Во всех нас была заряженность, волнение. Ещё бы. Тихие тени упругим шагом заскользили вперёд. Вот и валун.
Резкости такого движения нужно было позавидовать. Чёрная тень взметнулась вверх, в сторону. Она бросилась наутёк. "Стой, стрелять буду." – огласил, прорезал тишину громкий окрик свежего дембеля. От этого могли бы, наверное, подкоситься ноги у любого нарушителя, так подумал я, да и, наверное, каждый из нас. У ночного пришельца ноги не подкосились. Наоборот, он развил такую лихую стартовую скорость, что сродни были проблеску молнии, да и только. От такой резвости все пришли в ярость. Громкие крики, может, разбудили всю деревню. Где-то заголосил петух, намного раньше положенного времени.
Он, чёрный силуэт ночи, побежал через поле. Мы бросились за ним. Однако, бег его был стремителен и разрыв увеличивался. Многие из нас были не очень-то в ладах с лёгкой атлетикой, можно сказать, все, кроме меня. Я занимался тогда лыжными гонками, и на счёт выносливости, функциональной подготовки со мной было в порядке. Даже наш свежий дембель, бывший пограничник, стал отставать. Между мной и неизвестным убегающим поддерживалась постоянная дистанция.
Многие стали переходить на шаг, позднее и дембель также подключился к ним. Бег продолжал один я, держа всё время в поле зрения убегающего. Тот продолжал свой спасительный бег в том же темпе. "Видать, он тоже чем-то занимается", – промелькнула такая мысль. Хотя, что могло быть общего со спортом и этим ночным вором? Может, просто природная выносливость. "Ну, уж я тебя загоню, точно загоню", – последовала следующая мысль. Не выпуская из рук длинный кол, я так же взял один темп, соизмеримый с его темпом. Так, с одним и тем же разрывом, мы продолжили этот бег через поле, через канавы, через попадавшиеся камни, через другие не столь значительные препятствия. Получился такой природный стипль-чез.
Наши откатывались всё дальше и дальше по этой ночной дистанции. А он, этот убегающий, всё так же мелькал передо мной чёрным силуэтом движения, не думая переходить на шаг. Бежал он, казалось, легко. Даже бесшумно, что наводило на мысль, что он всё-таки дружен с бегом. Да, от страха не так побежишь. В данном случае у него был стимул, огромный стимул – унести ноги. А что двигало мной? Чувство ярости? Чувство восстановления справедливости? Наверное, всё было так. И азарт тоже.
Вот и гора, с длинным пологим склоном. Много раз на тренировках я бегал в гору. И вот здесь, вверх до тёмной, чёрной вершины горы, я беру положенный темп. Похоже, и он следует моему примеру. Разрыв между нами всё такой же. На миг я оглянулся. В лунном свете уже не различал контуры своих. Но вот его видел ясно. Чёрный силуэт. Вот и этот длинный пологий склон, такой тягун, подходил к концу. Впереди совсем уж крутой склон, довершающий эту дистанцию. Чёрная тень убегающего взметнулась вверх и исчезла на время из виду. Такой же рывок совершил и я.
Он стоял спиной ко мне, когда я рывком оказался на вершине. Внезапная картина, как перемена, полная перемена стихии, самого ветра бушующих эмоций. Лишь тихая заводь. Лишь тихий шелест. Сколько же было до него? Порядка десяти, пятнадцати метров.
Чёрный силуэт ночи. Вкопанный, будто и стоял здесь вечность в бледном свете луны. И ждал. От неожиданности в первый миг я оторопел. Остановился. Но, всё же, страх не посетил меня. Не раз мне приходилось быть участником уличных драк. Опыт и дух бойца держал я в своём багаже. И та же ярость продолжала клокотать в душе. "Ты кто такой!?" – крикнул я. В ответ тишина. Он всё так же продолжал стоять спиной ко мне. Наступила пауза молчания.
Дул лёгкий ветер. Луна то выглядывала из-за небольших чёрных облаков, озаряя тусклым светом, то ныряла обратно, ввергая всё в темноту. Сколько продлилось это? А мы продолжали стоять. Он ко мне спиной в десяти, пятнадцати метрах и я, сжимающий свою дубинку, такой длинный кол, наизготовку. "А может, он вооружён?" – проблеск такой мысли осенил меня. Иначе, он не стоял бы так спокойно и даже дерзко. В этом не было сомнения. Если так, то…
Невольно похолодело внутри меня. "Неужели я струсил?" – мысль эта сменила прежнюю. "Нет уж, ты всем нам делал плохо", – старался приободрить себя. Осознание справедливости со своей стороны как-то укрепило дух. Я сильнее сжал дубинку. И снова ярость заклокотала в душе. "Буду драться, кто бы он не был, а там и наши подоспеют", – решился я на такой шаг, обдуманный ли. "Повернись ко мне!" – приказным тоном крикнул я.
Проходило время, в этой, казалось, застывшей реальности, в такой тихой заводи времён. Он и не поворачивался ко мне навстречу, всё так же продолжал стоять спиной ко мне. Он игнорировал настоящий миг. Вот так и продолжалась немая сцена. Я так же пристально вглядывался в него. Был он среднего роста, как и я. Куртка с капюшоном, таким шатром укрывавшим голову. Немного сгорбился, будто под грузом чего-то. Он с самого начала, кажется, только и смотрел вниз. Почему? И всё. Больше нечего сказать. А что можно сказать о незнакомце, стоящем спиной в ночной темноте. Я понимал, что подмога не за горами. Вернее, где-то там, позади, внизу этой горы. Снова стал обретать былую уверенность.
– Повернись! – опять крикнул всё тем же тоном, ещё крепче сжимая дубинку.
Сначала всё так, как и было. И вот, наконец… Он обернулся вполоборота. Приподнял голову, немного повернул лицо и тут же отвернул. Сверкнули странным блеском глаза в бледном свете луны. Кто он? Человек?
"Вот оно – время. Оно течёт и течёт. Кто-то рождается, кто-то умирает. Вот и я родился в своё время, в начале второй половины двадцатого века, как и множество людей на планете. Жизнь – дистанция между рождением и смертью. Какой взять старт с рождения, с детских лет, молодых лет? А каким будет финиш там, далеко, далеко, на склоне лет? Вот и я стою сейчас, в эти минуты своего пути, оставив прошлое безвозвратно за спиной, вот здесь, упираясь в будущее, на вершине вот этой маленькой горы. Будущее за завесой нескольких минут, нескольких часов, дней, недель, месяцев. А каково оно за завесой многих лет? Лишь только начало дистанции. Всё так, как у всех. Позади школа. Через два месяца буду в армии. Впереди полная неизвестность будущего. Что там за горизонтом? А дальше? Что после армии? Что за виражом? Поступать в институт? После армии льготы. Всё по плану. По плану ли? Сначала отслужить. Если позволит дистанция, отслужу, поступлю, отучусь. А дальше? На работу по специальности? И покатится дальше время по дистанции, как мяч, пущенный с горы, чтобы где-то там остановиться. Во многих случаях не предусмотрена по этой дистанции прямая колея, не предусмотрена. Нет, нет, да и случится вираж. Всё относительно в жизни этой. Кто-то начинает её, стартует по дистанции в полном благополучии материального и духовного, в полной гармонии с действительностью, продолжает быть таковым и в середине пути, но финиширует в полном отсутствии всего нажитого, одиноким покинутым стариком. Возможно, в жизни этой пребывание в богатстве и сопутствующем почёте, пребывание на вершине, но и возможен спуск оттуда, а то и падение, стремительное, как брошенный камень, или медленное, как реющий полёт парашюта вниз, на дно, на самое дно. И одиночество на финише. А кто-то начинает его в бедности материальном, но не в духовном. Постепенно идёт вверх. Он финиширует в богатстве материальном и духовном. И дети, и внуки вокруг. Но кто начал свой путь, свою дистанцию не в полном благополучии духовного порядка, тот вряд ли войдёт в гармонию с таким состоянием как жизнь. Так каков же будет мой путь? Как пройду я его? Какие предстоят виражи? Останусь ли доволен, и буду ли рад я этой дистанцией там, на финише?"
Луна то высвечивала эту поляну на вершине не высокой горы у опушки леса, и тогда окружающее принимало более отчётливые очертания, то исчезала за облаками, ввергая всё в темноту. Он стоял не то что спиной, но вполоборота и смотрел куда-то вперёд. Я не был под гипнозом. Я не приходил в себя, ибо никуда и не уходил от себя. Рассудок мой не изменялся, оставаясь самим собой. Ощущение реальности было ясным. Вот только длинный кол я не держал наизготовку, и потому концом он упёрся об землю. Но откуда это всё? А он стоял вполоборота и смотрел куда-то вперёд. Голова его была прикрыта капюшоном. И лишь редкий свет луны высвечивал его чёрный силуэт. Кто ты?
