— Может тогда уже посвятите меня в детали, и я сам решу, что мне делать?

— Я не могу вам доверять.

— Поэтому не расскажите мне о моей же собственной смерти? — его интонация оскорбленного достоинства была непередаваема.

— Когда вы собираетесь принять метку?

Звенящей тишины не случилось. Налетел ветер и лес зашумел, издалека были слышны голоса. Гермиона опять разглядывала его молодое лицо, которое отказывалось встраиваться в её картину мира.

— Даже не попытаетесь меня переубедить?

— Боюсь, что вы побежите к Лорду сдавать пророчицу.

— Что мешает мне сделать это прямо сейчас?

— И как вы докажите ему, что я та, за кого себя выдаю?

— Сеансом легилименции, — он попытался прервать поток вопросов.

— Не боитесь нанести непоправимый ментальный вред, который уничтожит весь мой информационный потенциал?

— Я буду нежен, — тон был прямо противоположен содержанию.

— Кто вас учил?

— О чем вы?

— Вам восемнадцать, и вы настолько уверены в своем мастерстве, что не боитесь рискнуть и сломать источник ценных знаний о грядущем. А ведь даже если все получится, вам придется ещё и наложить на меня качественный Обливиэйт, чтобы не иметь проблем с Дамблдором. Так кто вас учил?

— Я талантливый.

Она хмыкнула и наклонила голову почти карикатурным жестом, как будто сомневаясь. Гермиона подавила улыбку, но не смогла сдержать лавину эмоций, что захлестнули её.

— Хорошо. Что вы хотите узнать?

— Как я умер?

— Дамблдор убил вас.

Он поперхнулся и уставился на неё, лучась возмущением.

— Лично?

— Ага, зарезал.

— Мисс Грейнджер, что за чушь вы несете?

Гермиона улыбнулась. Снейп чертыхнулся.

— Фицрой. И, я действительно рада, что мы снова встретились, сэр.

Он, молчал, запрокинув голову. Лицо ничего не выражало, и ей было сложно сказать, сумела ли она его подловить или он сам позволил ей это.

— Вопрошаете у небес, за что вам такое наказание?

— Это был мой самый последний запасной парашют, мисс… Фицрой. Я никак не предполагал, что он многоразовый.

— Когда вы переместились?

— Ещё ночью, когда план Б не справился с кровопотерей.

— И вы не знаете, почему это сработало на мне таким причудливым образом?

— Не имею ни малейшего представления, — он вздохнул. — Как вы поняли?

— Интуитивно, по большей части. Вы даже смотрели, как вы, а не как, ну, мальчишка. Не испугались, не были в замешательстве, как-то странно меня игнорировали.

— Странно? Какой веский аргумент.

— На мой взгляд, вы вели себя неестественно. И явно не должны были освоить легилименцию в этом возрасте, — она выдохнула. — Вы действительно планировали водить меня за нос и наблюдать за мучениями?

— Помучайтесь хотя бы этим вопросом.

Гермиона подошла ближе и протянула ему руку.

— Никаких объятий.

Он сжал её пальцы на пару секунд.

— Что вам было от меня нужно?

— Повод не становиться Пожирателем.

— Чтобы Дамблдор принял ваш мотив переметнуться, — она кивнула самой себе. — Похоже на план.

— Вы же понимаете, что даже сейчас я могу подправить вам память?

— Но зачем? Разве не проще, если мы будем вместе? Вдвоем можно добиться большего.

— Мне не нужны помощники.

— Вы бы предпочли, чтобы я не вмешивалась, профессор Снейп?

— Боюсь, это уже невозможно. Придется, — он скривился, — учитывать ваши действия.

— Простите за доставленные неудобства, — Гермиона разозлилась. — Не знаю, как вам удалось это провернуть, но вы это хотя бы планировали. Как удобно, наверное, оказаться снова молодым и получить все возможности. А тут я. И я-то точно не предполагала такого развития событий. Дамблдор говорит, что мне не удастся вернуться.

— Думаю, он прав. Если сработала остаточная магия в моей крови, то вы привязаны ко мне, а я вернуться не могу уж точно.

— Значит «понятия не имеете»? — зашипела она.

— Это предположение на предположении, мисс Грейнд… Фицрой. Я не мастер гадать на кофейной гуще.

— Раз в год и Трелони права, — сарказма все же не хватало.

— Уж скорее раз в десять лет, — добавил он без энтузиазма. — Послушайте, я действительно даже в страшном сне не мог представить такие… побочные эффекты.

— Мы победили, к слову. Все кончилось. Все умерли — и кто надо, и кто не надо, — она опустила голову. — И сейчас я должна была праздновать вместе с Гарри, решать, что делать дальше… Зачем я вообще потащилась в эту чертову хижину?! Полежали бы ещё пару часов себе спокойно, может чары бы выветрились.

— В следующий раз дважды подумаете, прежде чем реализовывать очередной свой благородный порыв, — теперь и ему не хватало злости.

— Да какое там благородство! Мне просто надо было выплакаться, — она перевела дыхание. — Мерлин, теперь я даже не знаю, на кого злиться и что вообще чувствовать.

Но ей вдруг стало так легко, как будто все это время она держала на своих плечах судьбу мира. Хотя, наверное, так и было. Возможность ли разделить груз ответственности или знакомая, пусть и не самая приятная компания, так её вдохновили, но в груди растеклось тепло.

— Дамблдор с меня глаз не спускает. А с вас?

— Аналогично.

— И что мы планируем предпринимать в связи… со всем?

— Не мы, а я. А вы молча подчинитесь.

— С чего бы это? — она изогнула брови. — Я понимаю, что вам придется внести в свое расписание на эту жизнь поправки из-за меня, но не собираюсь держаться в тени из вежливости.

Где-то глубоко в душе она его даже понимала. Наверняка, его план включал в себя что-то более полезное и приятное, чем очередной виток задания «присмотри за Поттером и его друзьями», правда, теперь хотя бы обошлось без самого Гарри.

— И что же вы планируете делать, мисс Грейнджер?

— Выиграть эту чертову войну, профессор Снейп.

Он криво усмехнулся и зашагал прочь, она поспешила за ним, два набора заглушающих спали так же невербально, как и были наложены.

Остаток дня они со Снейпом не разговаривали, но ночью Гермиона все равно думала о нем. Что он хотел сделать тут? Стать знаменитым зельеваром? Сразу вступить в Орден Феникса? Уехать из страны? Завоевать сердце Лили Пока-ещё-не-Поттер?

*

Снейп угрюмо сидел в кресле. Ему явно было некомфортно в её комнате, но тут им можно было поговорить без опаски. Даже если Дамблдор действительно следил за каждым их шагом, разговор по душам в таких обстоятельствах не должен был показаться ему чем-то странным. А уж внутри они о приватности позаботились.

— Мне кажется, он понял, — она сортировала книги, которые планировала прочитать к экзаменам, и уже завалила половину стола, — что вы не тот, за кого себя выдаете.

— Вряд ли, скорее это одна из его равновероятных теорий.

— Значит, он будет искать подтверждения. Вы собираетесь скрывать это от него?

— А вы?

— Как скажете, — пожала она плечами. — Я с вами спорить не буду.

— Это стоило того, чтобы умереть, — мрачно заключил Снейп.

— Можете злиться, сколько угодно, но не надо концентрировать все это на мне. Я тоже ни в чем не виновата.

— Не вам опять нянчиться с гриффиндорцем.

— Как будто мне легко! Давайте стараться поменьше пререкаться и побольше сотрудничать. Считайте, что теперь мы напарники на одном задании Ордена.

— Вы все ещё невыносимая всезнайка и моя ученица.

— И все это в прошедшем времени. Или в будущем. К тому же, вы теперь тоже просто школьник с тяжелым характером, так что держите свои профессорские замашки при себе.

Гермиона бросила бесполезное занятие и села в кресло напротив него. Снейп выглядел так, как будто был готов разнести её голову бомбардой прямо сейчас, что на его молодом лице выглядело даже жутче, чем раньше. То есть позже.

Там, в будущем прошлом, иногда им удавалось почти ровно общаться, но было бы преувеличением сказать, что они находили общий язык. Даже когда они сталкивались на заседаниях Ордена или в кабинете Дамблдора, и ей начинало казаться, что она немного понимает его — ей тоже приходилось играть роль, даже тогда их разделяла пропасть. Тем ни менее, изредка Гермионе казалось, что профессор, возможно, и сам симпатизирует ей: бывало, он поддерживал её точку зрения перед директором, и, очень редко, они обсуждали парой фраз происходящее лично. Но это была капля в море, между ними всегда стояло слишком многое. Изменится ли что-то сейчас?