- Значит тогда вы еще этого не знали?

- В том-то и дело, черт бы его побрал. Я обычно стараюсь держаться подальше от всех этих псевдо-хиппи, потому что с ними потом только и жди неприятностей.

- Каких именно неприятностей? Что вы под этим понимаете?

- Ну, знаете, они вечно воображают о себе бог знает что, все хотят выглядеть не тем, что они есть на самом деле. Субботние хиппи - сплошные лицемеры. Никто из них не в состоянии быть настоящим хиппи, они только делают вид, пыжатся.

- А вы какой?

- Я считаю себя настоящим, - сказал Хамлинг с достоинством.

- А как Соня?

- Ну, она тоже в известной степени субботняя, - сказал Хамлинг, - но она очень славная девчонка, поэтому против нее я ничего не имею. - Он широко улыбнулся. Соня не смогла улыбнуться в ответ.

Она все еще была очень напугана. Она сидела, крепко сцепив руки на коленях и, постоянно переводя глаза с Уиллиса на Хамлинга, как бы понимая, что сейчас перед нею разыгрывается какая-то очень опасная игра. Ей хотелось любой ценой оказаться где-нибудь подальше отсюда.

Дженеро тоже чувствовал это и чувствовал - пусть весьма смутно, поскольку был новичком в этом деле, что главной жертвой в этой игре была девушка, и что напарник его в любую секунду готов вцепиться в горло своей жертве. Девушка тоже знала это. Казалось, что Хамлинг - единственный в этой комнате, кто так и не понял происходящего. Уверенный в себе, он невозмутимо продолжал свой рассказ.

- Во всяком случае, мы поднялись сюда и выкурили пару закруток, а потом выпили немного вина и вот тогда-то я и предложил, что позвоню Соне и приглашу ее сюда, чтобы отпраздновать вместе.

- А что вы праздновали? - спросил Уиллис. Хамлинг растерянно замолчал. Какое-то время он обдумывал поставленный вопрос и наконец улыбнулся.

- Жизнь. Сам ее процесс. Радость жизни.

Дженеро продолжал внимательно следить за их разговором и понемногу начинал кое-что понимать. Так, например, сейчас он понял, что только что Хамлинг солгал. Что бы там они не праздновали, но это было отнюдь не жизнью и не радостями жизни. Он не мог бы точно сказать, когда и почему он понял, что Хамлинг солгал, но знал он это сейчас вполне определенно. При этом он также знал, что Уиллис снова вернутся к вопросу о поводе для вечеринки и тогда попытается изобличить Хамлинг во лжи. Чувствовал себя Дженеро сейчас просто великолепно. У него было ощущение, будто он смотрит кино о сыщиках и ворах и ему никак не хотелось, чтобы фильм этот закончился. Ни разу за все время, пока он следил за Уиллисом, ему и в голову не приходила мысль, что он и сам сейчас является детективом. Единственное, что он знал, так это то, что происходящее ему ужасно нравилось. Он даже чуть было не спросил у девушки, нравится ли ей здесь. Он даже пожалел о том, что у него нет с собой пакетика с земляными орехами.

- И тогда я спустился на улицу, - сказал Хамлинг. - У него ведь нет телефона в квартире. Вот я и пошел к автомату и позвонил Соне. Она...

- А где была в то время Соня?

- Здесь. Я должен был с ней встретиться в семь часов, а к тому времени было уже, наверное, восемь. У нее есть ключ от этой квартиры, поэтому я знал, что она сюда придет.

- И она была здесь?

- Да, конечно. И я предложил ей встретиться в центре. Она сказала тогда, что не очень хорошо знает этот район, поэтому мне пришлось объяснить ей, на какой поезд метро сесть, и встретил ее у станции.

- В котором часу это было? - Она подъехала сюда примерно в половине девятого. Как ты считаешь, Соня, тогда уже была половина девятого? Девушка молча кивнула.

- И потом вы вернулись к нему на квартиру?

- Да, - сказал Хамлинг, - и это было первой нашей ошибкой.

- Почему?

- Когда мы открыли дверь, он уже был раздет догола. Сначала я подумал.., черт побери, я вообще просто не знал, что и думать. А потом я понял, что он накололся чем-то. Я понял, что он употребляет очень сильные наркотики. Тут я попытался выяснить, что он себе вколол, потому что, сами понимаете, наркотики бывают разные - есть хорошие, а есть и очень опасные. Если кто ему подсунул смесь наркотика со стрихнином или мышьяком, то тут нужна срочная помощь. Но он ничего не соображал, не знал, что он себе вкалывал, вообще не понимал, где он находится. Он просто носился по комнате с голой задницей и орал будто он умеет летать. Соню он перепугал до смерти, правда, дорогая?

Девушка молча кивнула.

- И когда же он выпрыгнул в окно? - спросил Уиллис.

- Точно не могу сказать, но мы пробыли там уже минут двадцать. Я пытался как-то уговорить его, ну, знаете, успокоить как-то, а потом он вдруг вскакивает и бросается к окну. Я попытался схватить его, но было уже поздно. Окно-то ведь было закрыто, понимаете? А он бросился рыбкой, так что головой выставил все стекло. О, господи! Я еще посмотрел вниз и увидел, что он лежит там как... - и Хамлинг сокрушенно покачал головой.

- И что же вы тогда сделали?

- Я прихватил Соню в охапку и мы смылись. Мне не хотелось оказаться замешанным в эту историю. Если у тебя длинные волосы, то тебе готовы пришить что угодно.

- Ну, что ж, как я понимаю, дело это и выеденного яйца не стоит, сказал Уиллис и захлопнул свой блокнот. - А ты как считаешь, Дик?

- Да, и выеденного яйца не стоит, - подтвердил Дженеро, кивая.

Ожидание необычайной развязки прошло, и он начал подумывать о том, что он ошибся в Уиллисе. Неужели столь опытный его коллега весь этот день только и занимался тем, что собирал подтверждение факту самоубийства? Он испытывал чувство явного разочарования.

- Всего только один последний вопрос, - сказал Уиллис, - и, я думаю, мы сможем, наконец, избавить вас от своего присутствия. И разрешите прежде всего поблагодарить вас за оказанное нам содействие. Люди просто и не представляют себе, сколько мороки доставляют они другим, когда решают покончить с собой.

- Да, представляю себе, - сказал Хамлинг.

- Ведь мы вынуждены рассматривать самоубийства в точности так же, как и настоящие убийства, с канцелярской точки зрения, естественно. Можете себе представить - те же самые формы для заполнения, те же инстанции, те же люди. Это же огромная работа.

- Это понятно, - сказал Хамлинг.

- Так что еще раз огромное спасибо, - сказал Уиллис и направился к двери. - Пошли, Дик.

- Ага, - сказал Дженеро и кивнул. - Большое спасибо, - сказал он в сторону Хамлинг.

- Рад был вам помочь, - сказал Хамлинг. - Если бы ожидал встретить у вас таких порядочных людей, то я ни за что не смылся бы оттуда. Честное слово.

- Да, кстати, еще этот самый последний вопрос, - сказал Уиллис, как бы припомнив что-то такое, что постоянно вылетало у него из памяти. - Мисс Соболев...

Взгляд Хамлинг настороженно метнулся в сторону девушки.

- Мисс Соболев, вы свою блузку сняли до или после того, как Скотт выпрыгнул из окна?

- Я не помню, - сказала девушка.

- Я так понимаю, что это было до прыжка, - сказал Уиллис. - Потому, что после того, как он выпрыгнул, вы сразу же ушли.

- Да, наверное это было до того, - сказала Соня.

- Мисс Соболев.., а зачем вы сняли свою блузку?

- Ну, честно говоря, я.., я не знаю, зачем. Просто... Просто мне почему-то захотелось ее снять, я так думаю. - Я думаю, что она сняла ее потому...

- Погодите, пусть она сама ответит, о'кей? Чтобы мы смогли все расставить по своим местам и уйти со спокойной совестью, о'кей? Так почему вы ее сняли, мисс Соболев?

- Ну, наверное, потому.., наверное, потому, что там в квартире было жарко.

- И поэтому вы сняли свою блузку?

- Да.

- До этого вы ни разу не встречали Скотта, но вы сняли свою блузку... - Так там же было так жарко.

- Он был в состоянии сильного наркотического опьянения и бегал по комнате, выкрикивая всякую чушь, и тут вы решили снять блузку?

- Да.

- М-м-м, - промычал с сомнением Уиллис. - А знаете, что я обо всем этом думаю, мистер Хамлинг?