Вместо того, чтобы думать о себе и своих проблемах, просыпаясь поутру, Клементина думала о Шоне, волновалась за него. Возможно, это случалось и раньше, после ее пробуждения Шон часто слышал мысли Клементины, связанные с ним, как Клементина слышала мысли Шона о себе. Это было странно, но каждый списывал подобные совпадения на плод разыгравшейся фантазии. Шон хотел, чтобы Клементина знала о нем, о его существовании, о том, что он делит вместе с ней каждую минуту своей и ее жизни. Клементина хотела того же. Неудивительно, что их сны могли дополниться желанной деталью, но в этот раз все было иначе. Очнувшись ото сна, Клементина стала с ним говорить. Думала про себя, но обращалась явно к нему. И Шон слышал. Не мог ответить, но слышал. Вырезал каждое слово в памяти, выжигал каждый вопрос, в надежде скоро проснуться и ответить на все волнения Клементины. Может, и она его услышит? Может, та связь, что образовалась между ними, — это не выдумка? Может, Клементина реальна, так же реальна, как и он сам? Может, они когда-нибудь встретятся?.. Увидят друг друга, разделятся, оставшись каждый в своем теле, каждый при своей личности, и вновь объединятся уже не во сне, став частью другого, а наяву?.. Все эти вопросы не давали покоя Шону так же, как не давали покоя и Клементине. Она хотела увидеть парня не в отражении зеркала, когда вторгалась в жизнь Шона во сне, она хотела увидеть его перед собой, почувствовать реальность своих фантазий, найти подтверждение, что она не сошла с ума, не придумала себе Шона от затянувшегося одиночества; она хотела услышать его голос, обращенный к ней, не к бестелесному духу в голове юноши, а к ней. К ней настоящей. Эти желания, эти мысли заряжали Клементину, но вместе с тем отнимали слишком много сил и времени.
Близился день икс. Клементина чувствовала это. День, когда Лилли и ее прихвостни нападут на школу. Шон все это время говорил с Клементиной, давал ей советы, подбадривал, обещал, что она справится. Но это только слова. Дельта забрала многих. Вайолет, Аасим, Омар — их больше нет, их украли. Митч мертв, и это Клементина виновата в произошедшем, она была слишком слабой. Несмотря на все усилия, они не справились и проиграли. И теперь идут за реваншем. Вместе с Джеймсом и стадом они прорвутся на причал, заберутся в трюм корабля и освободят пленных. Это был их план, который до конца не нравился Шону.
Парень нутром чувствовал, что что-то не так, и всеми силами пытался донести эту мысль до Клементины, разубедить ее, объяснить свои волнения, свои мысли, но девушка его банально не слушала. Сидела на кровати в собственной комнате, прожигая взглядом стену напротив, и объясняла себе, в пустоту, Шону, что это их единственный шанс спасти захваченных в плен друзей. Она тоже чувствовала сомнения, необъяснимый страх, который холодными пальцами сжимал запястья девичьих рук, но не могла сдаться, отступить. Ей было страшно, но она упорно прятала свои чувства, оставаясь для других уверенной храброй девушкой, которая всегда знает на что идет, всегда знает что делать и как поступать. И единственный, от кого Клементина спрятаться не могла, — это Шон. За то время, когда они были вместе, девушка успела выучить парня наизусть, она научилась различать все его чувства, читала как открытую книгу. И он в свою очередь также. Шон видел, что за маской серьезной, твердой в своих решениях и поступках Клементиной скрывалась все та же маленькая девочка в желтом платьице, с короткими кудрявыми хвостиками. Горошинка.
Всего пара месяцев. Шону хватило всего пары месяцев, чтобы проникнуться к девушке из его снов симпатией. Он полюбил ее тихий уверенный голос, ее насыщенную, но тяжелую жизнь, ее настоящее «я» — потерянную девочку Клементину, детство которой сломалось, а сердце навсегда было разбито. Клементина склеила из осколков прошлой себя оружие — неизменный охотничий нож. И теперь была готова применить его против другого — Дельты и рейдеров. Против Лилли. Против воспоминаний. Против бывшей слабой себя.
«Я вернусь, Шон, я обещаю» — было последним, что сказала девушка вслух, прежде чем отправиться в лес, к причалу, где ее уже ожидал Джеймс, стадо ходячих и их план вторжения, который совсем скоро должен был прийти в действо.
Шон не мог найти себе места весь день. Пока Даниэль мирно тренировался использовать свою новообретенную силу — поднимал камни, веточки, банки, листочки — Шон молча наблюдал за ребенком и думал о Клементине. «Она обещала вернуться, значит она вернется» — упорно убеждал себя Шон, но сердце продолжало ускоренно биться, руки мерзли — от холода ли, от страха — Шон точно не знал. Он продолжал думать, надеясь, что Клементина когда-нибудь услышит эти его мысли. Узнает о его волнении, о чувствах, которыми он проникся к ней. Вернется и останется с ним.
Так шли секунды, минуты, часы… Солнце постепенно садилось, а Шон тем временем с нетерпением ждал, когда сможет наконец покончить с ужином; когда уложит Даниэля и Грибочка спать и сам ляжет, погрузится в очередной сон и лично убедится, что все его тревоги не оправдались. Клементина — сильная девушка, и какие-то рейдеры не способны ей помешать, они ее не остановят. После всех испытаний, которые Клементина прошла на пару с Шоном, простой отряд из восьми человек не сможет стать для девушки такой уж серьезной проблемой, ведь так? Да, это точно. Шон в нее верил. Она обещала.
Но что значат такие обещания, если исход штурма, его финал, зависит не от нее? Клементина не могла и не может знать наверняка, что случится на корабле, не может со стопроцентной уверенностью ответить Шону, что их план взорвать судно в один момент не обернется прахом из-за малейшей ошибки, незначительной фразы, неосторожно брошенной Эй-Джеем в сторону Лилли. Нельзя давать обещания, которые зависят не от тебя. Но иногда люди даже не задумываются об этом, в надежде утешить другого неубедительным «я обещаю». И оттого делают им только больнее.
В ту ночь их связь с Клементиной пропала.
Шон, погрузившись в желанную дрему, всей душой жаждал снова увидеть знакомый хвойный лес, нетоптаные тропинки, по которым тихо пробирались подростки к причалу, и Эй-Джея, неизменно бывшего где-то рядом. Шон ожидал услышать любимый тихий уверенный голос, почувствовать, как мысли Клементины — девушки, запавшей юноше в самое сердце, — коснутся его, успокоят. Однако этого не произошло. Ничего не произошло. Видения не пришли, ни одно из возможных, и, проснувшись наутро, Шон осознал, что он не помнит того, что ему снилось. Как сотни раз до этого. Как сотни раз до появления Клементины. Как десятки раз после…
Всякую следующую ночь Шон засыпал с одним лишь желанием вновь увидеть девушку и всякий раз просыпался без ее образа в памяти, без ответа на вопрос: а что случилось в ту ночь, когда Клементина ушла, когда дала заветное обещание вернуться и когда предала свои же слова. Шон не знал, что случилось, не слышал, не видел, только строил догадки, каждая новая из которых была в десятки раз хуже и страшнее другой.
«Клементина мертва?..» — задавал себе вопрос Шон, пустым взглядом смотря в темноту ночи. Нервно сжимая сигарету пальцами, укутавшись в капюшон, парень в который раз ломал себе голову, борясь с одним и тем же вопросом: «Что случилось в ту ночь?». «Нет, она точно жива» — сам себе отвечал Шон, в глубине души надеясь, что прав. Он чувствовал это. Чувствовал ее. Ее присутствие в другом мире. «Она жива» — повторял парень и думал. Но если Клементина жива, то почему не может ответить ему, почему связь, что возникла однажды, так легко разорвалась, оставив Шона в неведении. Личность девушки, какая-то ее часть все еще теплилась в параллельной реальности, но сама Клементина пропала, оставив после себя лишь грубую, рваную рану на сердце ждавшего ее юноши.
Шон не мог забыть Клементину. Шли дни, их с Даниэлем жизнь менялась, но одно оставалось неизменным — мысли и воспоминания Шона о Клементине, об Эй-Джее и том времени, что они провели вместе. Воспоминания о том, как они выживали, о том, как вместе искали еду и как боролись со смертью в лице монстров, ходячих мертвецов, преследовавших их повсюду. Шон помнил те мрачные тихие ночи, когда Клементина, оставшись одна у медленно тлеющего костра, со всей силы сжимала в руке холодный охотничий нож, стараясь заглушить ноющую тоску в груди. Шон помнил ее печальный взгляд в пустоту, ее страхи, переживания. Девочка в желтом платьице с неизменными кудрявыми хвостиками — Горошинка. Шон помнил Клементину, ее приятный голос и слабую улыбку, помнил объятия, которые не успел подарить, и слова, что Клементина так и не услышала в последнюю ночь их связи:
