Майкл, отдохнув часа полтора в каюте, не вытерпел и явился на палубу – высунулся из слабо освещенной рубки и крикнул в сторону бака, где в предутренней темноте у шпиля сидели Отто и Фридрих:

– Господин сенатор! Что-то с рацией случилось!

Дункель громко чертыхнулся.

– В чем дело, Майкл? Каких-то три часа назад работала нормально, а теперь почему-то не работает?

– Прием идет нормально, а передающий канал не срабатывает. Я слышу Мельбурн. Сотрудник Кельтмана запрашивает Штегмана уже больше часа… Теперь вызывает на связь «Изабеллу». Как ему передать, что «Виктория» пропала… подорвалась на мине!

Как бы обдумывая ситуацию, Отто помолчал некоторое время, потом постарался успокоить Гориллу Майкла и красавчика Аполлона, который с понятным интересом внимательно прислушивался к разговору.

– Днем попробуем починить передатчик. Тебе поможет Фридрих, он в радиотехнике соображает немного. Если у нас ничего не выйдет, то Кельтман узнает о несчастии от того судна, которое подошло к месту катастрофы… Спасательные круги не тонут, дружище Майкл, это и будет визитной карточкой покойного Штегмана. – Дункелю стоило большого усилия, чтобы на последних словах о покойнике Викторе Штегмане напустить на собственное лицо подобающую печать скорби и придать голосу положенный в данных случаях оттенок. «Еще учует, что я чертовски рад избавлению от клоуна и его братии, заподозрит неладное, и со мной станет скрытен. А без боцмана команда не перейдет на мою сторону, может учинить приличную пакость, так что и до Оклендских островов не смогу добраться».

– Господин сенатор, а почему мы идем на юг? Почему не возвращаемся в Мельбурн? Надо бы и самим сообщить хозяину…

Отто скорчил гримасу досады, не счел нужным отвечать рулевому – повадишь так каждому давать всякие объяснения! – взял Фридриха за локоть. Роберт, чтобы лучше услышать ответ сенатора, высунулся из рубки – лобовое стекло было приподнято. Не дождавшись объяснений, встал на место и опустил глаза на картушку компаса. Да какое ему, собственно говоря, дело, куда держит путь отдыхающий на яхте сенатор? Хоть на Северный полюс скажет держать курс – и будет прав. «Кто платит денежки, тот и путь выбирает», – усмехнулся про себя Роберт, вполуха прислушиваясь к ворчанию боцмана у неисправного передатчика.

У него, Роберта, одна забота – поднакопить денег, окончить морской колледж и самому встать к управлению какого-нибудь океанского лайнера! Хоть на службе, да не в услужении у всякого «жирного кошелька». Вот тогда можно будет смелее выходить на встречный курс Эммы, племянницы генерал-губернатора! Была бы приличная служба, а с остальным поможет справиться его незаурядная внешность… В последнюю их якобы случайную встречу в парке Эмма с интересом – Роберт готов был поклясться всеми богами моря и неба! – глянула на бравого красавца-моряка! Забавно было бы лет этак через десять повстречаться, между прочим, с этими заносчивыми немцами из Африки. Еще неизвестно, кто перед кем первым снял бы шляпу! «Мечты, мечты! – вздохнул с отчаянием Роберт и покосился на спину боцмана. – И так мизерно мало надо для вашего исполнения – мешочек денег и чуточку удачи! И не стал бы я тянуть нищету с большим семейством, как тянет ее несчастный боцман Майкл! У него вообще никаких шансов не осталось…» На баке громко засмеялся Дункель, и Роберт перевел взгляд на сенатора, но о чем они там беседовали, эти недобитые завоеватели полумира, увы, было абсолютно не слышно – разговор шел в полголоса…

– Кажется, только теперь я понял, зачем тебе нужен был этот дурацкий с виду плот, – после недолгого молчания, словно спохватившись и придя в себя от мучительного раздумья над поступками своего фрегаттен-капитана, негромко высказался Фридрих и пожал руку сенатору, тем самым выказывая свое восхищение перед умом старшего боевого товарища. – Ну и в больших дураках оказался этот клоун Рыжая Борода! Надумал тягаться с самим Железным Дункелем! – сказал это столь искренне, что Отто не заподозрил даже намека на мелкую лесть – не в первый раз в своей жизни он, фрегаттен-капитан, с честью выходит из таких вот, казалось, тупиковых ситуаций! Тому недавнее и непредвиденное столкновение с пиратской шхуной «Медуза», а теперь и беспощадная расправа с подручными тех, кто пустился по его следу в надежде помешать, а то и отнять принадлежащее только ему сокровище, завещанное дедом Генрихом Дункелем!

– Кельтман через эти, нами устроенные взрывы потерял не одну, а обе яхты – посмотрим, как он теперь выкрутится в тисках жестокой конкуренции, на одной газетенке слишком не расшикуешься! Капитан «Адмирала Нельсона» на месте катастрофы подберет визитные карточки не только с «Виктории», но и с нашей яхты, а Вольфгангу достанется страховка, но это далеко не однозначно и не равноценно погибшим прекрасным яхтам… Быть может, хотя и маловероятно, поплачет по сводному братцу. Заодно мы избавили свой континент от нового страшного социального зла, которое могло бы подорвать экономические устои не одной солидной фирмы в Юго-Западной Африке, а то и во всем Южно-Африканском Союзе. – Отто не удержался от громкого саркастического смеха, который и достиг ушей чуткого Роберта. У Дункеля даже всегда суровые, особенно в последние дни, глаза повеселели и в них запрыгали лукавые искорки.

Кугель не понял, неуклюже завозился в тесноватом брезентовом кресле, напомнив Дункелю толстого моржа, завалившегося между неудобными большими валунами, откуда не так просто выкарабкаться.

– О каком это страшном явлении ты говоришь? Растолкуй мне, а то я опять словно в тумане твоих размышлений увяз.

– Виктор Штегман при нашей памятной беседе в скверике предупредил, что для добывания средств на свои личные нужды он вынужден прибегнуть к испытанному историей способу – стать африканским Робин Гудом! И начать он решил почему-то именно с меня, с моих сокровищ… Ну не нахал ли? Столько лет пользовался моей крышей, и – такая неблагодарность! Пусть бы себе промышлял в других карманах и сейфах, я не против. И даже мог бы предоставить ему свои сейфы для хранения добытых «честным» способом денег, разумеется, за определенное вознаграждение, – снова засмеялся Отто. – Но он решил именно с меня начать свои пиратские действия. Я не стал возражать, пусть собирает сокровища, владения сказочно богатого Посейдона безграничны, но только подальше от места, где я сам намерен побывать!

Мои сокровища мне самому позарез нужны, зато у нас с тобой, дружище Фридрих, теперь развязаны полностью руки. Мы теперь вольные дельфины в океане – все дороги перед нами открыты!

– Да-а, мой фрегаттен-капитан, но у нас, как у глубоководного водолаза, приличный балласт на ногах – команда яхты! – Фридрих крутнул ладонями, словно показывая, что без стряхивания этого балласта считать себя абсолютно свободными – вещь весьма сомнительная. Не сговариваясь, оба быстро глянули на рулевого. Роберт чему-то улыбался, насвистывал песенку, но не забывал следить и за морем по курсу, отчего оба собеседника постоянно находились в поле его зрения. Из рубки вышел расстроенный и взмокший от возни боцман, долго смотрел на север, где давно уже исчез из вида клотиковый огонь «Адмирала Нельсона». Небо по-прежнему затянуто мрачными тучами, дул ровный пассат, и яхта, слегка наклонившись на левый борт, с легким плеском воды у форштевня неслась к югу…

– Ты же знаешь, что делает водолаз, когда в кромешной тьме неожиданно теряет ориентир – где дно, а где поверхность моря? – Отто с холодной улыбкой на лице посмотрел на Кугеля, давая понять взглядом, что проблему экипажа он постоянно держит в голове, а может, и нашел ей какое-то неординарное решение.