка, когда услышала яростный шепот:

– Передергивает от омерзения, Губастая? Да неужели? Хочешь я тебе докажу, что ты маленькая лгунья? Разложу тебя прямо здесь и сейчас? И ты будешь стонать и срывать горло, выкрикивая моё имя! У этой стены? Или поднимемся наверх? Я даже сполоснусь, о, нет, Губастая, я тебя заставлю меня вымыть! Чтобы у тебя не было повода мне сказать, что я тебя трахаю после другой девки! Хочешь? Давай, дерзи мне ещё раз! Дай повод, и я им непременно воспользуюсь! Страстно и очень-очень медленно!

Вита потеряла дар речи. Никогда не думала, что окажется в такой ситуации, когда огромный голый мужик с эрегированным членом, который, черт возьми, всё никак не опадал и упирался ей в живот, будет говорить, что именно хочет с ней сделать, и всё с сексуальным подтекстом. Обратная сторона опеки Багровского состояла в том, что, когда девочки-ровесницы учились отшибать неугодных женихов и держать ответ, за неё это делали люди Романа. Её окружение быстро смекнуло: у неё есть те, кто не только популярно объяснит, как с ней следует разговаривать, но и на деле покажет, что будет, если её обидеть. Были случаи, да. И хотя Вита ругалась и обвиняла Рустама с его парнями во всех смертных грехах, она знала, что защищена. Что ни один негодяй не нападет на неё в темном переулке, не приставит нож к горлу и, задрав юбку, не изнасилует. Она жила с этой защитой много лет, привыкла к ней.

И тут…

Тот, кто обеспечивал ей эту самую защиту, проплачивал круглосуточную охрану, вдруг говорит вещи, от которых живот скручивает незнакомыми болезненными спазмами.

Она разозлила зверя.

То, что было между ними у неё в спальне – прелюдия. Детская шалость.

– Кто бы сомневался, что ты умеешь насиловать, – зло процедила Вита, не отступая назад. Хоть пыл её и поубавился, но разумность и природная осторожность возвращаться никак не желали. Вита не могла склонить голову. Только не сейчас. Интуитивно чувствовала, что один раз склонит, и всё, Багровский сломает её, подомнет под себя, и ей в дальнейшем достанется участь бесправной вещи, о которой вытирают ноги. Она не позволит подобному случиться.