За глаза Рей называли мужененавистницей. Иногда — ебнутой и фригидной. Но ровно до тех пор, пока она не укладывала очередного альфа-самца, помешанного на своем превосходстве, лопатками на татами. Или на асфальт — как повезет самцу.

При одном ее виде сидящие враскоряку мужики в метро резко сдвигали свои лягушачьи лапки, не то защищая генофонд нации, не то стесняясь, что защищать нечего. И вообще, сидеть нормально даже мистерам Биг Дик ничего не мешало, кроме раздутого эго. И кроме небрежно помахивающей боксерскими перчатками Рей. Некоторые даже отсаживались в другой конец вагона.

Рей давно свыклась со своей маской «Крошки на миллион». Она в совершенстве выучила самцовый «марсианский» язык, насколько это возможно для той, у кого нет игрек-хромосомы. По крайней мере, достаточно, чтобы ее «отвали» пьяному быку в баре воспринималось буквально. Иногда с извинением в виде бокала пива. И Рей вполне устраивала ее жизнь. Кроме «тех самых» дней.

В эти дни железная Рей брала отгул на работе и валялась на диване стонущим комочком. Она смотрела романтические комедии, запивала вином обезболивающие и хотела на ручки. На три ебаных дня она выпадала из жизни. Зная о приближении «времени икс», Рей запасалась прокладками, продуктами, таблетками и алкоголем — самым необходимым, чтобы не выходить на улицу совсем. Но в этот раз все пошло не так.

Перед субботой в алкомаркете была очередь. И люди вокруг Рей бесили. Мужики сзади обсуждали, что задница у нее так себе и что она наступила кому-то из них на ногу и не извинилась. Рей развернулась и злобно зыркнула на них исподлобья. В открытую придурки наезжать не стали, но и так подпорченное настроение Рей стремительно шло на дно. Полная кассирша неодобрительно посмотрела на бутылку коньяка и две огромные шоколадки, но, к сожалению, не сделала замечания. А то Рей уже вертела головой в поисках менеджера или хотя бы жалобной книги. Да еще в аптеке тампоны и нурофен с ношпой продали без скидки.

Рей пошла домой, пряча нос в огромном шарфе и проклиная ноябрь. Погода была мерзкой — одновременно влажной и зябкой. Впереди по улице снова обнаружилась пьяная компания. Рей раздраженно махнула пакетом и свернула в первый попавшийся переулок. Надо выйти на параллельную улицу и оттуда топать в ее съемную квартиру. А уже там не убить свою соседку за нытье и тупость.

Переулок вилял и все не кончался. Рей решила, что еще один поворот — и если без толку, то она идет обратно. Повернула и уперлась в тупик. Нет, не тупик — между тесно стоявшими домами была крутая лестница. Как Рей сегодня ни злилась на весь белый свет, ей стало интересно, что наверху, ведь между стенами едва протиснулся бы ребенок. Она развернулась боком, отставив руку с пакетом, и начала взбираться по ступеням. Стены на середине лестницы сошлись теснее, Рей снова пожалела о своем любопытстве, но тут включилось предменструальное упрямство. И она лезла, лезла вперед. Пока наконец, растрепанная и задыхающаяся, не выпала в узкую щель, которой заканчивалась лестница.

И обалдела. Где это она?

Рей считала, что неплохо знает город, но квартал старинных улочек видела впервые. Здания в два-три этажа, брусчатка, нарядные витрины, которые уже полнились гирляндами и прочим предрождественским барахлом. Никаких граффити, даже машины припаркованы по правилам. И в этой части города было явно теплее. Рей почесала в затылке и пошла налево, в парк, украшенный иллюминацией. Она предположила, что это сквер неподалеку от ее дома, только с другого конца.

Темных парков, мрачных подворотен и прочих опасных мест Рей не боялась. Однажды ей попался эксгибиционист — так еле унес свое самое дорогое в целости, еще и в суд на нее подал за моральный ущерб. Однако этот парк выглядел совсем безобидно. Чистые дорожки, маленькие фонарики на ветвях, резные скамейки… Кто-то обогнал неторопливо бредущую Рей, обдав запахом мускусного парфюма и свежего пота. Рей сквозь зубы выругалась, протыкая взглядом дыру в широкой спине незнакомца. Какой дурак вообще бегает трусцой в парке в пятницу вечером?!

Как назло, мужчина остановился чуть впереди нее и развернулся. Рей оценила его высокий рост, мощные плечи, тонкую талию и длинные ноги. Волосы тоже были длинными, а лицо симпатичным, только нос великоват. Рей немедленно пнула самку в себе. Подумаешь, мужик! Но он выглядел очень неплохо в спортивном костюме. Пожалуй, она не справится с таким в два счета… но совершенно точно справится в три!

Рей тоже остановилась и набычилась, вынула руки из карманов, бросила пакет на газон.

— Че? — спросила раздраженно.

Ноздри мужчины шевелились, но он молчал.

— Язык проглотил от моей неземной красоты? — прорычала Рей.

Его брови забавно дернулись. И незнакомец спросил мягким, чуть хрипловатым голосом:

— Что ты делаешь вечером в парке одна, омега?

— Иди в жопу, альфа нашелся, — Рей едва не хихикнула. Она ожидала какой-нибудь киски, солнышка или «вашей маме муж не нужен?». Но эта ботанская полугреческая обзывалка подтолкнула ее неровное настроение вверх, и Рей решила сегодня морду никому не бить. Она потянулась за пакетом. И тут мужчина сделал к ней два шага.

— Назови мне свой адрес, я провожу тебя, — совершенно другим тоном скомандовал он.

Рей вздрогнула от стальных ноток в этом голосе. Какой актерский талант пропадает. Играл бы этот придурок злодеев, фюреров да лидеров.

— Отвали, — она отмахнулась.

— Быстро, омега! — рыкнул на нее незнакомец. И тогда Рей ударила его пакетом в бок.

Он охнул, получив по ребрам, и обхватил ее, прижав руки Рей к телу. Вот только он не знал, что она могла и ногами. Рей сходу ударила его коленом, головой в подбородок, другим коленом, а когда он ее отпустил от боли и шока, врезала придурку ногой с разворота, жаль попала в плечо, а не в голову, он в последний момент ушел от удара. И схватил ее за поднятую ногу, дернул на себя. Они повалились в клумбу, хорошо хоть не в ту, где ждал своей участи пакет с коньяком и шоколадом.

Рей снова ударила его — теперь лбом в нос. И в припадке ярости вцепилась ему в шею зубами. Но перестаралась — в рот ей брызнула горячая соленая кровь. Мужчина глухо охнул. Рей отпихнула его и вскочила на ноги.

— Ты запечатлела меня! — пораженно проговорил незнакомец, прижав руку к окровавленной шее.

Рей отшатнулась от странного мужика. Чертов псих! У него вся шея в крови, а он пялится на неё, словно обдолбался. Мужчина сделал шаг к ней, протянул руку, и открыл рот — видимо, позвать копов. Рей не стала дожидаться «ответки»: плюнув на пакет со снедью, бросилась прочь со всех ног. Проблемы с законом ей точно не были нужны. На ней уже висело несколько заявлений от избитых ею мужиков — ещё одно, и светят ей условный срок и общественные работы, как пить дать!

Она неслась к заветной лесенке так, словно за ней волки гнались, но предательская заноза стыда все же засела в мозгу: он ведь ничего такого ей не сделал. Не хамил, не пытался облапать. Ну, предложил проводить, пикапер хренов… Рей бежала и удивлялась сама себе: так сильно её ещё не размазывало, подумаешь, очередной придурок! Вспышку ярости она списала на ПМС, а слабину выполоскает коньяк. И она забудет о бегуне с тонкой шкуркой — ишь, как кровь брызнула — навсегда. О! Вот знакомый поворот!

Рей не успела вовремя затормозить и едва не влепилась в стену дома в конце переулка. Оттолкнулась плечом и, пролетев по инерции, врезалась прямо в мусорный бак, хорошо, что почти пустой. Но грохот стоял, наверное, на весь квартал! Отряхнувшись и вытерев слезы, которые навернулись на глаза от быстрого бега, Рей чуть ли не на ощупь побрела к заветной лесенке, представляя, как спустится вниз, заглянет за бутылкой коньяка взамен оставленной в парке, напишет-таки в жалобную книгу и запрётся дома на три дня с выключенным телефоном, ромкомами и сладостями.

Вдруг Рей под ноги с шипением бросился трущобный кот и она потеряла равновесие. Зажмурилась, осознав, что сейчас точно вылетит в лестничный пролёт, покатится до самого низа и останется лежать на тротуаре изломанной куклой. От перелома шеи её никакие тренировки не спасут! Рей ещё успела подумать, что её настигла жестокая кармическая справедливость за безвинно укушенного мужика в парке… И со всего размаху впечаталась носом в кирпичную стену. На мгновение обрадовалась: разбитый нос лучше, чем сломанная шея — и тут же похолодела. Лестница пропала! Рей в панике бросилась ощупывать пыльную кирпичную стену, кашляя и пачкая толстовку кровью из разбитого носа.