Шёл декабрь 2016 года. Я закончила писать книгу и дала прочитать мужу. Проглотив текст, он сказал.

– Ты убила его. Почему? Это так жестоко…

– А разве жизнь не жестока? – ответила я вопросом на вопрос.

Он ничего не ответил и только с укором посмотрел на меня. Потом вышел из дома и больше не вернулся. Никогда не вернулся.

По пути его забрала смерть.

Я до сих пор виню себя в его смерти. В книге, с такой лёгкостью, всего лишь ради эффектного конца, я помпезно отправила на тот свет человека без которого героиня не представляла своей жизни. Как и я не представляю своей жизни без того, кого по дороге забрала смерть.

Не убей я героя, он был бы жив. Эта мысль укоренилась во мне. Неужели я запрограммировала его уход?

А за день до его смерти я познакомилась с Су. Это было  странное знакомство. Она позвонила мне и сказала.

– Здравствуйте. Меня зовут Су. Простите, что беспокою. Мне хотелось бы встретиться с вами. И если можно сегодня.

– Сегодня не могу. – Ответила я.– Позвоните завтра. Постараюсь найти время.

Я даже не спросила откуда у неё мой номер телефона и по какому вопросу она звонит. Мне казалось, что всё должно было происходить именно так.

– Не откладывайте нашу встречу. Завтра она не состоится.

Меня застопорило. Я посмотрела на часы. Её магический голос внушал полное доверие.

– Хорошо. Приезжайте сегодня. А почему, собственно, она не могла состояться завтра?

– Завтра- первый день вашей разлуки. Не думаю, что вам будет до меня.

– Какой разлуки? С кем?

– Дождитесь. Мне хочется, чтобы вы сегодня заснули. Завтра для вас будет слишком тяжёлый день.

– А для вас?

– Для меня тоже. Кто-то уходит, а кто-то приходит. Приход не легче ухода.

– А кто? Кто должен уйти?

– Та часть вас, которую вы никогда не считали своей.

– Приезжайте, – ещё раз сказала я. – прямо сейчас приезжайте.

Меня затрясло. Страх овладел сознанием. Всё, что она говорила шло из каких-то её глубин. Хочу ли я знать, что там в глубине? Хочу. Лучше знать то, что она собирается рассказать, чем томиться в душераздирающих догадках. Я подошла к зеркалу. У меня было странное ощущение, что в комнате я не одна. Со мной кто-то был. Но кто? Мой страх. Со мной был мой страх. Я боялась этой встречи. Очень боялась.

Через час Су была у меня. К приятному голосу, который я слышала по телефону,  добавилась мягкая улыбка, обаяние и привычка приглаживать  волосы. Её светлые завитушки, лёгкие, как пушинки, парили в воздухе. Она больше напоминала ребёнка, чем взрослого человека. Симбиоз детскости и жизненного опыта проявлялся на её лице. Я бы дала ей лет 35. Лицо без морщин, прекрасный овал, чистые глаза. Она молода и душой, и телом. Всё гармонично было в ней и прекрасно.  Но вот она протягивает паспорт, и я замолкаю. Замолкаю надолго. Су было ровно 60. Это мгновение стало одним из самых впечатляющих в моей жизни. Маленькая, худенькая, нежная, она приподняла брови и посмотрела на меня. А я подумала о том, что готова поверить всему, о чём она собирается мне рассказать.

– Я рада, что вы готовы мне поверить. Я это чувствую по вашим глазам. И хочу, чтобы вы записали мои истории. Я умею рассказывать. Но не умею писать. Таких историй никто никогда не слышал. Я хочу их сделать достоянием тех, кому они очень нужны.

– А кому они могут быть нужны? – с иронией в голосе произнесла я.

– В первую очередь вам. – Су улыбнулась.

Меня застопорило. Открыв компьютер, тихо произнесла.

– Начинайте.

Во время повествования я несколько раз останавливала её и переспрашивала детали. Но Су сказала, что этого делать не нужно. Потому что она не хочет, чтобы её истории были похожи на те, что пишут профессионалы.

– Я только причешу, – успокоила её я.

– Нет. – Ответила она. – Пусть они будут растрёпанными.

Её рассказ меньше всего был похож на правду. Он даже не был на грани правды. Но я почему -то верила ей. Как маленький ребёнок верит сказкам, которые читают взрослые.

– Правда похожа на сердце, – словно подслушав мои мысли произнесла Су, – если она есть – её стук невозможно не услышать.

– Хорошо. Пусть решает читатель. Я ничего не добавлю к вашим историям.

      -Добавить можешь. Но только то, что придёт изнутри. Там нет ничего кроме правды. А то мало ли что я могу забыть. То что я забуду, ты найдёшь в себе. Да. И ещё.

– Что? – с явным беспокойством спросила я.

– Прими спокойно всё, что произойдёт завтра. Этот день был назначен ещё до твоего рождения.

– А что произойдёт завтра? – мне не терпелось услышать ответ.

– То, что изменит твою жизнь.

– Мою жизнь? В какую сторону? Надеюсь, в хорошую?

– Нет плохих и хороших сторон, милая. Все стороны правильны и хороши. Даже если ты их таковыми не считаешь.

Су попрощалась и ушла. А на следующий день я узнала о смерти мужа. Ни одна слезинка не пролилась из моих глаз. Не потому что я помнила её слова. А потому что окаменела. У меня не было никаких чувств. Я превратилась в камень на целых семь дней. И заговорила через неделю, когда Су позвонила мне.

– Как? Как же так? Вы знали и ничего мне не сказали? – закричала я ей в трубку через час после похорон.

– Во-первых, здравствуй, милая. Во-вторых, нельзя остановить ни рождение, ни смерть.

– Почему же нельзя? Он был ещё молод. Ему жить, да жить… – я зарыдала. Её удивительно мягкий и тёплый голос пробил, наконец, моё окаменение.

– Кто это тебе сказал?

– Как кто? Я сама. Разве об этом должен кто-то говорить?

– Он прожил очень долгую жизнь. Настолько долгую, что я могу тебе сказать: так долго не живут.

– Как долгую? Ему всего лишь было 50.

– Для тебя пятьдесят. На самом деле скорость его жизни была другой. За один свой год он проживал все три. Можешь считать, что он долгожитель. Протянуть при такой скорости до пятидесяти лет – это почти невозможно. Но он эту невозможность совершил. Можешь считать, что он ушёл в 150 лет.

– Совершил, не совершил, скорость, не скорость. Это всё глупости. Даже если 150. Для меня мало, понимаете? Очень мало. Я была мертва всю эту неделю. Невозможно привыкнуть к смерти. Никак невозможно.

– Ты же была спокойна. Не плакала. Тебе было почти всё равно.