Послышался смех.
- Да, да! Верно! - воскликнула жена пристава. - Это - моя вина. Ведь Курбанали-бек не пьет водки из рюмки!
Она взяла чайный стакан и, наполнив, поставила перед Курбанали-беком.
- Ну, вот это другое дело, - сказал бек, подымая ста-кан. - А то поставили наперсток, как будто...
Гости опять рассмеялись; Курбанали-бек одним духом опо-рожнил стакан и, взяв кусок хлеба, поднес его к носу.
Гости стали закусывать. На улице заиграла зурна.
Через два часа все встали из-за стола и собрались у окон.
Весна была в разгаре. Благоухали цветы и травы. Журчали родники. Щебетали птички. Пронзительно звенела зурна, за-глушая все остальные звуки. Когда умолкала зурна, вновь слы-шались оживленные голоса людей.
На лужайке, у речки, разостлали ковры, разложили подуш-ки. Кипели три огромных самовара; а вокруг была расставлена посуда со всякой снедью: стаканы, блюдца, тарелки, сахар-ницы, вазы с вареньем, пирожные, лимоны и апельсины, кон-феты, печенье и всякие другие съедобные с чаем и без чая вкусные вещи, масло, каймак, сушеные фрукты.
Старосты плетками сгоняли крестьян плясать "яллы".
Когда гости после обеда показались в окнах, крестьяне, прокричав "ура", принялись кидать вверх шапки, потом, взяв-шись за руки, повели хоровод "яллы". Жена пристава предло-жила гостям выйти на лужайку пить чай.
Дамы и господа сошли вниз, к речке, а крестьяне снова кричали "ура" и снова плясали "яллы".
Кербалай-Гасым, слуга Курбанали-бека, стоял в стороне и, положив руки в карманы, издали смотрел на господ. Встретив-шись взглядом с Курбанали-беком, он низко поклонился ему. Достав папиросу, бек пальцем поманил слугу. Кербалай-Гасым подбежал и, достав спички из кармана, дал беку закурить.
- А ты, дурацкий сын, не танцуешь? - спросил Курбана-ли-бек.
- Я уже стар, ага! - ответил Кербалай-Гасым, низко кла-няясь. - Не пристало мне танцевать.
Курбанали-бек пустил вверх табачный дым, взял Керба-лай-Гасыма за плечо и потащил к пляшущим крестьянам:
- Валяй, собачий сын! Не то, клянусь аллахом, умрешь под плетью.
Кербалай-Гасым нехотя вошел в круг. Курбанали-бек так-же присоединился к пляшущим в качестве заводилы и принял-ся подпрыгивать.
Жена пристава стала хлопать Курбанали-беку. За ней, посмеиваясь, захлопал в ладоши и начальник. Его примеру последовали остальные гости.
А Курбанали-бек, задрав голову и смеясь, орал во всю глотку:
- Ханум! Я хочу выпить за ваше здоровье! Прикажите по-дать вина! Ур-р-ра! Ур-р-ра!
Слуги кинулись за вином.
Выпив, Курбанали-бек опять пустился в пляс. Потом снова потребовал вина.
- За здоровье ханум! - крикнул он, выпил и закружился. Наконец, запыхавшись, отошел в сторону и, наполнив ста-кан вином, подозвал КербалайТасыма.
- Пей! - приказал он.
- Ты же знаешь, ага, что я не пью! - взмолился Керба-лай-Гасым. - Не неволь меня, прошу тебя! Пожалей мою ста-рость, ради детей твоих!
Бек хотел настоять на своем, но, видя, что слугу не пере-упрямить, вылил на него часть вина, остальное выпил сам.
Гости принялись пить чай. Курбанали-бек подсел к ним и, обращаясь к начальнику, сказал:
- Мой слуга Кербалай-Гасым - совершенный лопух. Ни-как не могу заставить его выпить хоть каплю вина. "Дурак ты, дурак, - говорю ему, - ведь виноград-то ты ешь? А по-чему вина не пьешь? Это же виноградный сок!.." Но сколько ни бьюсь, не пьет.
Начальник ответил, что Кербалай-Гасым невежествен и потому не соображает... Но Курбанали-бек возразил:
- Как не соображает? Прекрасно соображает. Разве он не знает, что вино делают из винограда? Знает. А не пьет потому, что круглый дурак.
С полчаса гости пили чай и беседовали. Крестьяне продол-жали плясать. Одна из дам часто затыкала уши и шепотом жаловалась мужу:
- От этой зурны оглохнуть можно.
Пристав, заметив это, велел музыкантам прекратить игру. Но, едва те замолчали, Курбанали-бек повернулся к ним и крикнул:
- Играйте, бездельники!
Пристав объяснил беку, что музыка беспокоит дам. Но Курбанали-бек настаивал:
- Очень вас прошу! Пусть играют, я танцевать хочу!..
И, не дождавшись, приказал музыкантам:
- Играйте! Сыграйте "Узундара"!
Музыканты хотели было играть, но начальник встал и, на-девая фуражку, сказал:
- Потом потанцуешь, бек! А сейчас пошли за конем, хочу посмотреть его.
- Начальник, - произнес Курбанали-бек, приложив пра-вую руку к глазам. - Пожалуйста, я к вашим услугам. И, подозвав слугу, приказал:
- Кербалай-Гасым, выведи коня, начальник желает по-смотреть его.
Кербалай-Гасым побежал в конюшню, вывел коня. Началь-ник, пристав, Курбанали-бек и кое-кто из гостей подошли к коню. Курбанали-бек стал гладить его. Начальник посмотрел на коня сзади, потом подошел к нему спереди, чтобы посмот-реть зубы, но конь задрал голову и отступил.
- Стой, дурень! - крикнул Курбанали-бек. Начальник отошел в сторону. Курбанали-бек схватил ло-шадь за губу и, обнажив зубы коня, обратился к начальнику:
- Пожалуйста, посмотрите! В этом году ему пошел чет-вертый год. Если не верите, посчитайте сами!
Когда начальник подошел, чтобы взглянуть, конь опять отдернул голову. Взбешенный Курбангли-бек замахнулся на коня кулаком. Конь встал на дыбы и чуть не вырвался из рук Кербалай-Гасыма, который повис на поводу и крикнул:
- Сто-ой! Смотри у меня!..
Начальник приказал Кербалай-Гасыму поводить коня. Тот повел коня в сторону. Следуя за слугой, конь терся лбом о его спину и тихонько ржал, озираясь по сторонам.
Затем начальник осведомился о резвости коня. Курбанали-бек посмотрел на начальника и, ничего не ответив, подо-звал слугу, вскочил на коня и дал шпоры. Лошадь прыгнула, рванулась и поскакала по дороге. За полминуты она скры-лась из виду. Через несколько минут Курбанали-бек примчал-ся обратно и, влетев на лужайку, чуть не наехал на гостей. Дамы с криком повскакали с мест и разбежались. Осадив ко-ня, Курбанали-бек соскочил на землю и стал перед началь-ником.
- Молодец! - похвалил начальник.
- Господин начальник, - произнес Курбанали-бек, - это еще что? Вы не видели другого моего коня. Этот ничто по сравнению с тем!
Кербалай-Гасым увел коня.
Когда зажгли свет, гости сели играть в карты.
К одиннадцати часам гостей пригласили к ужину.
Съев несколько кусочков жареного цыпленка, начальник взял бутылку с вином, налил себе и соседям. Потом встал и протянул бокал, чтобы чокнуться с женой пристава:
- Виновницей сегодняшнего торжества являетесь вы! - сказал он. - По сему случаю поднимаю бокал и пью за ваше здоровье!
Он чокнулся с женой пристава и, осушив бокал, сел. Со всех сторон к ханум потянулись бокалы.
Курбанали-бек, подойдя к ней и чокнувшись, сказал:
- Я счастлив, что нахожусь в этом обществе! Пусть про-длит аллах дни вашего мужа Михаила Павловича, чтобы он всегда служил на нашем участке. Пока здесь не было Михаила Павловича, и крестьяне наши были несчастны, и я был несча-стен... Не знаю, почему-то к прежним приставам я был распо-ложен меньше, чем к Михаилу Павловичу: Правда, несколь-ко лет назад был у нас один пристав хороший, парень, мож-но сказать, - рубаха-парень... Он даже собаку мне подарил... Да продлит аллах его дни, и ваши дни, и наши дни! Пью за ваше здоровье, ханум! Ур-ра!
Он выпил и перевернул стакан вверх дном, показывая, что в стакане не осталось ни капли. После этого он сел на свое место.
Когда бокалы были снова полны, жена пристава сказала, обращаясь к начальнику:
- Я считаю приятным долгом поблагодарить вас за вни-мание, оказанное нам, и извинить за беспокойство, которое вы причинили себе, проехав такой длинный путь.
И поднесла бокал к губам. Гости встали и чокнулись с на-чальником. Курбанали-бек, подняв стакан, подошел к нему.
- Господин начальник, - сказал он, - пью этот стакан за ваше здоровье! Аллах свидетель, что хотя в нашем уезде и перебывало много начальников, но никого из них я не любил так, как вас. Господин начальник, ты - господин наших жиз-ней. Все население уезда готово положить за тебя свои голо-вы. Я сам по твоему приказанию пойду в огонь, и, пока жив, я - твой слуга, твой раб. Пью за здоровье начальника! Ур-ра!..
