Снейп был чуть впереди дальше по коридору. Он повернулся назад, но смотрел вовсе не на Блэка, ожидающего их реакции, а на неё. Гермиона тоже принялась внимательно разглядывать его. Когда она только переместилась, внешность волновала её в последнюю очередь, сейчас же подвернулась прекрасная возможность оценить разницу. Без ранних морщин, даже складочки между бровей еще нет, с излишне бледной, но не землистой кожей Снейп производил гораздо более приятное впечатление, чем его старшая версия. Молодость не то чтобы красила его — и крупный нос, и тяжелый взгляд из-под нависающих, как будто вечно нахмуренных бровей, и тонкие губы остались прежними, точнее будущими. Но все же она не могла назвать его отталкивающим, как о нем, вероятно, думали многие, судя по поведению тех же мародёров. Впрочем, симпатичным его тоже назвать было нельзя, даже со скидкой на ещё не случившуюся непростую судьбу.

Непроницаемо черные глаза выражали полнейшее презрение. Волосы, про которые так много шутили, были той же длины, но кудрявились, казалось, больше. Впрочем, не ей с её вороньим гнездом на голове рассуждать о чужих прическах. Исправить бы прикус… Пауза затягивалась, несмотря на то что Сириус нес какую-то оскорбительную чушь на фоне. Гермиона покинула сцену, не проронив ни слова, но пройдя в опасной близости от Снейпа.

Библиотека встретила её радушно, и она с удовольствием окунулась в привычную атмосферу тишины и уюта. Не сказать, чтобы она вдруг обрела гармонию, но, по крайней мере, в литературе не было никаких упоминаний серьезных отличий этого мира от её прежнего — она все ещё держала в уме теорию Дамблдора об альтернативной реальности. И, хоть и по такому слабому поводу, ей стало немного спокойнее. Это несколько рассеяло её внимание, да и в самом факте нахождения в Хогвартсе не было ничего некомфортного, поэтому ей почти удавалось держать себя в руках и не вздрагивать каждый раз от мысли, что она не может просто отправить друзьям сову. Когда там, в другом времени, все поймут, что она пропала… Ох, у Гарри и так было слишком много потерь.

— Если хотите, мисс Фицрой, я могу закрепить вас за определенным факультетом, и вы сможете посещать занятия вместе с седьмым курсом, — директор опять навестил её.

— С какой целью? Я не нарушаю учебный распорядок, не слоняюсь без дела по школе, и вы сами дали мне допуск в библиотеку.

— Все так. Но пока что Мия Фицрой существует лишь на словах. Если вы сдадите экзамены, у вас будет диплом об окончании Хогвартса. Не лишняя вещь в любом случае.

— Сдать ЖАБА? — Гермиона недоуменно уставилась на Дамблдора. — Нет, я понимаю, что мне это пригодится, но уже май, я не успею подготовиться.

— Судя по вашим оценкам за СОВ, вы очень хорошо учились.

— Я фактически пропустила весь седьмой курс обучения, у меня нет систематических знаний! — не купилась она на лесть.

— Мисс Фицрой, это поможет вам адаптироваться. Уверен, ваших знаний уже достаточно, чтобы сдать все предметы как минимум на удовлетворительно.

Маленькая отличница внутри неё запаниковала. И продолжила впадать в экзистенциальный ужас все глубже и глубже. В своем времени ей бы пришлось отложить ЖАБА на год минимум. Не то чтобы она хотела растянуть удовольствие, но…

— По крайней мере, это отвлечет тебя от рефлексии, Фицрой.

Гермиона поморщилась от звука собственного голоса. Она все ещё привыкала к новому имени и периодически тренировалась представляться перед зеркалом. Внешность пришлось оставить в неизменном виде, положившись на естественную возрастную разницу с пока ещё не родившимся двойником. Её и так сразу по прибытию увидела, по сути, вся школа, а поддерживать магическую маскировку постоянно было бы слишком тяжело и нервирующе. Когтевран принял её совершенно равнодушно. Впрочем, принадлежность к факультету была сугубо номинальная.

— Мия, верно? — Эванс улыбалась солнечно, у Гермионы, кажется, задергался глаз.

— Да. А ты?

— Лили. Приятно познакомиться.

— Взаимно.

Эванс поймала её в коридоре у класса зелий, на которой Гермиона пришла сильно заранее. Она подозревала её мотивацию, и та не разочаровала.

— Не бойся, я не буду расспрашивать, как ты проникла за антитрансгрессионный барьер. Думаю, это ваши с директором дела. Просто подумала, что тебе, наверное, очень одиноко здесь.

— Да, — она выдавливала из себя слова. — Все случилось так неожиданно, а теперь я здесь застряла.

— Могу представить, — в её голосе чувствовалась искренняя забота. — Хочешь я составлю тебе компанию?

— Не люблю навязываться.

— Не переживай. Я староста школы и это часть моих обязанностей, — она улыбнулась обезоруживающе. Будь Гермиона мальчиком, то растаяла бы мгновенно.

Причинять добро Эванс начала немедленно и встала с ней в пару на уроке, пошептавшись с Джеймсом. Сириус, к счастью, на зельеварение не ходил.

— Мисс Фицрой, вы поможете своей напарнице или так и будете стоять столбом?

— Простите, профессор Слизнорт, просто я не умею работать в паре, — честно говоря, она совсем отвыкла от школьных будней и сейчас ощутимо нервничала.

— Вы учились в Шармбатоне?

— Нет, я только сдавала там экзамены. У меня было домашнее обучение.

Гермиона действительно неплохо знала французский и у её семьи там были родственники, так что на отыгрыш «жила во Франции в детстве» вполне могло хватить. В голове всплыло вызубренное досье: англичанка, сирота, полукровка. Письмо из Хогвартса не получала, так как жила в то время с родителями в Европе. Впрочем, особенно болтать о своем «прошлом» она и не собиралась — чем меньше лжешь, тем меньше вероятность запутаться в собственных словах.

— Что ж, видимо, к четкому алгоритму работы ваши учителя вас не приучили, — Слизнорт поджал губы. Явно намекал.

Она вежливо улыбнулась и внутренне оскалилась. Зачем вообще Дамблдор приплел к её истории какое-то невнятное экспериментальное зелье?

— Я предпочитаю творчество инструкциям, — иронию в её голосе никто не заметил.

— Тогда вы с мисс Эванс поладите, — заключил профессор миролюбиво.

Лили пододвинула к ней доску с имбирным корнем, и она без лишних вопросов начала нарезать его ровными полосками. Сплошной сюрреализм.

*

Теперь она натыкалась на Снейпа регулярно, но так и не решилась на разговор. Он тоже молчал, и на лице его намертво застыло выражения всепожирающей ненависти. Или он реагировал так исключительно на неё. Лили не сопровождала её всюду, но, по возможности, старалась помочь и поднять настроение. Впрочем, на Гермиону это действовало ровно наоборот. Она была благодарна ей, но, попрощавшись, испытывала скорее облегчение. Слава Мерлину, мародёры не горели желанием с ней знакомиться.

Дамблдор приглядывал за ней, а Гермиона лишь тщательно отгораживалась. Это было недальновидно. В конце концов, они были на одной стороне, а она так и не продумала свою линию поведения, все ещё пребывая в полнейшей растерянности. Не считая периодически вспыхивающего желания стать контролером этого нового старого мира.

Конечно, она думала об этом. Вмешаться, переписать, спасти и улучшить. Но на серого кардинала Гермиона совсем не тянула, тем более уж на открытого лидера. Да директор и не позволит ей действовать самостоятельно, и, хоть это её немного раздражало, она понимала его опасения. Держать все в своих руках было для него естественно, в этом даже не было какой-то особо злодейской тяги к манипулированию, просто он привык брать на себя ответственность.

Директор был заинтересован в её знаниях, ей нужны были союзники, надежда, что она сможет вернуться, еле теплилась где-то на краю сознания. Но с Дамблдором они тоже так и не поговорили ни о чем серьезном, как будто мисс Фицрой была просто ученицей по обмену.

Она вполне спокойно проучилась почти две недели, хотя не видела ни малейшего смысла в этом фарсе. Ажиотаж, вызванный её появлением, немного спал. Но до сих пор, появляясь в людных местах, она чувствовала себя социофобкой и могла только надеяться, что её скоро посчитают достаточно скучной и потеряют последний интерес. Слухи её не тревожили, но осознание того, что у неё был компромат, или некролог, или и то, и другое на каждого второго в этой школе как будто мешало вздохнуть полной грудью. Она не хотела быть тут.