Влад почувствовал, как кто-то снизу дергает его за куртку. Он опустил голову — и увидел маленькую девочку, на вид лет семи-восьми, не больше. Видно было, что мама старательно наряжала дочку: в черных волосах еще подрагивали капроновые банты, а белая кофточка и юбка в складку, грязные и порванные, еще несколько дней назад были нарядными. На изможденном личике, кажется, остались одни глаза — огромные, черные, опушенные длинными ресницами… И только они выглядели живыми. Худенькая, порывистая, девочка казалась похожей на стрекозу с поникшими крылышками.

— Дядя!

— Что?

— Дядя, спаси нас, пожалуйста!

Девочка сложила руки таким умоляющим жестом, и огромные глаза на худеньком, прозрачном личике горели такой надеждой, что Влад отвел взгляд.

Он вошел в каморку. В нос ударил тяжелый запах, но Влад старался не обращать на это внимания. В тесном помещении, где столько людей безвыходно провели три дня, понятное дело, должно пахнуть не розами! Маленькое окошко высоко, под самым потолком, забрано решеткой. Наверное, так положено, но сейчас очень уж некстати!

Обеими руками он ухватился за решетку. Старая, ржавая, но держится крепко! На шее вздулись жилы от напряжения, перед глазами плывет багровый туман… Ну, еще раз! И решетка поддалась. Раздался противный скрежет, и через несколько секунд ржавое железо осталось у Влада в руках. У себя за спиной он услышал вздох облегчения.

— Слава богу!

Дальше — легко. Прикладом он выбил стекло, и осколки со звоном полетели в разные стороны. Молодая женщина в яркой косынке приглушенно вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Молчи! — одернула ее другая, постарше, и быстро-быстро забормотала что-то не по-русски. Молодая притихла, послушно кивая.

В подвал хлынула струя свежего воздуха. В нем чувствовался запах пороха, горячего металла, пыли, бензина… Но в то же время он казался таким живительным и драгоценным!

— Ну, что встали? — хмуро буркнул Влад. — Подходи по одному! Сразу влево бегите, к калитке, там ваши дожидаются… Ну, с богом!

Он поднял на руки ребенка, оказавшегося к нему ближе всех, мальчугана лет десяти, — и протолкнул в оконце. Мальчик в первый момент безвольно обмяк в его руках, но, оказавшись на свободе, сразу сообразил, что делать: вскочил и побежал, пригнувшись и петляя, как заяц.

Из окон стреляли, и пули вздымали в воздух маленькие фонтанчики пыли, но мальчик добежал до спасительной калитки, где уже третий день стояла целая толпа соседей, родственников, односельчан. Его сразу приняли чьи-то руки…

Дальше пошло быстрее. Одного за другим Влад подсаживал к окошку. Только когда он хотел помочь старухе, той самой, в черном платке, она сердито оттолкнула его.

— Я старая уже, свое пожила! Детей спасай…

Когда очередь дошла до той самой черноволосой стрекозы-егозы, Влад особенно волновался — так, будто она была его собственной дочкой.

Девочка бежала под пулями через школьный двор, но вдруг остановилась у фонтанчика с питьевой водой, который каким-то чудом еще работал, склонилась над ним и принялась пить — жадно, с наслаждением…

Влад не смог сдержаться и длинно, матерно выругался. Он махал ей рукой — беги, беги отсюда, дурочка! А девочка все никак не могла оторваться от воды, и ее измученное личико сияло таким счастьем…

В тот момент, когда он увидел, что девчушка, наконец, благополучно миновала линию огня, и облегченно вздохнул, в спину ударило что-то. На секунду его захлестнула горячая волна невыносимой боли, но уже в следующий миг ее не стало.

Влад потерял сознание.

Он еще пришел в себя ненадолго — потом, когда все кончилось и его уже его тащили на носилках наверх, к свету… Боли он не чувствовал, но это не порадовало, а напугало. Он вообще почти перестал ощущать свое тело.

«Позвоночник, наверное! Все, конец…»

Влад понимал, что умирает. Но осталось еще одно, очень важное дело. Алый крест! Ему нужно, непременно нужно было проверить это прямо сейчас и убедиться, что он погиб не напрасно.

Невероятным усилием он поднял правую руку, взглянул на ладонь… Рука была грязная, окровавленная, но алый крест на запястье был различим вполне явственно.

Но произошло чудо! Влад видел, как алый крест постепенно исчезает. Он таял, бледнел с каждой секундой, пока, наконец, не исчез совсем.

— Вот оно… Значит, все правильно, — прошептал он немеющими губами.

Боль и страх оставили его. Сразу стало легко и тепло, словно кто-то укутал в теплое одеяло. Влад улыбнулся и закрыл глаза. Он так устал! А теперь можно и отдохнуть. Сквозь темноту где-то совсем рядом мерцает теплый золотистый свет. Он знал, что там его ждут и мама, и отец, и Алька…

Влад все яснее и яснее видел их лица, видел, что они ждут его и зовут к себе… Он шел к ним и улыбался.

Глава 23

За надежду

Сейчас

Выпили не чокаясь, в молчании. Только Зойка тихо заплакала.

— Он детей спасал… А сам погиб… Разве можно так… Несправедливо… — бессвязно бормотала она.

Феодора перекрестилась.

— Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя! — произнесла она строго и торжественно. — Вечная память ему. И вечный покой.

— Он не зря жил и не зря умер, — тихо и очень серьезно сказал Глеб, — и где бы ни был сейчас, пусть ему будет хорошо!

Зойка вдруг перестала плакать. Казалось, в голову ей пришла какая-то новая мысль, непривычная и неожиданная.

— А что, если у всех свой алый крест? — сказала она. — Только его не видно? И дело, которое надо выполнить…

— Каждому приходится свой крест нести, — спокойно отозвалась Феодора, — до конца. Даже Господу нашему.

— Алексей, открой еще бутылку, — попросил Глеб, — гулять так гулять… У меня есть еще один тост, последний…

Он выпрямился в кресле, высоко подняв руку с бокалом, и торжественно провозгласил:

— За нас! И за алый крест! За все, что было и что еще будет…

Звякнули бокалы, и на мгновение показалось, что их не четверо за столом, а пятеро, что они вместе, как тогда, и Влад пусть незримо, но снова с ними… Пока на ладони горит алый крест, — значит, жизнь продолжается, а главное еще впереди.

И есть надежда.

ИЗДАТЕЛЬСТВО «БУКМАСТЕР» ПРЕДСТАВЛЯЕТ НОВИНКИ КНИГ

Молодая переводчица Аня страстно мечтает выйти замуж. С русскими ухажерами отношения никак не складываются, зато ей везет на заграничных принцев, один из которых, египтянин Саид, вскоре делает девушке предложение.

Недолго думая, Аня выходит замуж и переезжает в Александрию, но семейная жизнь оказывается далеко не безоблачной. Аня хочет вернуться домой, однако муж не дает согласие на вывоз их общего ребенка. Попытка тайно покинуть Египет заканчивается неудачей. Аня понимает, что попала в ловушку, и решается на отчаянный шаг. Удастся ли ей с ребенком вырваться, или она обречена на долгие годы оставаться заложницей когда-то любимого человека?

Лера всегда всего боялась: боялась заводить друзей, боялась, что случайно наедет машина, упадет на голову кирпич. В это трудно поверить, глядя на нее — такую успешную, обеспеченную, самоуверенную. Только однажды ей все же придется научиться бороться со своими страхами.

Узнать, кто из окружения развлекается тем, что взламывает магазины и оставляет маленьких плюшевых медвежат, не так-то просто: слишком мало тех, кто любит Леру.

Они живут богатой беспечной жизнью и не замечают друг друга, пока однажды не оказываются в плену… времени. Каждый день она стареет на год, а им еще так много нужно успеть…