Рядом с Рей восседал гость. Ухоженный, симпатичный парень, который истошно старался быть похожим на сэра Элтона Джона. И не только экстравагантными очками, судя по тому, что Бен о нем знал. Этот благообразный ушлепок делал деньги на говне. Буквально. Возможно, внешняя схожесть с молодым сэром Элтоном работала, но Креатор, как он сам себя называл, сумел найти покровителя на самом высоком уровне. И теперь превращал своё дерьмо в консервы. Он умудрялся регулярно проводить распродажи этого дерьма под видом выставок современного искусства.

А ещё Креатор вёл колонку в ряде топовых журналов и считался идолом современного ЛГБТ искусства. Идол сплошь и рядом плагиатил чужие статьи, но ему прощали, потому что «он художник, он так видит». «Художник от слова хуй» поднял на ворвавшегося в эфирную Бена глаза, сглотнул тяжело и облизнулся. Это окончательно толкнуло Бена Соло на Тёмную сторону. Тут загорелся значок эфира, и Рей с круглыми от возмущения глазами начала приветствовать слушателей, но осеклась на имени гостя, потому что Бен, зажав Креатору ладонью рот, выволок того из эфирной. Пока волок, придурок успел лизнуть ладонь трижды. Бен отвесил Креатору пинка и, тихонечко прикрыв дверь, скользнул на кресло гостя. Приподнял брови, мол, чего молчим, кого ждём. Рей секунду расчленяла его взглядом, но в микрофон пропела:

— … Сегодня, мои дорогие, у нас в гостях известный музыкальный критик, эксперт и, — тут она жестоко улыбнулась, — наш с вами брат-квир, Бен Соло!

Внутренне Бен дошёл до состояния «ломать-крушить» и даже дернулся к Рей с самыми убийственными намерениями. Но та ткнула пальчиком в красные буквы «Эфир!» и продолжила:

— Наша сегодняшняя тема: «Секс и музыка». Сочетается ли? Расскажи, под какую музыку ты занимаешься сексом, Бен. Здесь все свои!

Бену было море по колено. Он знал, что скандала в эфире ему не спустят. Но точно так же не спустят и Рей. И решил, что заставит ее уволиться тоже.

— Секс и музыка связаны самым непосредственным образом, — промурлыкал он тем своим глубоким бархатистым тоном, который приберегал для меценаток. — Что есть секс? Фактически это воздействие одновременно на разум и чувства, на мышление и рецепторы, верно? Но тем же самым занимается и музыка. А эмоции пробуждают желание.

— Ты намекаешь на то, что сам заменяешь секс музыкой? — хохотнула Рей.

— Нет, дополняю! — и Бен сунул руку ей под короткую юбочку-пачку, которую Рей очень удачно сегодня надела. Она издала невнятный писк, когда его наглые пальцы проскочили по бедру и ткнулись ей прямо между ног, в тонкую полосочку очередных кружевных стрингов.

— Музыка, — продолжал говорить Бен, не меняя тона, пока в свою очередь кивал Рей на горящую лампочку прямого эфира, — активизирует цепи вознаграждений мозга, как и другие стимуляторы. Еда, секс, мастурбация — за них мозг вознаграждает так же, как и за музыку. Неудивительно, что многие предпочитают получить двойной эффект. Трахаются под музыку, как ты сказала, совершенно верно.

И он дернул стринги чуть вверх, чтобы они теснее врезались в ее тело. Рей пошла красными пятнами, схватилась за его руку, пытаясь оттолкнуть. Но она боялась шуметь слишком сильно, и Бен с жестокой ухмылкой тянул полоску ткани вверх.

— А знаешь, в чем прелесть академической музыки, м-м? — спросил он. — Давай, угадай!

Подождал, но Рей слишком была занята борьбой за свою киску.

— Она сильнее, гораздо сильнее воздействует на мозг! — и он сжал ее клитор двумя пальцами сквозь кружево. — Разница как между обычным членом и десятидюймовым, понимаешь?

Рей сжала его руку бёдрами. Глубоко вдохнула-выдохнула в сторону от микрофона. Глянула на него с яростью и мольбой, но ещё в её глазах явственно читалось… желание! Бен охренел настолько, что даже ласкать её перестал. Рей хотела его?!

— Расскажи, как ты поддерживаешь ЛГБТ-искусство. Или секс под классическую музыку, это отдельный вид искусства? — спросила чуть хрипловато, глядя ему прямо в глаза. Ещё и ногу на ногу закинула, зажимая его руку в сладкий плен бархатистой кожи.

— Если так, то что твой парень думает об этом, а, Бен? — добавила с ухмылкой.

Пришла очередь Бена поперхнуться и покраснеть. У него не было не то что постоянного парня или девушки. У него вообще никогда не было, кхм, партнёра для секса. Подростком Бен был типичным тощим задротом, да и уши у него были такие, что смеялась сначала вся школа, а потом весь универ. А потом он был слишком помешан на своей карьере. Спортзал заменял Бену секс, эмоции давала музыка.

— А кто откажется от хорошего секса под хорошую музыку? — выкрутился Бен, порадовавшись, что вопрос прозвучал естественно. Он сумел взять себя в руки и даже расслабиться. Опыт — сын ошибок трудных, и давно прошло то время, когда Бен набивал шишки, будучи слишком стеснительным для прямых эфиров. Бен выпрямился и ослепительно улыбнулся Рей:

— Ах нет! — он притворно спохватился. — Одна моя знакомая радиоведущая определённо отказывается от хорошей музыки. Это наводит меня на мысль, что и от секса она тоже отказывается.

Бен с усилием двинул руку выше.

— Ты асексуальна, Рей?

Вместо ответа Рей нервно засмеялась, но Бен наконец достиг желаемой цели — снова почувствовал кружево под подушечками пальцев. Насквозь мокрое кружево! Он резко выдернул ладонь и скрестил руки на груди, победно улыбаясь. А Рей из просто красной стала пунцовой.

— Я просто не считаю классическую музыку сексуальной, Бен, — ответила нервным смешком. — Свободная страна, что хочу то и слушаю, с кем хочу, с тем и сплю.

— Но ты ведь не пробовала, — Бен гипнотизировал её, стараясь смутить ещё больше. Ему это удалось: Рей сглотнула и покачала головой, опустив глаза.

Бен был уверен: Рей уже забыла, что они в эфире. Он встал, и зашёл Рей за спину, продолжая говорить:

— Очевидно, что ты не пробовала. Ведь музыку нужно уметь подбирать. Под партнёра… — он наклонился над ней и быстро нашёл на компе нужную композицию. Бен Соло всегда готовился к эфиру заранее и на студийном десктопе в его папке всегда было несколько вариантов для каждого эфира на выбор.

— Интересно, что ты скажешь по поводу этой… — Бен запустил музыку, памятуя о том, что микрофон тоже в эфире. И наклонившись над Рей, забрался языком в её ушко, как давно мечтал.

Бен не рассчитывал, что Рей потечет от сложных композиторов навроде Стравинского. Поэтому выбрал Бетховена. Пришлось отвлечься от нее, чтобы настроить автовоспроизведение подборки и Рей немного пришла в себя. Схватила ручку — его собственный Паркер, которую так и не отдала — и нацарапала на салфетке: «Ты что творишь???»

Бен дьявольски ухмыльнулся и выхватил у нее эту самую ручку — гладкую и серебристую. Тем временем в эфирной звучали первые ноты «К Элизе».

— Эту музыку знают все, — заговорил Бен. — Вы слышали ее в рекламе на телевидении, в очереди в торговом центре, на школьном уроке музыки, на рингтоне надоедливого соседа в метро. Вы никогда не задумывались, что мелодия сексуальна. В ней звучит неразделенное желание.

Бен снова сжал Рей между ног. Она попыталась ударить его в пах, но Бен перехватил ее руку, заломил и нагнул Рей над столом.

— Исследователи так и не смогли определить, кому Бетховен посвятил «К Элизе». Но я в своё время провёл собственное исследование и присоединюсь к тем, кто считает, что… — продолжал Бен, ухмыляясь из-за безуспешных попыток Рей вырваться, — что Бетховен написал эту фортепианную пьесу для своей ученицы, пианистки Джульетты Гвиччарди. Он любил ее, ухаживал за ней, мечтал жениться.