Марк, заикаясь, лепечет, что хотел бы, как это прекрасно выразил в статье академик... - "заняться проблемой века... Вы писали..." - Опять Парение! Это уже штамп какой-то, в любом дурацком фильме... от каждого первокурсника слышу! - Глеб раздраженно прихлопнул ладонью записную книжку. - Великая проблема, правильно я писал. Но у нас для этого нет ничего, не надейтесь. И вообще... мы не этим сильны. Подумайте, для вашего же блага!

Марк молчал. Ему не указали на дверь, быстро и решительно, и не отказали, безоговорочно и сразу, и он, замирая, ждал. - Что ж, попытайтесь, я поддерживаю молодые начинания. Но ничего не дам! Направлю к Штейну, есть у нас такой... гений по всем проблемам. Уговорите его - ваша взяла, нет - извините, или снисходите до злобы дня, или...

Он развел руками. Но напоследок, по-другому не мог, одарил блестящей улыбкой - "дерзайте..." - тряхнул руку, хлопнул по плечу.

Марк вышел. Он ничего не понял. Но ему не отказали. Где же этот Штейн, которого нужно уговаривать?

Тем временем Глеб вызвал одного из молодцов и строго сказал: - Тимур, этого сюда - никогда. 5

Ошеломленный встречей с кумиром, который оказался великолепным, но совсем в ином стиле, чем представлялся в мечтах, юноша спускался по лестнице. Он не узнал многих, незначительных, конечно, но необходимых деталей - где жить, пока все решится, где искать Штейна... На свои запасы он мог протянуть два-три дня.

Его догнала секретарша - "куда вы... - сунула в руку бумажку, это от директора, талон на жилье... временное. А в понедельник к инспектору."

Кто-то крепко взял его за локоть. Аркадий? Старик выдернул из руки бумажку, посмотрел и хрипло расхохотался: - Ай-да Глеб, всучил-таки интересное жилье. Но для начала недурно. Теперь мы соседи, только вы ближе к звездам. Помните - "через тернии..." У меня сплошные тернии, вдруг вам все звезды? Как дела?

И, узнав, небрежно пожал плечами: - Неплохо, я думаю, выгорит дело. Штейн здесь единственная личность, слушайте его. Что вы все Парение да Вечность... Жизненная Сила - вот проблема века, пора браться за нее!

Они вышли. Теперь Марк мог посмотреть по сторонам, и увидел все это место. Главной высотой был Институт, за оврагом кучка краснокирпичных домов, гостиница стояла в стороне, тут же магазин и столовая.

В столовой было пусто. Аркадий на ходу сбросил телогрейку, под ней оказался пиджак, подпоясанный потертым ремешком, под пиджаком свитер с высоким горлом - старик боялся простуд. - Долго работал на свежем воздухе, - он объяснил с привычной усмешкой, - а теперь не выношу сквозняков... и гостей, вносящих ветер в помещение.

Разговор снова набрел на мировые проблемы. - Жизненная Сила? - волновался юноша, - разве есть подходы?.. Философия какая-то! - Штейн вас просветит, - ухмыльнулся старик, - у него есть соображения. Весь научный мир раскололся, а вы ничего не знаете. Уже с химией приступили, да только не у нас. В нашей халупе и воды-то нормальной нет!

Марк был изумлен - такая махина, и без воды... Какая же без нее химия?.. - Глеб обожает разговоры о глобальных проблемах, - ехидно заметил Аркадий, - и питает слабость к агрономам, те слушают его бредни, раскрыв рот.

Марк смутился, ведь читал Глеба и все безумно современное. - Ну, писать... - Аркадий язвил без передышки, - тут есть, кому писать, только успевай подписывать.

Он озлоблен, подумал юноша, не может быть, чтобы Глеб не понимал. Аркадий сам отстал от науки, вот и злится. Но тут же вспомнил тайную лабораторию, резонатор - и смутился. Ему нужно было сразу определить, кто лучше, умней всех, с кого здесь брать пример, к чему стремиться. Так он привык - наметить себе вершину вдали, и уже не глядя по сторонам, карабкаться к ней. Здесь же оба первых человека оказались не такими, чтобы брать пример или соревноваться: один блестящ и недосягаем, второй вроде бы отстающий, но какой-то противоречивый, непонятный...

6 - Домой? - лениво спросил Аркадий, он заметно устал. - Покажу вам жилье... временное, ха-ха...

В доме он прошел мимо своей двери, полез выше, и Марк в полутьме за ним. "Лампочки где, подлецы..." - шипел, тяжело дыша, старик, песок скрипел и трескался под его грубыми башмаками. Проползли этажа три, лестница становилась все круче, ступени короче и выше, так, что последний пролет пришлось карабкаться почти на четвереньках. - Вот. - Аркадий тяжелой ладонью толкнул дверь и вошел в открывшуюся темноту, - направо, там кухня.

Резко вспыхнула лампочка на голом шнуре, осветила шесть метров пола. Чистый теплый линолеум, хоть ложись - свое помещение. За окном простор - поля, излучина широкой реки, на горизонте темной черточкой мост. - Можете деньги драть с художников, такой пейзаж, - засмеялся Аркадий, - а теперь в комнату. Не падайте, тоже по-своему красиво.

Они вошли, вернее, вышли на простор. Потолка не было, три стены, впереди висящий над пропастью балкончик. - Не достроили. Летом загорайте, а зимой кладовка. Только дверь войлоком подбейте, иначе переднюю снегом занесет. - Зачем мне комната, достаточно кухни. - Где что берется, наверное, догадываетесь. Вечером выйдем и все необходимое подберем. 7

Они спустились в кухоньку к старику, поближе к чаю, уже, можно сказать, друзья, что для обоих непривычно. Пошли разговоры Вечность эта, то есть, долголетие... Полет, опять он - какие вещества способствуют, как их узнать, выделить, овладеть тайной удивительного чувства, с которого начинается разбег. Чтобы не пугать неискушенных, назовем его простым словом, понятным - восторг... который вдруг охватывает нас, чаще всего ничем значительным не кончается, иногда слезами, бессильными, но, бывает, предшествует состоянию невесомости, отмене закона притяжения. Это когда стучится к нам Новое. Конечно, дело в молекулах, настаивает молодой. Старик не против молекул, но причины ищет глубже - особое, мол, состояние вещества, какие-то энергетические цепи в голове разворачиваются...

Разговор свернул к жизненной силе. - В нас эта vis vitalis - в нас! - говорил, качая лысиной, Аркадий. - Но есть и другая точка зрения - что внешняя она сила, светит откуда-то из космоса...

Опомнившись, они заметили, что уже стемнело. Придется оставить поход на субботу, все равно маяться до понедельника. В Институт перестали пускать по выходным - оборудование изнашивается, а многие просто норовят посидеть в тиши да в тепле, что приводит к перерасходу электричества. Старик перетащил лабораторию домой, пенсионер, но все равно дня не пропустит, прибежит - то в библиотеку, то на семинар, то из подвала утащит досочку, где пробирку прихватит, где карандашик по стеклу... Аркадий хвастал, что знает десяток способов проникнуть, минуя стражу, но с Марком не пойдет - неопытен еще и может загубить дело. Один из способов включал перелезание через двухметровый забор, прыжок на мусорную кучу, бросок через задний дворик к черному ходу, дальше - окно в туалет, и, можно сказать, дома. - У вас там комната? - осторожно осведомился Марк. - Была... - Аркадий поджал губы. Помолчали, потом старик грубовато сказал: - Идите отдыхать, дорогой, до завтра.