— Не важно. Главное, не разводи трагедию раньше времени.

— Спасибо за поддержку, — она фыркнула и сложила руки на груди. Точнее попыталась — бинты ещё мешали.

Снейп, впрочем, действительно носился с ней как с писаной торбой. В своей манере. Все возможные зелья были тут же сварены, её кормили и не разрешали выходить из дому. И спать, ей полагалось много спать. Не то чтобы она куда-то спешила. Официально Мия Фицрой значилась пропавшей без вести, то есть, учитывая какое было время, наверняка погибшей. Было немного жаль две отработанные недели, оплату за которые она так и не получила. Вот и настал тот момент, когда ей волей-неволей приходилось сидеть в четырех стенах.

Единственное зеркало из ванной было убрано. Конечно, она бы могла трансфигурировать его сама, но зачем ещё сильнее расстраиваться? Да и палочка Беллатрисы, на которую Снейп смотрел с отвращением, слушалась постольку-поскольку.

Спасибо, что нос остался на месте! Хотя это была бы интересная деталь внешности, доживи она до встречи с Воландемортом в его змеиной форме. Шрамы на руках были белесые, еле заметные, но грубые на ощупь. Впрочем, и кости, и мышцы восстановились, чувствительность практически не пострадала, так что жаловаться? Но жаловаться хотелось, так все глупо и быстро случилось. Она могла бы плакать в подушку каждую ночь, но Снейп заметил бы, а, как известно, утешать он не умел.

— Что вы задумали?

Снейп покрывал её шрамы какой-то дурно пахнущей мазью. От неё кожа зудела, но трогать, понятное дело, было запрещено.

— Охоту на живца.

— Если к этому причастен Грюм, то страшно даже представить. Ордену предстоит кровавая баня?

— Когда это Аластор такое поощрял? Кровавая баня, Грейнджер, была у вас…

— Я уже поняла. Можешь свой пассаж про части моего тела, разбросанные по всей улице, не повторять. Так в чем план?

— Воспользоваться Табу по прямому назначению.

Она нахмурилась, но Снейп шикнул на неё — он как раз густо намазывал лоб.

— Вы призовете Пожирателей в ловушку? — сидеть приходилось с закрытыми глазами, так что бросать красноречивые взгляды тоже не получалось. — Не спорю, идея дерзкая, но вам в головы не пришло, чем на подарок может и отдарок прилететь?

— Нам? Эта затея целиком и полностью принадлежит Грюму, я там выступаю только консультантом.

Она поджала губы, это делать было можно.

— В твоей реальности они тоже пытались?

— Да.

— И?

— И на счет прошлых ошибок я их уже предупредил.

— Замечательно, — она опять поморщилась, но Снейп уже закончил.

Писать ей письма было опасно. Вряд ли Воландеморту было до неё дело, но кто-то из его свиты мог и вспомнить, что она та самая девчонка, которая нарушила защитный контур Хогвартса. Вдруг решат проверить, мертва она или нет? Перестраховка, но разумная. Поэтому Лили прислала патронус. Когда серебристая лань зашла на кухню за ужином и объявила взволнованным, смущенным голосом, что она теперь миссис Поттер, наступила мертвая тишина. Снейп скрылся в лаборатории, и она так и не дождалась его возвращения.

В этот вечер Гермиона сдалась. Не то чтобы это не было ясно раньше, но, по крайней мере, ей удавалось игнорировать детали. Сейчас же она ощупывала кожу и чувствовала, как лицо кривится под пальцами от еле сдерживаемых рыданий. Рубцы расходились изломанными линиями. Если она правильно поняла, им пришлось доставать какие-то поражающие элементы из мягких тканей и костей, поэтому процесс заживления был замедлен. Удар был направлен прямо в неё, и ей казалось, что отметины должны были быть более концентрированными. На самом деле они шли чуть наискось. Видимо направление взрыва было смещено щитом подоспевшего орденца. «Фенвика», — услужливо подсказала память. Надо знать людей, к которым у тебя, вероятно, долг жизни.

Самым неприятным был шрам, затрагивающий верхнюю губу. Из-за него улыбка выходила кривоватой, но, в целом, между Грюмом и Биллом Уизли, ближе к Биллу, правда не так ровно. Опасаясь, что злые слезы превратятся в истерику, она сдерживала смешки. То же ухо, например, срослось замечательно, уже покрывшись нежной новой кожей. Лавры ван Гога и ещё одного Уизли ей не грозили. Пока. Теперь Мии Фицрой не стоило беспокоиться за индивидуальность. Такая приметная деталь внешности, возможно, все, что будут запоминать о ней люди, прежде чем стыдливо отвести взгляд. Или с жадностью вглядеться, тут уж кто как воспитан. На шее, руках и, в целом, теле тоже, конечно, появились шрамы, но они её, очевидно, интересовали в меньшей степени. Они были там и до. Одним меньше, десятком больше.

На утро её душевные метания были более чем очевидны, но Гермиона все равно вышла на завтрак и почти сохраняла спокойствие. Её радовал тот факт, что Снейп, как минимум, не слышал всех этих всхлипываний и подвываний в ночи. А то, что она не немного помятая… Даже он должен понимать, что это естественно. Иначе не прятал бы зеркала. Хотя она все равно подспудно ждала раздражения или едких комментариев. Вместо этого он сказал:

— Тоже расстроена свадьбой Поттеров?

Гермиона не эстетично хрюкнула и прикрыла рот ладонью.

— Не уверена, могу ли рассчитывать на долг жизни, раз уж сама задолжала, но можно было бы и прислать приглашение. Я бы могла мрачно сидеть в углу и распугивать гостей.

— Не думаю, что ты бы справилась с этой задачей. Лили бы тебе не позволила.

— У меня теперь особое преимущество, — она многозначительно подмигнула.

Овсянка вкусная, день солнечный, Воландеморт все ещё жив. Не время для того, чтобы начинать жалеть себя. По крайней мере, не постоянно и не слишком сильно. Тем более, что операция Грюма прошла успешно. Она не спрашивала о подробностях, уточнила только списки погибших. Теперь некоторые из однокурсников Снейпа были мертвы, а он выглядел почти довольным этим фактом.

— Не пришло ли время для Каркарова? — Гермиона намазывала теплый тост маслом. — Конечно, все и так уже складывается удачнее, но раз уж начали, то надо дожимать.

— Пророчество будет произнесено только через полгода.

Она задумчиво жевала.

— Даже если оно дойдет до Лорда без твоего участия, вряд ли Игорь будет сильно в курсе.

— О самих своих намерениях он сообщит ближнему кругу.

— Когда? К моменту рождения мальчиков?

— Может и позже.

— Тут нас вряд ли ждут какие-то неожиданности, так зачем тянуть?

Снейп прочитал ей почти лекцию по тактике. Она покивала, но внутренне все равно была против. Дамблдор вроде как не хотел затягивать войну, но это он ещё Треллони не слышал. Конечно, они в любом случае попытаются победить своими силами, но когда есть возможность подождать героя…

Они поставили крупную сумму отложенных денег на Пушек Педдл, Рон был бы в восторге. Или ужасе. Это была единственная игра в сезоне, которую команда выиграла, прежде чем вылететь из турнирной сетки. Увольнение Снейпа из Мунго тоже прошло удачно. Они не обсуждали это прямо, но его уход был чем-то очевидным, как только Дамблдор стал намекать на её собственный побег в подполье. Его, конечно, не хотели отпускать, но приличные зельевары и так по обыкновению своему уходили из больницы, набравшись опыта, стресса и недосыпа, так что никто не удивился. Когда он вернулся домой со свертками покупок — что-то уменьшенное, что-то нет (наверняка ингредиенты), в неё тут же полетела новая палочка. Она поймала её рефлекторно и мгновенно почувствовала такой знакомый ответ, что сердце сжалось от восхищения, как в первый раз в лавке Олливандера.

— Нет! — её глаза загорелись праведным гневом. — Я не могу её взять.

— Пожалуйста, Грейнджер. Не стоит благодарности.

— Я не собиралась её покупать. И не просила об этом.

— Это твоя палочка. Я уже смотреть не могу на твои потуги управиться с…

— Это её палочка!

— Она ещё даже не родилась. А воспользоваться сможет и вовсе только через двенадцать лет. Отдашь, когда придет время, — ничуть не удивился ходу её мыслей Снейп.

Она вскочила, но так ничего и не сказала, понимая, что не может придумать ни одного веского аргумента против.